— Вы знаете, сколько фрагментов существует? — спросил он.
— Текст упоминает семь, — ответил Абу Закария. — Семь частей, разбросанных по миру после распятия. Каждая со своей особой способностью, но все вместе образующие ключ.
— И вы делитесь этой информацией со мной потому…?
— Потому что верю, что вы осознаёте опасность, — серьёзно ответил старец. — Я учёный, кардинал. Я изучаю знания всех традиций и верований, ищу истину, где бы она ни скрывалась. И то, что я узнал о фрагментах Копья, заставляет меня опасаться их воссоединения. — Он сделал паузу. — Особенно в руках того, кто может использовать их силу не для блага всего человечества.
— И вы полагаете, что я… — начал Крид.
— Я полагаю, что вы больше других понимаете природу этой силы, — перебил его Абу Закария. — И что вам, возможно, суждено сыграть ключевую роль в грядущих событиях. — Он протянул свиток Криду. — Возьмите это. Здесь есть также указания на возможное местонахождение других фрагментов. Не для того, чтобы собрать их, а чтобы… предотвратить их неправильное использование.
Крид принял свиток.
Хасан молча кивнул, они стояли так до полной темноты, каждый погружённый в свои мысли, объединённые странной дружбой, возникшей вопреки всем различиям культуры, веры и происхождения.
— Я буду скучать по нашим беседам и приятному молчанию вместе с созерцанием звёзд, — наконец произнёс Хасан. — Они заставили меня увидеть мир иначе.
— Я тоже, друг мой, — Крид положил руку на плечо советника. — И надеюсь, что наши пути ещё пересекутся. Возможно, вы навестите меня на Джербе?
— С радостью, если позволят обязанности, — улыбнулся Хасан. — Султан не слишком щедр на свободное время для своих советников.
— Тогда я попрошу его отправить вас с официальной миссией, — в глазах Крида блеснула искорка юмора. — Проверить, как его иностранный гость использует предоставленные привилегии.
Они рассмеялись, и напряжение момента рассеялось. Остаток вечера прошёл в более лёгкой беседе о будущих планах, торговых перспективах и даже о местных винах — тема, не слишком одобряемая исламом, но вполне приемлемая в данной ситуации с точки зрения обсуждения эстетики и самой традиции.
Глава 20
Сухой ветер с пустыни нёс с собой мелкий песок, покрывающий тонким слоем всё на своём пути — здания, повозки, людей. Александрия, великий морской порт Египта, раскинувшийся на границе Средиземного моря и дельты Нила, казалась присыпанной золотистой пудрой. Даже морские волны, разбивающиеся о древние молы гавани, несли в себе частицы пустыни, делая воду мутной и тягучей.
Венецианская галера медленно входила в порт под равномерные удары вёсел. На её борту, среди купцов и дипломатов, стоял человек в простой тёмной одежде путешественника, без внешних признаков своего высокого сана. Лишь внимательный наблюдатель мог заметить особую властность в осанке, глубину взгляда, выдающую многовековой опыт, и странную, не вполне естественную неподвижность, с которой он наблюдал приближающийся город.
Кардинал Крид вернулся в Александрию. После успеха на Джербе и установления связей с берберскими племенами наступило время для более амбициозного шага — создания более надёжной опорной точки в самом Египте, жемчужине Восточного Средиземноморья.
— Мы прибываем, монсеньор, — негромко произнёс его спутник, венецианский дипломат Марко Зено. — Вижу таможенную галеру, движущуюся к нам. Чиновники будут проверять товары и документы.
— Всё готово? — так же тихо спросил Крид.
— Да. Ваши бумаги в порядке. Согласно им, вы Джироламо Вальдезе, учёный-медик из Венеции, прибывший для изучения местных лекарственных растений и обмена знаниями с александрийскими врачами.
— Превосходно, — кивнул Крид. — А наш… особый груз?
— Спрятан в двойном дне винных бочек, как вы и распорядились. Таможенники никогда не проверяют их достаточно тщательно — боятся пролить вино и навлечь гнев капитана.
Зено был прав. Таможенный досмотр прошёл без осложнений. Местные чиновники, привыкшие к венецианским торговым судам, лишь бегло просмотрели декларации и документы пассажиров. Учёный-медик не вызвал у них особого интереса — подобные визитёры из Европы не были редкостью в Александрии, славившейся своими медицинскими традициями ещё со времён античности.
Сойдя на берег, Крид и Зено направились к христианскому кварталу. Александрия, как и многие восточные города, была разделена на сектора по религиозному признаку. Христиане — в основном копты, но также греки, армяне и немногочисленные католики — жили в своём районе, примыкавшем к порту. Это было удобно для торговли с европейскими державами, но также превращало их в уязвимую мишень в случае религиозных волнений.
— В гавани много военных галер, — заметил Зено, когда они шли по узким улочкам. — Больше, чем обычно. Неужели готовится какая-то кампания?
— Возможно, — ответил Крид.
— У нас не было донесений о концентрации флота.
— Ваши шпионы, видимо, следят за другими вещами, — Крид внимательно осматривал окрестности. — Но это может играть нам на руку. Если всё внимание сосредоточено на воде, то им будет меньше дела до одинокого европейского лекаря.
Они подошли к небольшому двухэтажному зданию с внутренним двором, скрытым от улицы высокой стеной. Это был дом, заранее приобретённый венецианскими агентами для «учёного-медика». Расположенный на границе христианского и мусульманского кварталов, он был идеальным местом для человека, планирующего контакты с представителями обеих религий.
— Вот мы и на месте, монсеньор, — Зено достал ключ и открыл неприметную дверь в стене. — Внутри вас ждёт слуга, местный копт по имени Феодор. Он надёжен и предан нашему делу. Знает город как свои пять пальцев.
— Отлично, — Крид окинул взглядом улицу, убеждаясь, что за ними нет слежки. — Когда доставят наш… особый груз?
— К ночи. Грузчики принесут бочки с вином, а внутри них будут спрятаны книги, лекарства и всё остальное, что вы просили.
— Включая оружие?
— Да, хотя это было самым сложным. Пришлось дать немалую взятку капитану порта, чтобы он закрыл глаза на некоторые несоответствия в декларации.
Они вошли во внутренний дворик, где их встретил худощавый мужчина средних лет с типично коптскими чертами лица — Феодор, местный слуга и проводник. Он низко поклонился, выражая почтение к высокому гостю, о чьём истинном статусе, очевидно, был осведомлён.
— Добро пожаловать в Александрию, господин, — произнёс он на ломаном итальянском. — Дом готов к вашему пребыванию. Всё устроено согласно указаниям.
— Grazie, Феодор, — ответил Крид на том же языке, а затем, к удивлению слуги, перешёл на чистый коптский: — Надеюсь, местные власти не проявляли излишнего любопытства к подготовке дома?
— Вы говорите на языке моих предков! — изумился Феодор. — Немногие иностранцы владеют им так хорошо.
— У меня было время выучить многие языки, — с лёгкой улыбкой ответил Крид. — Так что насчёт новых властей?
— Обычные проверки, ничего особенного, сейчас они заняты постройкой новой крепости, что станет домом для кого-то ордена очередных рыцарей. — Феодор перешёл на коптский, явно чувствуя себя увереннее на родном языке. — Таможенный чиновник приходил дважды, но был доволен небольшим подарком. Соседи любопытствуют, конечно, но я говорю всем, что вы учёный врач, приехавший изучать наши лекарственные растения.
— Отлично. Это соответствует нашей легенде, — Крид обернулся к Зено. — Думаю, теперь вы можете возвращаться к своим обязанностям, друг мой. Чем меньше нас будут видеть вместе, тем лучше.
Венецианский дипломат понимающе кивнул:
— Как скажете, монсеньор. Я буду доступен через обычные каналы связи. В случае необходимости…
— Я знаю, где вас найти, — закончил за него Крид. — Передайте принцу, что начальный этап прошёл успешно. Дальнейшие отчёты будут следовать по установленному графику.
После ухода Зено Крид в сопровождении Феодора осмотрел дом. Это было скромное, но удобное жилище, типичное для зажиточного горожанина: просторные комнаты с толстыми стенами, защищающими от жары, внутренний дворик с небольшим фонтаном и садом, кухня и помещения для слуг. На втором этаже располагались личные покои хозяина и гостевые комнаты, а также небольшая терраса, с которой открывался вид на город.
— Самое ценное здесь — это подвал, — заметил Феодор, ведя Крида вниз по узкой лестнице. — Он глубокий и прохладный, с тайным выходом, ведущим к каналу. В старые времена, когда гонения на христиан были сильнее, такие проходы спасли немало жизней.
Подвал действительно впечатлял: просторное помещение с высокими потолками, поддерживаемыми древними колоннами, явно оставшимися от какого-то античного здания. В дальнем углу, за винными бочками, скрывалась неприметная дверь, ведущая в узкий туннель.
— Превосходно, — Крид удовлетворённо оглядел подвал. — Здесь хватит места для наших… собраний. И запасной выход может оказаться неоценимым.
— Вы планируете проповедовать здесь? — осторожно спросил Феодор. — Это опасно, господин. Местные фанатики жестоко карают за попытки обращения мусульман в христианство.
— Я планирую лечить больных и беседовать с теми, кто ищет истину, — дипломатично ответил Крид. — А где и как это будет происходить, зависит от обстоятельств. — Он пристально посмотрел на слугу. — Расскажи мне о положении христиан в городе. Как сильны притеснения?
Феодор вздохнул, его лицо помрачнело:
— Хуже, чем было десять лет назад, но лучше, чем могло бы быть. Нам было запрещено строить новые церкви или ремонтировать старые без особого разрешения, которое стоит больших взяток. Мы платили джизью — особый налог для немусульман. Нас не брали на государственную службу, кроме самых низких должностей. Но нас и не убивали на улицах и не разрушали наши дома, как это бывало в тёмные времена.
— А мамелюки? Каково было их отношение к христианам?