Так, согнувшись, двое разведчиков прошли метров тридцать и уже собирались повернуть еще раз направо, чтобы зайти немцам в тыл, как перед ними из-за деревьев появились две фигуры. Шубин сразу понял, что случилось: немцы решили сделать то же самое, что и он, – совершить обход. Их было двое.
Эта мысль сверкнула у него в голове, словно молния. И он без раздумий выхватил из ножен нож и кинулся вперед. Воробьев сделал то же самое. Начался жестокий рукопашный бой. Он проходил в темноте, к тому же в густом лесу. Враги едва различали друг друга. Шубину попался очень ловкий, гибкий противник, отлично владевший ножом. Один раз вражеский клинок полоснул капитана по щеке, другой раз рассек гимнастерку на груди. Казалось, еще немного – и немец одержит верх. Тогда Шубин решил применить хитрость. После очередного выпада немца он вскрикнул, словно от боли, и рухнул на землю. Патрульный сразу кинулся к упавшему, чтобы его добить. Но когда он склонился над капитаном, тот резко распрямился и вонзил нож прямо в горло врага. Немец выронил нож, упал на колени, а затем рухнул ничком. А Шубин тут же вскочил и поспешил на помощь Воробьеву. Вдвоем они быстро справились со вторым егерем.
– Спасибо, товарищ капитан, – прошептал Воробьев, когда схватка закончилась. – А то я уже думал, он меня одолеет…
Теперь можно было возобновить движение. Разведчики двинулись в сторону выстрелов, держась немного левее. Была еще одна опасность – попасть под пули своих же товарищей. Но тут уж ничего нельзя было поделать – следовало полагаться на везение. Они подвинулись еще немного ближе… Еще чуть вперед… И вот Шубин увидел человека, спрятавшегося за деревом и посылавшего пулю за пулей в ту сторону, где остались Ветчинкин, Султанов и Погорелов. Капитан тщательно прицелился и выстрелил. Немец перестал шевелиться. Последний из участников патруля, видя, что остался один, вскочил и попытался убежать. Но пробежал он немного: сержант Воробьев метким выстрелом свалил его.
С противником было покончено, группа могла соединиться.
– Костя, Кирсан, прекратите вести огонь! – крикнул Шубин. – Давайте сюда, к нам.
Послышался хруст веток, и из темноты появились три фигуры бойцов. Группа снова была в сборе. И тут Шубин спохватился.
– А куда девался пленный? – воскликнул он. – Где наш «язык», где лейтенант?
– Наверное, остался там, где мы лежали, – предположил Погорелов. – Надо поискать.
Они вернулись на то место, где сначала приняли бой, стали шарить по кустам. Однако пленного нигде не было.
– Уполз, гад! – заключил Воробьев. – Воспользовался тем, что нам не до него, перетер веревки и уполз. Может, поищем? Вряд ли он успел далеко уйти.
– Нет, искать не будем, – отвечал Шубин. – Тут с минуты на минуту должны еще немцы появиться. Я, честно говоря, удивляюсь, что их до сих пор нет. Мы тут такую пальбу устроили, словно вся наша армия уже в наступление пошла. Обойдемся без «языка». Ищем переправу!
Теперь нужно было найти узкий коридор, проделанный ими в минном поле, и выйти точно к переправе.
– Ну-ка, Николай, – обратился Шубин к Ветчинкину, – у тебя глаза самые зоркие. Ищи раздвоенную березу. Там наш проход.
Разведчики медленно двинулись к реке, вглядываясь в темноту. С разных сторон – то слева, то впереди – то и дело взлетали в воздух осветительные ракеты. Тогда приходилось падать на землю, ждать, когда эта иллюминация закончится.
Так они шли около часа, и Шубин уже начал опасаться, что они проскочили нужное место и сейчас напорются на главные немецкие позиции напротив деревни Хлепень. Но тут Ветчинкин воскликнул:
– А вот эта не та самая береза? – И он указал на дерево в форме лиры.
– Точно, она! – воскликнул Шубин. – Молодец, Николай!
Теперь оставалось миновать проход в минном поле и затем вброд перейти Вазузу. Но вот наконец и эти препятствия остались позади, и пятеро разведчиков, мокрые, израненные, ступили на восточный берег реки. Здесь их уже ждали бойцы шубинской роты во главе с лейтенантом Деревянко. Кроме бойцов, здесь был и адъютант генерала Рейтера, незнакомый Шубину старший лейтенант.
– Давно вас жду, капитан, – сказал он. – Командующий велел обязательно вас дождаться и сразу, как появитесь, доставить в штаб. Тут нас машина неподалеку ждет. Вы готовы сейчас доложить командующему результаты разведки или вам нужно переодеться, прийти в себя?
– Я вроде бы из себя еще не вышел, – ответил Шубин. – А что я грязный да ободранный, так, думаю, мой внешний вид командующий мне простит. Поехали, старший лейтенант, время не ждет!
– Но у вас кровь! – продолжал возражать адъютант. – На лице, и на руке, и вот тут…
– Ну, я надеюсь, генерал крови не боится, – ответил Шубин. – Хватит медлить, поехали скорее.
Глава 10
В штабе армии тщательно соблюдали правила светомаскировки: когда Шубин и адъютант генерала подъезжали к деревне, то не видели ее до последнего момента. Машина остановилась у самого крыльца знакомого Шубину дома, адъютант поднялся первым и распахнул перед разведчиком дверь. Капитан шагнул вперед – и зажмурился от яркого света. Помещение штаба было ярко освещено. Здесь собралось все командование 20-й армии – не только сам командующий генерал Рейтер и его начальник штаба, но и командиры дивизий и корпусов, входивших в армию.
Увидев Шубина, генерал Рейтер воскликнул:
– Ага, вот и разведка подошла! Припозднился ты, однако, Шубин. Но я вижу, что досталось тебе знатно.
– Прошу прощения за опоздание, а также за свой вид, товарищ генерал, – ответил разведчик. – Минные поля обходили. А на том берегу на немецкий патруль напоролись, пришлось принять бой.
– Ладно, лучше поздно, чем никогда, – сказал генерал. – Иди сюда, к столу, и рассказывай, что тебе удалось узнать.
Шубин прошел к столу, достал из-за пазухи свою карту, завернутую в вощеную бумагу, чтобы не промокла, развернул ее и стал докладывать:
– Западный берег Вазузы весь заминирован, но на небольшую глубину. Мы проделали в этом поле проход, и саперы перед наступлением могут проделать еще несколько. Но дальше, за минными полями, немцы устроили засаду. Там тянутся две линии вражеских одиночных окопов, которые должны сдержать наше наступление и предупредить основные силы о начале атаки. А все высоты заняты немецкими оборонительными сооружениями, рядом с которыми закопаны танки. Это здесь, здесь и здесь. – И он указал на карте линии немецкой обороны. – Далее тянется вторая оборонительная линия. Мы ее обошли по болоту. Вообще должен сказать, что заболоченные участки немцы не прикрывают, они считают, что там наши войска не пройдут.
– А ты считаешь, пройдут? – спросил полковник Городовиков.
– Да, товарищ полковник, пехота пройти может, – заявил Шубин. – Надо только на ноги такие опоры надеть вроде лыж. Тогда группы пехоты могут зайти в тыл врага и напасть на его позиции с тыла. А еще дальше на запад у немцев расположены аэродромы. Мы были на одном таком аэродроме, где базировались «Мессершмитты». Их сорок пять штук. Сейчас, правда, на одну машину стало меньше – один самолет мы уничтожили.
– Даже самолет уничтожили? – удивился генерал Рейтер. – Ну, тут ты совсем молодец!
Шубин не отреагировал на похвалу, а продолжил доклад:
– Надо признать, что в направлении на Сычевку враг выстроил очень плотную систему обороны. Все дороги заминированы, высоты заняты немецкими окопами. В направлении на Карманово оборона не такая плотная. Мы нашли опорные пункты вот здесь и здесь. Из второго пункта мы хотели привести «языка», но, к сожалению, не получилось.
– Ничего, мы и без «языка» обойдемся, – сказал командующий армией. – У тебя исключительные сведения, Шубин. Что-то еще можешь добавить?
– Пожалуй, главное я доложил, – проговорил капитан. – Все немецкие пункты, а также минные поля нанесены на карту. В общем, в направлении на Карманово в немецкой обороне есть прорехи. Ими можно воспользоваться.
– Что ж, Шубин, отличная работа, – подвел итог разведки генерал Рейтер. – Давай теперь повтори все вышеизложенное моему начальнику штаба, только теперь детально, данные по каждой сотне метров. Потом можешь пару часов отдохнуть – и в пять утра пойдешь со своими ребятами во главе первой колонны форсировать Вазузу. Утром начинается общее наступление!
Большая часть участников совещания разошлась, чтобы начать подготовку к наступлению. А Шубин еще час оставался в штабе, помогая начальнику штаба переносить данные с его карты, разрезанной на кусочки, на большую штабную карту. И только потом смог вернуться к себе в роту. К своему блиндажу он шел, едва волоча ноги. Только теперь капитан понял, как устал за эти два дня. Сможет ли он через три – нет, уже через два часа! – снова идти в бой?
С этой мыслью Шубин, не раздеваясь, упал на нары. Казалось, он дремал не больше нескольких минут. А проснулся от настойчивых толчков – его расталкивал Костя Погорелов.
– Вставайте, товарищ капитан! – говорил рядовой. – Скоро пять часов, уже от генерала приходили, вас зовут.
Шубин выскочил из блиндажа и увидел свою роту, сидевшую рядком на пригорке. Тут же находился вестовой, присланный полковником Городовиковым.
– Идемте, товарищ капитан, – сказал он. – Надо показать передовым частям, где переправляться.
– Сейчас покажем, – пообещал Шубин. – Воробьев, давай сюда, ближе. Пошли искать твой брод.
Разведчики вывели передовые части наступающей армии к броду и первыми перешли на западный берег. Южнее их уже ревели танковые моторы – там, по наведенному за ночь понтонному мосту, через узкую часть реки переправлялись танковые части.
Оказавшись на западном берегу, рота Шубина сразу вступила в бой. Теперь все было не так, как два дня назад, ночью. Теперь они не крались в ночной тишине – они рвались на запад под плотным огнем противника. Впрочем, огонь был неплотным – ведь разведчики знали, что в этом месте у немцев имеется брешь, в которую можно вклиниться. А дальше есть готовый проход в минном поле, по которому могут пройти первые части наступающих.