А солдаты разведроты уже миновали это место. Теперь впереди открылись немецкие окопы. Здесь уже сообразили, что в тылу происходит что-то непонятное, и успели подготовиться к отпору. Так что овладеть траншеями с ходу, как рассчитывал Шубин, не удалось. Лишь в одном месте взводу сержанта Воробьева удалось ворваться в немецкий окоп. Но и там немцы не собирались сдаваться без боя. Началась ожесточенная схватка. Кирсан Султанов, действуя ножом, уложил одного за другим троих врагов. Но в этот момент за его спиной возник немец с автоматом и выпустил очередь в спину бойцу.
Однако перевес склонялся на сторону разведчиков. Они завладели большей частью траншеи, немецкие пулеметы на этом участке замолчали. Майор Вяхирев сразу оценил этот факт, и солдаты его полка снова пошли в атаку. Спустя несколько минут они ворвались в траншеи врага – сначала на том участке, где находились разведчики, а затем смогли овладеть и всей высотой. Этот рубеж немецкой обороны также был прорван.
Глава 11
Получив сообщение, что наши части прорвали уже две линии немецкой обороны и на четыре километра углубились в расположение вражеских войск, командир 251-й дивизии полковник Городовиков перенес свою ставку ближе к полю боя, в немецкий блиндаж. Сюда он вызвал командиров частей, в том числе и Шубина. Уже сильно стемнело, наступил вечер, когда полковник начал проводить короткое совещание.
– До сих пор нам сопутствовал успех, – сказал он. – Так надо действовать и дальше. Ну-ка, Шубин, напомни нам, что у нас там впереди.
– Впереди, примерно в полукилометре, еще одна линия немецкой обороны, примерно такая же крепкая, как эта, – доложил капитан. – Дальше, за этой линией, мы обнаружили аэродром, на котором стояли «Мессершмитты».
– Ну да, эти «мессеры» сегодня весь день нам мешали, – заметил майор Вяхирев.
– Что находится дальше, я, честно говоря, не знаю, – закончил свой доклад Шубин. – Во время разведки от аэродрома мы повернули на юг, на Карманово.
– Выходит, что я, Шубин, знаю больше тебя, – усмехнулся командир дивизии. – Теперь слушайте приказ. Наступающую ночь надо использовать для того, чтобы вывезти в тыл раненых, пополнить боезапас, если где-то были убиты командиры подразделений – назначить новых. Саперы в это время должны проверить наличие минных полей перед следующей линией немецкой обороны и провести разминирование проходов. Утром будем выдвигаться на новые позиции для атаки на врага. Всё, все свободны. Все, кроме тебя, Шубин, ты останься.
Когда все вышли и капитан остался наедине с командиром дивизии, тот предложил разведчику сесть, сам сел рядом и заговорил:
– То, что я тебе сейчас скажу, мне передал командующий армией. Дело в том, что доставленный тобою пленный заговорил и сообщил, в числе прочего, крайне важную информацию. Он сообщил, что немецкое командование, не полагаясь на свои минные поля и три ряда обороны, подготовило нам, так сказать, сюрприз. Оно создало в своем ближнем тылу группу резерва. Этот резерв в критический момент должен выдвинуться на участок, на котором мы достигнем большого успеха, и контратаковать наши части. Где именно располагается этот резерв, из каких частей он состоит, пленный не знает. Да это и немудрено, ведь он всего лишь лейтенант. А про резерв нам надо знать позарез! Теперь мы знаем, что все эти доты и дзоты – не вся немецкая оборона. Мы знаем, что немцы готовят контратаку. Но какими силами они будут атаковать? Генерал Рейтер хочет это знать. Так что тебе еще раз придется отправиться в немецкий тыл. Мы даем тебе для этого опять двое суток – тринадцатое и четырнадцатое июля. К ночи четырнадцатого ты должен вернуться. Задание понятно?
– Понятно, товарищ полковник, – ответил Шубин и встал. – Разрешите идти?
– Погоди, не убегай, – сказал Городовиков и усмехнулся, топорща свои знаменитые усы. – Ты вон еле на ногах стоишь. Да и твои бойцы, я думаю, тоже. Отдохните часа четыре и в полночь выдвигайтесь. Где и как вы будете проникать на вражескую территорию – сам решишь. Но через два дня я жду от тебя доклад. Вот теперь можешь идти.
Выйдя из командирского блиндажа, Шубин не сразу смог вспомнить, где он оставил свою роту – ведь они располагались на совершенно новом месте, на позициях врага, где все было непривычно. Он миновал склон, который так упорно атаковали сегодня наши части, и в одном из окопов нашел своих бойцов. Он отозвал в сторону сержанта Воробьева и передал ему задание командира дивизии.
– Набери людей, каких сочтешь нужным, – сказал Шубин. – Кирсан убит, Майборода, Ветчинкин тоже погибли, надо их кем-то заменить.
– Что, опять берем шесть человек? – спросил Воробьев.
– Нет, давай на этот раз возьмем семерых, – ответил Шубин. – Задание сложное, и я чувствую, что без боя нам нужные сведения не добыть. Из старого состава у нас остался один Костя Погорелов. Нужно найти еще четверых. Кого думаешь взять?
Сержант немного поразмышлял, потом ответил:
– На этот раз одним моим взводом не обойдемся. У меня много ребят погибло или ранено. Так что из моего взвода я предлагаю взять только Наура Ахметова. Парень откуда-то с гор, кажется, из Дагестана. С ножом он умеет обращаться не хуже Султанова. И двигается совершенно бесшумно. А еще троих возьмем из второго взвода лейтенанта Деревянко. Василия Петрова из Якутска, Руслана Соболева из Ульяновска и Юру Пака из Астрахани. Все трое хорошие разведчики, особенно Василий. Слух у него замечательный – услышит, как мышь пробежит.
– Хорошо, пусть будут эти пятеро, – согласился Шубин. – Ну, и мы с тобой. Теперь так. Командир дивизии разрешил нам отдохнуть до полуночи, потом выдвигаться. Ты прямо сейчас предупреди этих пятерых, чтобы легли отдыхать рядом. Ровно в полночь я вас разбужу. И не забудьте взять боезапас на два дня и паек тоже. Все, иди отдыхай.
Сержант отправился собирать группу, запасаться гранатами и дисками. У Шубина тоже шла подготовка к предстоящему новому рейду в тыл врага: он достал из планшета новый кусок карты, разрезал ее на несколько частей, наточил карандаши. Ну, и, конечно, зарядил свой «ТТ» и положил в вещмешок пару обойм.
Ровно в полночь Шубин подошел к группе разведчиков, расположившихся в немецкой траншее. Разбудил их, а потом разбудил также лейтенанта Деревянко.
– Мы уходим в тыл врага, лейтенант, – сказал ему Шубин. – Ты остаешься за командира роты. Правда, от роты едва ли половина осталась, но все равно за эту половину ты отвечаешь ближайшие два дня.
– Я понял, товарищ капитан, – сказал Деревянко. – Принимаю командование. Только мне немного обидно. Когда же вы меня с собой в рейд возьмете? Пока только один Воробьев в немецкий тыл ходит.
– Погоди, лейтенант, придет и твоя очередь, – пообещал Шубин. – Война не завтра закончится.
Он вернулся к ожидавшей его группе разведчиков и повел ее знакомой тропой к краю болота.
– Что, опять «болотные лыжи» будем прилаживать? – спросил Воробьев.
– Куда же нам без них? – усмехнулся Шубин. – Объясни ребятам, как эту штуку надо делать.
Спустя несколько минут группа разведчиков двинулась в глубину болотной топи. И снова под ногами чавкала грязь, а впереди то слева, то справа взлетали немецкие ракеты. И каждый раз надо было ложиться прямо в болото и ждать, пока погаснет ракета.
Шубин, Воробьев и Погорелов уже были в этих местах и знали, как себя вести в подобной обстановке. А четверым разведчикам нужно было еще привыкнуть к такому способу передвижения.
Через час миновали болото. Шубин знал, что впереди расположен немецкий аэродром. На этот раз ему не нужна была информация об этом вражеском объекте, и он решил обойти аэродром. Поэтому, выбравшись из болота, разведчики сразу взяли влево. Старались передвигаться по самым неудобным для движения местам – по густому подлеску, оврагам, ямам, – так было меньше шансов попасть на заминированный участок местности. Особенно следовало избегать наезженных дорог.
Двигаясь таким образом, уже к утру разведчики вышли в обширную березовую рощу. Вся она была пронизана лучами встающего солнца, здесь повсюду цвели полевые цветы – медуница, мать-и-мачеха, кашка. Казалось, здесь с людьми не может случиться ничего плохого. И на какой-то момент Шубин расслабился, поверил этой прекрасной березовой роще и не учел, что находится в самой глубине вражеской обороны.
Первым в их группе сейчас шел Руслан Соболев. И вдруг при его очередном шаге из-под ног бойца взметнулся столб огня, раздался оглушительный взрыв. Соболев наступил на немецкую мину!
Все остальные разведчики замерли на месте и стали оглядываться. А саперы Юра Пак и Василий Петров опустились на корточки и стали шарить руками по земле вокруг себя. И тут же обнаружили новые мины. Теперь уже все разведчики были заняты поиском смертоносных ловушек. А Шубин тем временем шагнул вперед, к лежавшему на земле Соболеву. Ему открылась страшная картина. У рядового были оторваны ступни обеих ног; кроме того, осколками мины ему разворотило живот. Кровь текла потоком. Соболев еще был в сознании, но умирал.
– Сообщите… – бормотал он. – Сообщите отцу… Что я умер в бою… Не говорите, что на мине… Отец хотел, чтобы я умер как герой…
– Обязательно сообщим, – заверил Соболева Шубин. Впрочем, он не был уверен, что умирающий его слышит.
Не меньше часа ушло у разведчиков на то, чтобы найти проход на незаминированный участок леса. И этот участок располагался уже не в веселой березовой роще, а в густом ольшанике.
«Нам еще повезло, что роща не находилась у немцев под наблюдением, – размышлял Шубин. – А то вряд ли бы нам удалось вообще отсюда выбраться».
Они снова взяли курс на запад, но теперь уже не заходили в красивые рощи, где так легко было идти. Теперь они точно знали: в таких местах притаилась смерть.
По густому кустарнику, по оврагам и болотцам разведчики продвигались два часа. Но вот лес закончился, перед ними предстала полоса вспаханной земли шириной метров триста. За пашней снова начинались рощи и перелески. В ближайшей роще Шубин заметил какое-то движение. Он достал бинокль, приложил к глазам – т