ак и есть! Среди деревьев торчали башни танков, взад и вперед сновали немцы.
– Похоже, мы нашли то, за чем нас посылали, – сказал Шубин сержанту Воробьеву. – Вот он, немецкий запас. Надо теперь к нему как-то подобраться.
– Тогда нужно пашню обойти, – заметил Воробьев. – По ней мы даже ночью не проберемся – заметят.
– Значит, поищем овраг, – заключил Шубин. – По оврагу будет удобнее всего подобраться к фашистам.
Он посмотрел в карту. Правда, мелкие овраги на ней не были обозначены. Но, во всяком случае, справа находилась равнина, которая тянулась на добрый десяток километров. А вот слева местность была неровной.
– Пойдем влево, – решил Шубин.
Разведчики слова углубились в лес и двинулись на юг. Шли около часа, и полоса вспаханной земли, преграждавшая им путь, осталась позади. Начались мелкие овраги, поросшие кустарником.
– Вот, теперь пошла для нас хорошая местность, – с удовлетворением заключил Воробьев.
Теперь можно было повернуть на запад, обходя расположение немецких частей. Еще спустя час группа снова вышла к возвышенности, на которой расположились немцы. Но разведчики уже подобрались к этому месту по оврагу, и здесь никакой пашни не было.
Перед тем как приступить к решающему этапу операции – проникновению в тыл немецких ударных частей, – Шубин решил дать группе отдохнуть. Разведчики расположились на дне небольшого оврага, чтобы их не было видно ни с какой стороны. А чтобы их не застали врасплох, выставили часового. Достали еду, фляги с водой. Когда поели и немного отдохнули, усталость прошла. Снова послышались шутки, зазвучал смех. Однако Воробьев, не дожидаясь решения командира, пресек это веселье.
– А ну кончай хиханьки-хаханьки! – потребовал он. – Примета есть такая, народная: перед боем смеяться нельзя. Иначе черт над тобой потом посмеется.
– А ты что, сержант, в черта веришь? – спросил Наур Ахметов, весельчак и балагур.
– На войне и в черта поверишь, и в лешего, – ответил Воробьев. – Я за то время, пока воюю, много чего успел повидать. Все поели? Товарищ капитан, группа отдохнула, к движению готова.
– Если готова, тогда пошли, – сказал Шубин. – Соблюдаем предельную осторожность.
И разведчики двинулись вперед. Они прошли примерно полкилометра, когда Василий Петров заметил впереди между деревьями какое-то движение. Тогда Шубин остановил группу и выслал вперед дозор в составе того же Петрова и Наура Ахметова. Они ползком двинулись вперед и вскоре исчезли из виду.
Прошло не меньше сорока минут, прежде чем разведчики вернулись.
– Значит, здесь стоят артиллеристы, – доложил Шубину Ахметов. – Живут они в блиндажах, устроились очень основательно. Я думал в какой-нибудь блиндаж заглянуть, взять «языка». Но не получилось. У них везде часовые стоят – и возле орудий, и возле блиндажей. А еще в самом лагере все деревья вырублены, так что незамеченными подобраться трудно. Можно, конечно, всей группой напасть, ворваться в какой-нибудь блиндаж, тогда «языка» можно взять. Но без шуму не обойтись. Обязательно немчура стрельбу поднимет.
– Нет, шум нам поднимать никак нельзя, – сказал Шубин. – «Язык» нужен обязательно. Но если в этой части фашисты такие осторожные, то нам здесь делать нечего. Ждать до ночи, чтобы в темноте подобраться, мы тоже не можем. Так что давайте поищем другую часть, более беспечную.
И группа снова двинулась вперед. Разведчики обошли артиллеристов, прошли еще метров триста и снова увидели впереди передвигавшихся фрицев, услышали немецкую речь. Теперь в дозор Шубин послал Ахметова с Юрой Паком. И снова разведчиков не было минут сорок. Но когда они появились, то все заметили, что бойцы возвращаются не одни – они тащили за собой связанного по рукам и ногам немца.
– Вот, доставили! – доложил Пак, когда дозорные соединились с основной группой. – Значит, тут стоит пехота. И у нее дело обстоит иначе, чем у артиллеристов. Часовых мало, никто нас здесь не ждет, не опасается. Поэтому мы дождались первого, кто вылез из блиндажа, Наур его слегка придушил, и вот он здесь, готовенький.
– Хорошо, – похвалил Шубин. – Теперь надо его допросить. Возможно, если пленный расскажет, что нам требуется, мы вернемся домой. Но чтобы его допросить, нужно отсюда отойти хотя бы метров на четыреста. Ну-ка, Игорь, посмотри, что в той стороне, на западе. Там у немцев тыл, может, мы там расположимся?
Воробьев исчез среди деревьев, а Шубин обшарил карманы пленного. Нашел пачку сигарет, спички, губную гармошку, пакетик леденцов, а в нагрудном кармане – солдатскую книжку. Из нее Шубин узнал, что перед ним – рядовой 36-й пехотной дивизии вермахта Рихард Краузе. Этот факт его не очень обрадовал: рядовой вряд ли мог знать многое.
Тем временем вернулся Воробьев. Сразу было заметно, что у него есть какая-то новость.
– Представляете, товарищ капитан, – начал рассказывать сержант, – у них там, метрах в трехстах, еще один лагерь готов. Совершенно пустой лагерь. Не знаю, для кого он предназначен, но сейчас мы можем его использовать.
– Скорее всего фашистские саперы подготовили лагерь для еще одной части, которая вскоре должна прибыть, – предположил Шубин. – Но мы действительно сейчас можем им воспользоваться. Веди!
И разведчики вслед за Воробьевым направились в лагерь. Пленного, естественно, прихватили с собой. Он уже пришел в сознание и что-то мычал, желая, по-видимому, что-то сказать. Но кляп не позволял ему это сделать.
Пустой немецкий лагерь и правда производил впечатление. Тут было все, что требовалось, для размещения войсковой части: траншеи, землянки для рядовых и блиндажи для офицеров, капониры для танков и орудий… Разведчики расположились в одном из блиндажей, выставили часового – им стал Костя Погорелов, – и Шубин приступил к допросу пленного.
– Итак, Рихард Краузе, – сказал Шубин, вынув кляп изо рта пленного, – давай побеседуем. Значит, ты из 36-й пехотной дивизии?
– Да, господин офицер, – ответил Краузе.
– Как давно ваша дивизия находится в этом лесу?
– Уже неделю.
– А где она была раньше?
– Раньше мы находились в резерве Верховного главнокомандующего в районе Смоленска. Ходили слухи, что вскоре нас перебросят под Харьков для наступления в районе Сталинграда. Этому все радовались.
– Почему же ваши так радовались, что их отправят под Сталинград?
– Потому что все знают, что там нет таких тяжелых боев, как здесь. Наши части наступают, почти не встречая сопротивления. Говорят, к осени мы выйдем на Волгу, и после этого война закончится. Но вместо этого нас перебросили сюда…
– Что ж, вам можно посочувствовать. Здесь война точно не скоро закончится. А зачем вас сюда перебросили? Какая задача стоит перед вашей дивизией?
– Мы стратегический резерв 9-й армии. Мы знаем, что ваши части сейчас ведут наступление. Если они будут слишком наседать и на каком-то участке возникнет угроза прорыва, нас туда перебросят.
– Но не только вас, пехотинцев, верно? Рядом с вами стоят артиллеристы, я это знаю. А еще кто входит в стратегический резерв?
– Да, справа от нас стоит бригада самоходных орудий «Штурмпанцир‐4», а также бригада противотанковых пушек «ПАК». А слева от нас находятся танкисты – бригада тяжелых танков «Панцир‐4».
– Какие подробные сведения! Интересно, как это ты, будучи рядовым, так много знаешь?
– Я не простой рядовой, господин офицер, – объяснил Рихард Краузе. – Я служу радистом при штабе полка. А радистам приходится передавать много всевозможных сообщений.
– Понятно… Что ж, очень удачно, что ты нам попался. Теперь твои сообщения попадут к нашему командованию.
– Я готов рассказать все, что знаю, вашему командованию, – заявил пленный. – Ведь вы сохраните мне жизнь? Вы обязаны сохранить мне жизнь – таковы законы войны!
Шубин усмехнулся.
– А вы всегда соблюдаете эти законы? – спросил он. – Разве вы не морите пленных голодом? Не расстреливаете их? Молчишь? Ладно, я постараюсь сохранить тебе жизнь – ты и правда много знаешь.
Давая такое обещание, Шубин понимал, что вряд ли его сдержит – ведь их задание еще не выполнено; предстояло пройти еще много километров по вражеской территории. Одно дело – пройти опасные километры сплоченной группой, и совсем другое – вести с собой пленного, который может в любой момент подать сигнал тревоги.
– Скажи еще вот что, рядовой Краузе, – произнес Шубин. – Сколько танков входит в состав бригады?
– Если хорошенько постараться, я, наверное, смогу вспомнить, – ответил Краузе. – Но я бы предпочел передать известные мне сведения уже на вашей территории. А то, если я сейчас расскажу все, что знаю, у вас не будет причин беречь мою жизнь.
– Ах вот как ты заговорил! – грозно произнес Шубин. – Думаешь, мы так уж держимся за твои сведения? Да я тебя сейчас на первой попавшейся осине повешу! А сам пойду еще раз в вашу часть и притащу оттуда уже не рядового, а офицера. Уж, наверное, офицер знает побольше, чем ты.
– Зачем вы говорите такие страшные вещи, господин офицер?! – воскликнул Краузе. Желание торговаться с Шубиным у него моментально пропало. – Конечно, я расскажу все, что знаю! В нашей бригаде шестьдесят танков.
– Вот, это уже кое-что, – удовлетворенно произнес Шубин. – Теперь скажи еще вот какую вещь. Почему здесь вырыт целый земляной город? Для кого он предназначен?
– Сюда должна прибыть еще одна моторизованная бригада, – ответил пленный. – В ее состав входят танки разных типов, самоходные орудия и бронетранспортеры. Это очень мощное соединение. С его прибытием формирование стратегического резерва завершится.
– И когда ожидается прибытие вашего мощного соединения?
– Вообще-то его ожидали еще вчера. Но командир бригады радировал, что соединение задержалось, преодолевая болотистую местность. Но сегодня оно обязательно прибудет. Честно говоря, я удивлен, что соединения еще нет…
У Шубина имелись в запасе еще несколько вопросов к рядовому Краузе. Но когда он услышал о скором прибытии моторизованной бригады, все вопросы тотчас вылетели у него из головы. Он выскочил из блиндажа и подбежал к Косте Погорелову, несшему свою вахту.