Вот тут-то мне и пришло в голову, что со дня на день могли вернуться с Ильмина Кир, Ио и Тетюр, а потому мне срочно нужно пополнить запасы провианта и прикупить к столу свежих овощей и фруктов, хотя это и грозило некоторыми неприятностями. Именно с такой целью я решил немедленно отправился на рынок. На хозяйстве оставался Атилла и потому за наш дом я мог быть спокоен. Он тоже значительно вырос за эти годы, как маг в основном, и теперь умел оборачиваться даже человеком, но только не в нашем доме, опасаясь, что это тут же заметят соседи. Чаще всего он принимал в таких случаях облик здоровенного пса, как правило, громадного ирландского волкодава. В таком виде его и знали наши соседи, но когда в доме не было гостей, Атилла всегда принимал облик дракона, но тогда уже не выходил во двор до поздней ночи. Если он был сердит на меня, то сидел в своей комнате и раздувался до размеров хорошо раскормленного носорога, а если нет, то был ростом с крупного сенбернара.
Дом, в котором мы жили все эти годы, мне нравился, пускай я и не строил его своими собственными руками. Это был большой трёхэтажный особняк, в котором всем хватало места. К тому же он стоял неподалёку от реки и хотя в этом месте берег заболочен и весь зарос камышом, это было даже удобно. В таких непроходимых плавнях Атилла мог гулять даже днём, не опасаясь, что его кто-нибудь увидит. Заодно дракон поставлял к нашему столу здоровенных раков. Наш дом являлся ещё и крепостью и мы приложили немало сил к тому, чтобы он с одной стороны не бросался никому в глаза, а с другой был неприступен. Правда, мы совсем не занимались огородничеством, зато сад у нас, благодаря магии, был просто на загляденье всем нашим соседям. Слава Богу, что не на зависть, так как им тоже доставалось от моих магических забот о грушах, яблонях, сливах и абрикосах вместе с пышными ягодными кустами.
С соседями нам повезло. Слева от нас жили пожилые люди, баба Таня и дед Ваня, которые нас никогда не беспокоили, справа полковник в отставке, Максим Семёнович Денисов, отличный мужик, в прошлом танкист, вдовец, которого я частенько приглашал к нам в гости на чай, а напротив, немного наискосок, большая, дружная семья священника церкви, тоже как и мы, бывшего военного, майора в отставке, десантника к тому же. Они часто заходил к нам в гости, особенно когда с Ильмина прибывали Кир и Ио. Тогда их детвора весь день резвилась в нашем дворе, играла с Атиллой и бегала через наш участок к реке купаться. Через камыши была проторена широкая тропа, которую я замостил брёвнышками, а у самой воды регулярно поддерживал для детей в отличном состоянии небольшой пляж с золотистым песком, а Атилла следил за тем, чтобы на нём не оставалось его драконьих следов. Ну, а ещё он по ночам тайком поддерживал катер отца Иоанна в отличном техническом состоянии.
Участок у нас был большой, широкий и с краю на нём стоял металлический эллинг, в котором отец Иоанн держал свой небольшой катерок. В кирпичную стену мы врезали железную калитку и он мог проходить к реке в любое время. Семья у священника была большая, но жили они небогато, а потому отец Иоанн, который принял этот приход всего полтора года назад и все средства вкладывал в недавно восстановленный храм, был просто вынужден время от времени отправляться на рыбалку, чтобы разнообразить таким образом свой стол. Мы частенько ломали голову над тем, как помочь им, но не могли ничего сделать. На ипподром батюшка не ходил, лотерейных билетов не покупал, а все те пожертвования, которые мы делали на храм тайком, он до последней копейки вкладывал в его благоустройство. Так что мы только и могли сделать для них, что радушно приглашали к себе в гости, да, Ио, которая прикидывалась бездетной, постоянно привозила их детям обновки, когда, якобы, приезжала домой из Москвы, выбирая не самые дорогие вещи и при этом дела такое лицо, что все её подарки принимались безропотно. Ну, и ещё мы сбагривали им почти весь свой урожай.
С Виктором у нас было очень много общих воспоминаний и потому мы быстро сдружились, ведь мы выходили из Афгана в одно время, да, и воевали чуть ли не рядышком и имели общих знакомых, но куда больше его радовало то, что каждое воскресенье он видел меня в храме, а когда Кирюха бывал на Земле, то и нас обоих. Иоланте стоило сказать ему один раз, что она буддистка и тот больше не задавал ей никаких вопросов, хотя и бывал поражен тем, как хорошо она знала Ветхий и Новый Завет, правда, рассказывая о том, как много в обоих религиях общего. Хотя мне, как самому старшему по возрасту, на взгляд матушки Валентины я выглядел много моложе своих сорока лет, было всё же трудно рассказывать о своих реальных подвигах, поскольку они приходились и на более ранние времена, мы всё же гораздо чаще вспоминали с её мужем Афган, нежели говорили о православии, ведь это была наша служба, а эти годы невозможно выбросить из памяти за ненадобностью.
Приняв решение отправиться на рынок, я известил об этом своего друга. Дракон разлёгся на полу в гостиной и смотрел какой-то боевик на экране нашего домашнего кинотеатра. Когда к нам приходили дети отца Иоанна и матушки Валентины, он смотрел вместе с ними мультфильмы и весело лаял глядя на то, как мультяшные герои гоняются друг за другом на экране. Детвора очень любила этого здоровенного, добродушного и весёлого пса по кличке Атилла, который так редко выходил из дома, но всегда выбегал, чтобы встретить их. Пока я одевался, дракон принёс мне из кладовки здоровенную корзину, в которую мог влезть сам, и, вежливо оскалившись, поинтересовался:
– Кузьмич, ну, скажи мне, Бога ради, зачем ты прёшься на рынок? Скоро с Ильмина вернётся Кир с женой, а ты лишаешь их такого удовольствия. Ты не боишься, что Ио устроит тебе скандал из-за этого? А она это обязательно сделает.
Вот тут дракон был полностью прав. На Ильмине, где Кира и Иоланту встречали так, словно не видели их лет эдак с десяток, домочадцы, во главе с Анной-Лизой и Эльзой, окружали их такой заботой, что только не подносили им чашку кофе к губам и не кормили с ложечки. К тому же император Роджер и его канцлер тотчас бросали все свои дела и со всем семейством мчались в их замок. Разумеется, в таких условиях и речи не могло идти о том, чтобы Ио могла выйти вместе с Киром и его женами на рынок и пройтись по рядам. К тому же появись они на каком-либо из барилонских рынков, так торговки тотчас начали бы одаривать их чем ни попадя, мечтая хоть чем-либо угодить своему ненаглядному герцогу и его женам-красавицам. Зато на рынках нашего города, Ио могла торговаться из-за какого-нибудь жалкого пучка петрушки битых полчаса и быть после этого такой счастливой, словно она выторговала себе царство небесное. Самое же смешное заключалось в том, что она как не умела готовить раньше, так и не научилась этому до сих пор. В замешательстве почесав затылок, я ответил своему другу:
– Ну, даже не знаю, что тебе и сказать, старик. Нам-то двоим харчей дня на два точно хватит, а вдруг кто-нибудь ещё заявится? Что делать тогда? И кроме того меня сегодня с утра терзает такое предчувствие, что я найду на рынке что-то очень важное или с кем-то встречусь. Понимаешь, это чувство мне с самого утра покоя не даёт. Мне можно, конечно, просто пройтись по рядам для успокоения души, но это будет просто глупо. К тому же, старик, у нас остались одни только консервы, да, апельсины, а на дворе лето и мне хочется купить к столу какой-нибудь зелени, овощей. Мимо черешни я в этом году пролетел, а эти чёртовы апельсины мне ещё на Ильмине надоели.
– Ладно, иди. – Отозвался Атилла и добавил – Так уж и быть, я тебя выручу и съем всё, как только вернётся Ио.
Ну, что же, это тоже был хороший выход из того положения, в которое я мог угодить по причине своего странного беспокойства. Атилла кормился в основном на Ильмине, где оборачивался громадным драконом и без устали трескал огромных ильмианских рыб. На Земле он обходился пивом, воблой и тушенкой, но особенно не налегал на них, ведь даже в своём уменьшенном виде он запросто мог умять за один присест целого быка с коровой в придачу. Другие блюда он тоже ел с удовольствием и частенько составлял мне компанию за завтраком, обедом и ужином, но когда речь шла о том, чтобы полакомиться, то у себя в комнате он вскрывал когтём баночку тушенки и ел её десертной ложкой, словно мороженное, но, увы, съедал вместе с ложкой и банкой. Но чаще всего мы пили с ним вдвоём пиво, сидя вечерком на веранде позади дома, и под воблу или былычок могли запросто укатать пару ящиков этого чудесного напитка, предпочитая только местные сорта, а не всякое импортное пойло и то, что навострились бурдючить в России, но что и пивом-то нельзя называть.
Надев на голову бейсболку и нацепив на нос магические очки, без которых никогда не выходил из дома, я затолкал корзину в багажник, сел в джип и выехал за ворота, нажал на кнопку пульта и они закрылись. Взяв под козырёк в ответ на приветственный жест Семёныча, поливавшего газон возле своего дома, я поехал по улице. На этой улице, как и во всём районе, мы давно уже стали своими людьми. Нас считали бизнесменами, имеющими компанию в Москве и потому наши частые отлучки не вызывали ни у кого никакого удивления. Бизнес есть бизнес. Почти восемь месяцев мы проводили на Земле. Кир и Ио немного меньше, они чаще посещали Ильмин, а мы с Тетюром торчали здесь почти безвылазно, иногда он месяцами жил в нашем доме, а иногда в Испании и появлялся, когда где-нибудь обнаруживалась очередная пакость. Тогда мы покидали наш дом всей командой, но отсутствовали обычно не больше двух, трёх часов, ну, а если мы отправлялись в какое-нибудь путешествие, то за домом присматривал наши соседи, раньше дед Ваня с бабой Зиной, которые вечно ворчали из-за сорняков в саду, а в последние годы Семёныч и матушка Валентина.
Мы никогда не вызывали ни у кого никаких подозрений. Участковый и все наши дальние соседи были только довольны, что в этом доме, когда-то принадлежавшем еврею, откочевавшему в Израиль, поселились такие спокойные и степенные молодые люди. Ну, может быть это не всем понравилось, ведь местным бандюкам, которые попытались наехать на нас ещё в первый год, когда мы только обустраивались на новом месте, я сразу же объяснил, что ничего, кроме неприятностей, им от нас не обломится и они перестали нами интересоваться. Как старая и опытная лиса, я никогда не вёл охоту вблизи своего дома, да, в этом и не было особой необходимости. Не сказал бы, что в нашем районе жили одни лишь праведники, но и каких-либо отъявленных негодяев я в нём тоже не обнаружил, а потому частенько, в основном по ночам, работал в других местах.