— Кто мог это сделать?! — спросила для того лишь, чтобы узнать мнение Марека.
— Ну уж не терракотовые точно, — уверенно сказал Марек. — Им смысла нет это делать, если уж они отыскали тайный канал, им проще прислать отряд карателей. Два отряда — сюда и в Приозерск.
— А кто, если не терракотовые? Зачем вообще портить нормальные работающие каналы?
— Для того, систер, чтобы они стали неработающими. Значит, есть кто-то, кому это нужно.
— Для чего?
Марек нахмурился:
— Тебе делать нечего, Кирюш, мозги напрягать на пустом месте.
Мне показалось, Марек просто спускает моё любопытство на тормозах.
— Если вы прикрыли базы, что тогда с людьми? Куда ты их дел?
— Пока распустил. Со здешней базы осторожно вывезли всех. На изнанке люди сами по домам разошлись. Шокер со своим табором сюда вернулся, на его счёт у начальства планы.
— Слушай, а зачем ты Мишку притащил?
Марек развёл руками:
— Ну а как иначе? Парень рыдал, сначала от горя, потом от счастья. Не мог я его не притащить.
— Ох, Марек, ну что ты у меня такой дурной…
— А что не так? — искренне удивился он.
— Да не люблю я этого мальчика, бро, — призналась я виновато. — Ну, дома ладно. Но здесь он мне совсем ни к чему.
Марат тяжело вздохнул:
— Не торопись. Смотри, как он над тобой трясётся. Славный парень, надо брать…
— Эх, Марек, сводник из тебя — никакой, — с раздражением отмахнулась я.
— Я же тебе счастья желаю, — Марат опять вздохнул. — Ну, извини, если опять всё неправильно сделал.
— Да ничего, я разберусь… А Шокер?..
— Что Шокер?
— Он знает, что я здесь? Ты ему сказал?
— Зачем? Его-то какое дело? — фыркнул Марек.
— Бро, ты дурак?!
Наверное, что-то было в моём голосе, что заставило Марека призадуматься. Он пристально посмотрел на меня, потом медленно кивнул:
— Похоже, дурак, Кирюша. Извини… Я ему позвоню.
Я хотела было сказать, не надо, мол, что уж теперь, сама позвоню. Но поняла, что не могу сама. Пусть лучше Марек.
— Да, бро, позвони, пожалуйста. Человек же волнуется… наверное.
Марек ушёл, а Мишка снова вернулся в палату, принялся рассказывать мне о разных смешных пустяках, случившихся с ним за эти дни на поверхности. Пытался развеселить, держал меня за руку и смотрел так тревожно и трогательно, что у меня опять появились эти опасные мысли, к которым так настойчиво подталкивал меня Марат: славный парень, надо брать…
Не прошло и получаса, как в палату без стука ворвался Шокер, увидел нас вдвоём и остановился на пороге.
По его лицу кто-нибудь посторонний не заметил бы ничего особенного. Но я уже знала, как читать эти черты. Эти едва заметные движения… Гремучая смесь безотчётной радости и возмущения.
— Почему мне сразу не сказали? — процедил он, глядя на меня. — Почему никто мне не позвонил? Какого чёрта?!..
— Извини, Марат не догадался.
— Ладно, проехали… — Шокер, наконец, отлип от косяка и быстро пошёл ко мне.
Я приподнялась, протянула к нему руку и, когда он склонился, чмокнула в щёку.
— Здравствуй, Шокер!
Он тяжело, прерывисто вздохнул и потёр ладонью моё плечо.
Я сразу же отстранилась и повернулась к Мише.
— Миша, познакомься с моим другом. Я тебе о нём рассказывала.
Миша чуть приподнял брови:
— А, я понял, — коротко кивнул он и, привстав, неторопливо протянул руку Шокеру. — Михаил!
— Андрей! — отозвался тот и, оглядев всех, перевёл взгляд на меня. — Кира, можно тебя на пару слов?
— Да, конечно, — я посмотрела на Мишу. — Мишенька!..
— Пойду повоюю со здешним кофейным аппаратом, — сказал Михаил. — Хитрая штука. Адская машина…
Он тихонько вышел в коридор.
Едва за ним закрылась дверь, Шокер сграбастал меня в охапку:
— Как бы я жил, если бы ты никогда не вернулась? — проговорил он задумчиво. — Всё это время я был уверен, что своими руками сгубил тебя…
— Шокер, уймись! Никто не виноват во всём этом, кроме грязи в канале!
Знать о том, что кроме грязи виноват кто-то ещё, Шокеру пока не стоило. Без серьёзных доказательств мои слова — просто слова.
Он в ответ на мои утешения покачал головой:
— Да знаю я всех виновников, что уж там!
Я освободилась из его рук и сказала построже:
— Андрюша, ты осаживай своё богатое воображение! Нельзя так.
Он закрыл глаза и кивнул.
— Как твой малыш? Ему же месяц уже?
— Да. Завтра месяц… Он в порядке. Уже что-то весит, чувствуется, когда на руки берёшь, — улыбнулся Шокер.
— А остальные?
— Всё по-прежнему. Нормально.
Я смотрела на него, и у меня предательски щипало в носу.
— Извини, что тебе только сейчас позвонили.
— Да всё правильно. Выбравшись, ты сразу позвонила Нарратору, а кому ещё звонить, как не брату? И кому сидеть с тобой в госпитале, если не мужу? Я здесь совершенно лишний.
Я погладила его по щеке:
— Я очень по тебе скучала.
Он хотел что-то сказать, но вошёл Мишка с двумя парящими стаканами кофе.
— Не принёс третий стакан не потому что я жадный, — проговорил Мишка. — Тем более, что кофе бесплатный… Просто там стаканчики кончились.
— Я не в претензии! — поспешил заверить Шокер.
— Кира почти месяц кофе не пила, поэтому один стакан ей, — продолжил Мишка и подал мне стакан. — А мне тут ещё сидеть и сидеть, поэтому второй стакан мне. Так что не до церемоний и этикетов. Без обид? — Мишка со вторым стаканом присел на свою раскладушку.
— Абсолютно без обид, — искренне улыбаясь, подтвердил Шокер. — Тем более, что мне пора. Поправляйся, Кира!
— Увидимся, Шокер! — кивнула я.
И снова был этот взгляд-объятие. А потом Шокер вышел.
Я хватанула горячего кофе и обожглась. Теперь выступившим слезам можно было не искать других правдоподобных объяснений.
— А вот там были мои апартаменты в общаге, целых десять лет!
— Где? — заинтересовался Мишка.
Я ткнула пальцем в многоэтажный корпус:
— Смотри: седьмой этаж, третье и четвёртое окна от угла.
— Вид, наверное, шикарный оттуда.
— Пожалуй. Но он примелькался за несколько месяцев, и потом уже так не впечатлял.
Мишка ещё раз глянул на мои бывшие окна, и мы побрели в направлении канала. Прогулка по морозу несколько затянулась.
Я забыла перчатки, и как не прятала руки в рукава куртки, пальцы всё равно застыли. Поэтому, когда зазвонил мой телефон, вынуть его и ответить оказалось совсем непросто.
— Я слушаю, — буркнула я, раздосадованная борьбой с телефоном.
— Привет, Апрель! — услышала я голос Лиса, который показался мне каким-то через чур энергичным.
— Здравствуй! Ты что такой взведённый?
— Дык!.. Ёлы!.. — гаркнул Лис. — Слушай, подруга, ты можешь прийти сейчас?
— Куда?
— К нам. К Шокеру домой.
— Зачем ещё?
— Наша Валюха… это чудо природы… решила-таки рассказать отцу о своей большой и чистой любви. Я боюсь, как бы не дошло до детоубийства.
— О, Господи! А я-то вам чем помогу?!
— А командир любому из нас способен врезать, но не тебе, я так думаю. Может быть, у тебя получится его успокоить.
— Адрес какой?
Лис назвал. Это было совсем рядом с набережной канала и не так уж далеко от моего дома.
Вдвоём с Мишкой мы добежали до дома Шокера минут за десять.
По сравнению с моим, этот дом был просто огромный, белокаменный, со множеством крыльев-отростков, с большим заснеженным садом.
Лис в наброшенной на плечи куртке встречал нас на парадном крыльце и нервно покуривал.
— Ну что у вас тут? — спросила я, взбежав по ступенькам.
— Валюха пошла к Шокеру, он как раз был в библиотеке. Ну и понеслось… Крики, вопли, шум, грохот… Потом стихло всё, намертво. Скай не вытерпел, туда пошёл. И началось по новой: вопли, грохот… Сейчас опять тихо. Лали с мальцом сидит в детской, боится нос высунуть. Да что там Лали… — вздохнул Лис. — Веришь, нет — я боюсь туда сунуться. Не за себя боюсь. Я там что-нибудь страшное увидеть боюсь.
— Да ну тебя нафиг! — возмутилась я. — Что ты из Шокера чудовище делаешь? Ну, он, конечно, тот ещё деспот, но не до такой же степени! Где там эта библиотека?
— Пойдём, покажу. Тут такой дворец — заблудиться, как дважды два…
Мы вошли в шикарный огромный холл в стиле хай-тек, сбросили верхнюю одежду на скамеечку и побежали вверх по лестнице.
— Это кто, кстати? — недоверчиво покосился Лис на Мишку.
— Муж мой. Ты ему давеча привет передавал.
Мишка уставился на меня, даже споткнулся на ступеньках. Я сделала ему страшные глаза.
— Вот, — Лис указал на двухстворчатые двери в одном из коридоров, отходящих от лестничной площадки.
— Хорошо, — я повернулась к ребятам. — Ну-ка идите отсюда, оба.
— Отважная у тебя жена, — сказал Лис Мишке и махнул ему. — А пойдём-ка, выпьем за знакомство.
Я открыла дверь, стараясь сделать это негромко, и бочком протиснулась в библиотеку.
Ну, что можно было сказать при первом беглом осмотре помещения: главное — книги не пострадали. Ряды книжных стеллажей, опоясывающие комнату, стояли целые и невредимые.
Но зато… Массивный письменный стол, наверняка из дерева редкой породы, никак не мог стоять боком. Но он-таки был странно развёрнут, а всё, что, видимо, на нём прежде лежало и стояло, сброшено на пол. Несколько лёгких плетёных кресел валялись вверх ножками в самых неожиданных местах, а небольшой овальный столик лежал на боку, и одна из его четырёх ножек была отломана.
На полу рядом с письменным столом сидел Шокер, согнув ноги, упираясь локтями в колени и сцепив пальцы на затылке. Он низко наклонился и смотрел в пол.
Рядом с ним на коленях стояла Валея, заботливо гладила его по спине и шептала:
— Папочка, родной, успокойся, всё будет хорошо, я тебе обещаю… Не волнуйся, нельзя так волноваться, ну что ты? Давай, я всё-таки тебе успокоительного накапаю? Давай? Немножко? Тебе полегче будет…
Шокер слабо помотал головой и что-то неразборчиво простонал.