Бракованный двигатель! Нет, я не выдержу. Надо сматывать.
— Ты как пантера, — вдруг произнес воин. — Сильная, смелая, решительная, грациозная и завораживающе прекрасная, и в то же время по-кошачьи осторожная… Невероятное сочетание.
Нет, ну если я это сейчас не попробую, жалеть буду всю оставшуюся жизнь!
И тут он продолжил:
— Но я никак не могу понять, к какому клану ты принадлежишь.
Вот тебе и атом нестабильный, пока я тут смущаюсь, он не только всю меня разглядывает, он и татуировку расшифровать пытается!
— А это важно? — спросила я, опускаясь на колени, и так как он сидел, то лица наши оказались на одном уровне.
— Важно, — спокойно ответил воин.
— Да? — я обвила его шею руками, насладилась шумным выдохом, едва сдерживающегося мужчины. — А почему?
— Странный вопрос.
Но я уже не слушала и не вслушивалась, так как собиралась приступить к поцелуям. И я медленно потянулась к его губам, вздрогнула, едва коснулась его обнаженной грудью, и торжествуя вместе с гормонами, прижалась к его губам, чтобы услышать глухое:
— Воин не должен касаться устами губ женщины!
Проклятые Иристанские традиции! Он попытался отстраниться, но тут уж я решила проявить инициативу.
— Слушай, воин, — хмуро смотрю в его глаза, — так как я женщина, то мне можно! А ты… ты глаза закрой, и сделай вид что тебя тут не было!
Пока все это говорила, смотрела исключительно на его губы, но завершив, взглянула в глаза и… утонула. Утонула окончательно и бесповоротно в синем сиянии… И только одно неутоленное желание, не позволяло растаять у его ног — поцелуй. И закрыв глаза, я прикоснулась к губам воина нежно, бережно, так как когда-то мечтала поцеловать Эдварда… Сердце пропустило удар. Я вздрогнула, продолжая обнимать лицо воина ладонями…
— Посмотри на меня, — тихий голос, и слова, которые он выдыхал в мои губы.
Я открыла глаза, и поразилась переменам в данной причине моего гормонального бунта. Сейчас синие глаза потемнели, на лице проскользнуло какое-то странное выражение, а потом воин сказал:
— Рядом со мной, ты будешь думать только обо мне, женщина!
И такое ощущение, что где-то надо мной прогремел гром после этих слов. Но за ними и другие последовали:
— Я больше не буду сдерживаться!
Такое пугающее заявление и такое восхитительное воплощение. Потому что в следующую секунду я оказалась лежащей на шкуре, а воин… губы он не целовал, это да, зато все остальное с избытком. И я растворилась с каждом его прикосновении, в каждом касании, в каждой ласке…
Мне казалось что его руки везде и разом, а губы безраздельно властвуют на моем теле… И каждый раз, когда он легонько сжимал в объятиях, мне казалось, что я окончательно растворяюсь в нем, в его силе, в его напоре, в его безграничной нежности…
А потом случилось это, которое это самое. Случилось как-то неожиданно совсем, потому как факт расположения воина между моими ногами не насторожил совершенно, да и боли никакой не было, лишь потрясающее ощущение наполненности… но он остановился. И не смотря на наше фактическое слияние, эта его остановка как-то резко выдернула из состояния блаженного счастья.
И полный гнева рык:
— Женщина!
— Что? — простонав от разочарования, спросила я.
Воин в этот момент удерживал свое немалое тело на вытянутых руках и не скрывая злости смотрел на меня.
— Ты не сказала! — прошипело сие злое, но очень соблазнительное и восхитительное создание.
— Бракованный двигатель! — я чуть пошевелилась, поняла, что шевелиться совсем не хочется и вообще его ведущая партия меня вполне устраивает. И даже более чем устраивает, и наплевав на гордость, я взмолилась. — Слушай, я тебе все скажу… сдам явки и пороли и даже правительство сдам с потрохами… Только не останавливайся! Ну пожалуйста… я же сгорю сейчас…
А ощущение было именно такое — этот огонь, что опалил, едва наши глаза встретились, он все разгорался и разгорался, грозясь сжечь окончательно и бесповоротно. И когда мой первый мужчина, решив отложить скандал на потом, поднялся вверх, чтобы вновь до основания заполнить меня собой, пламя моей страсти вдруг взорвалось неимоверным фейерверком острого, яркого, всепоглощающего блаженства… Наверное, я кричала, потому что сдержанный воин все же накрыл мои уста своими, пытаясь успокоить, а может заглушить мои стоны, которые наполняли все вокруг. Но даже целуя, он все продолжал, с каждым упоительным движением взрывая мою вселенную… Взрывая до основания, до самой первоосновы, до черного нечто, что грозило вспыхнуть новой галактикой… А потом я немного умерла… потому что живые такого точно не испытывают… а еще я летала… недолго, но это было невероятное чувство полета… А потом он застонал, сжав зубы, и его тело вдруг напряглось, а сквозь стон прорвалось глухое рычание… Но мне было все равно, я в этот момент просто блаженствовала… И такая сладкая усталость во всем теле, и чувство невероятного счастья, которое не портил даже тот факт, что я только что отдалась первому встречному…
Когда он осторожно покинул мое тело и лег рядом на бок, нежно поглаживая собственно меня, я все еще лежала, прикрыв глаза и тупо улыбаясь. Не хотелось думать ни о чем совершенно. Мне было просто хорошо здесь и сейчас… и с ним. Такое невероятное почти физическое ощущение счастья…
— Таакена, — тихо позвал меня воин.
Я приоткрыла глаза, взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и спросила:
— Кто?
На его прекрасном и ныне умиротворенном лице промелькнуло удивление, после чего воин повторил:
— Таакена. Твое имя. Его я разобрал, а клан нет.
Ой, нестабильный атом! Этот мужик хоть о чем-то думает, кроме дурацкой татуировки?
Нахмурившись, попыталась вернуться разумом в реальность… И поняла две вещи — секс мне понравился, и нифига не больно, зря пугали. И это того стоило. В смысле ради такого можно и между воинами бродить и с бегемотами сталкиваться, и даже на Иристан попадать. Дааа, я о своей потере невинность сожалеть точно не буду. Жаль скорее другого — с этим воином мы больше не встретимся… И хоть плачь, но факт.
— Знаешь, — я осторожно отодвинулась от него, — мне, пожалуй, пора. Ты там это, обещал проводить через ваш зоопарк тестостерона, в смысле из Шоданара и…
Он вдруг стал встревоженным, и его рука резко легла на мою грудь, но не лаская там, а чтобы прижать меня к полу.
— Женщина! — от этого окрика я так и замерла. — Что ты делаешь?
— Я? — удивленно смотрю на него. — Я пытаюсь встать. По-моему, ничего противозаконного, или я опять нарушаю Иристанские традиции?
Он отрицательно покачал головой, с изумлением глядя на меня. Потом произнес:
— Таакена, тебе нельзя вставать сейчас. Дело не в традициях, ты просто не сможешь. Я старался быть нежным с тобой, но я воин. И далеко не слабый. Ты останешься здесь, я буду рядом.
Не поняла. Продолжаю удивленно смотреть на своего синеглазого и первого. О чем речь вообще?
Мне даже во время его проникновения больно ни капельки не было. Одно сплошное и непрерывное удовольствие, при воспоминании о котором я… ну вот, опять покраснела.
— Ты невероятный, — прошептала я, глядя в бесконечно синие глаза. — Никогда не думала, что это бывает так…
— Как? — он улыбнулся, и эта улыбка вмиг растворила все мое и так весьма скудное желание уйти.
— Так удивительно, — мой шепот стал тише, — волшебно, восхитительно, совсем не больно и это как океан удовольствия, накрывающий теплыми волнами бесконечного блаженства…
Улыбка воина стала шире, его пальцы вновь осторожно коснулись моей щеки, и он едва слышно произнес:
— Я нашел тебя.
— Эээ, если смотреть объективно, то это я тебя нашла, — резонно возразила я и почему-то очень радостно улыбнулась.
Светловолосый воин, с огромными, словно наполненными счастьем и нежностью, синими глазами, с улыбкой от которой я просто таяла и, как то восторженно смотрел на меня пока я все это проговаривала, затем отрицательно покачал головой и повторил:
— Я нашел тебя.
И так много было в этих словах… примерно как тогда, с его протянутой рукой — вроде жест, а означал многое. И, наверное, именно это меня вдруг насторожило и встревожило.
— Таак, — протянула недовольная ситуацией я, — ты нашел меня, я нашла тебя, теперь давай теряться, ибо время уже.
И я попыталась встать, для чего чуть напряглась и…
Резкая боль пронзила все тело!
Она не просто пронзила — она прошлась по мне каленым железом, судя по ощущениям разрывая все внутренние органы! Я захрипела, крик попытавшийся прорваться, так же стал хрипом, из глаз потекли слезы — сами потекли, я в этом мокром деле вообще не участвовала, и только хватала ртом воздух, пытаясь осознать, что происходит! Что?!
Воин отреагировал мгновенно — придвинувшись ближе, обнял, прижав к себе, и едва я прекратила шевелиться, боль начала медленно отступать, оставляя все тело липким и дрожащим. Потом мужик начал что-то говорить на странном языке, успокаивающе поглаживая, нежно целуя мое лицо и пытаясь вернуть в состояние блаженства.
Но мне уже не было хорошо!
Мне было очень, очень, очень страшно! Сейчас, когда я просто лежала не напрягаясь, боль исчезла, но… но это такое жуткое ощущение, словно впереди поворот, а там притаился жуткий и страшный зверь. И вот пока я лежу все терпимо, но стоит встать и…
— Какого демона? — разгневанно вскричала я, стараясь не напрягаться. — Ты… ты что со мной сделал?!
На это мне не ответили, но вместе с тем, мужик продолжал удерживать. На сей раз не в пример крепче. Причем так, что я теперь даже пошевелиться не могла. И он держал до тех пор, пока я не прекратила малейших попыток вырваться. А потом, подняв голову и глядя в мои глаза, тихо произнес:
— Мне жаль… я не хотел.
Но при этом никакого сожаления, или чувства вины в глазах, и более того, он еще и продолжил:
— Ты сама пришла ко мне, тьяме. Ты согласилась. Ты обманом вынудила меня, но я не виню — я получил то, о чем не смел и мечтать. А сейчас просто лежи, сердце мое, моя эйтна прибудет на закате, осталось не более двадцати минут. Я не оставлю тебя, я буду рядом. И отныне ты принадлежишь мне.