Сам же Игорь выступил из Штральзунда, где стояли его основные войска. Помимо трёх тысяч войск, к нему присоединилось почти четыре тысячи милиционеров, большинство из которых должны были воевать во втором эшелоне.
Здесь большое значение отводилось военному инженеру Михелю Покоре и Рюгенскому ополчению. Поскольку островитян тренировала в своё время русская морская пехота – и тренировала очень хорошо (!), то была парочка моментов, где их услуги окажутся особенно важны. Увы и ах, но почти вся армия Вольгаста была типичными «сухопутными крысами», а военный флот был представлен скорее символически – кораблями Пограничной Стражи. Вот и получалась анекдотичная ситуация, когда боевые действия около побережья вынужденно ведутся исключительно (ну почти) сухопутными методами. А что делать, если у герцога Барта… Очередной нищий представитель побочной ветви знатного итальянского рода Паллавичини, имя которого попаданец категорически отказывался запоминать, очень уж враждебно был к тому настроен, разорил владения, но военный флот имел достаточно мощный. Правда, мощь эта была сомнительной по ряду причин, но всё-таки была…
Глава 5
Объявление войны не было пустой формальностью – эпоха сейчас была такой, что неожиданные нападения обществом не одобрялись. Не так чтобы очень, и Большие Игроки могли позволить себе нарушать правила, остальным же… Чревато – могли вмешаться соседи, могли начаться дипломатические осложнения, могли… Да много чего могло. Впрочем, ничего критичного в этом не было – всё-таки до радио и телеграфов было ещё очень далеко, так что вручение пакета с объявлением войны часов этак за двенадцать ничего не решало.
Плохая разведка и «прошляпил» подготовку соседа? Сам дурак… Ну а у Померанского что разведка, что контрразведка были на высоте и вроде бы владетель Барта считал, что войска он готовит именно для войны с турками. Ну а что – если учесть количество трофеев, дело-то выгодное…
Из-за подавляющего превосходства на море… Впрочем, подавляющее оно было только на фоне откровенно убогого флота Померанского – очень уж дорогое это удовольствие… Деньги бы нашлись, но что хуже всего – остальные державы Балтики не горели желанием выращивать конкурента.
Россия? Она и сама в Балтийском море едва ли не на птичьих правах[86] – гребной флот хорош и в десантных операциях не найдёшь никого лучше, но вот в открытом море слабоват. Ну и самое главное – на хрена Петру ввязываться в морские дрязги из-за Грифича? России это никак не нужно…
Сухопутный метод сработал – армия Паллавичини просто была не готова к войне. В районе побережья войны велись скорее с помощью флота, армия же была явлением вспомогательным. Вообще-то такой метод вполне хорош – и даже более, но тут Рюген воспользовался наработками русской армии, успешно воевавшей в таких неблагоприятных условиях.
У Фельгаста его встретил спешно собранный заслон.
– Это что тут, одни ополченцы? – озадаченно проговорил Грифич.
– Они самые, ваша светлость, – доложил командир разведчиков, – немного гарнизонных вояк и юнкеров да горожане.
– С чего бы это вдруг? Их тут всего тысячи три, для профессионального войска, да в поле…
– Пропаганда, мой принц, – их уверили, что вы пообещали своим войскам трофеи, вот и опасаются за свои семьи.
Игорь недовольно глянул на разведчика и произнёс:
– Вот почему ты пока и не готов работать самостоятельно – это же важнейшая информация, о которой следовало говорить заранее.
Принесли кусок белой материи, и один из офицеров отправился к горожанам, вызывая на переговоры. Согласие было получено быстро, хотя в подзорную трубу было видно, что командир «настоящих» солдат, которых было чуть больше роты, категорически с этим не согласен.
На переговоры поехал сам Рюген с одним только Тимоней. Горожан представляли хмурый невысокий толстячок с решительным видом и такой же толстячок помоложе, но обильно потеющий и сильно нервничающий.
Хмурый оказался бургомистром, а нервничающий – его заместителем. Невольно подивившись храбрости чиновников, князь задал элементарный вопрос:
– Ну и зачем?
– Слыхали мы, сколько добра ты вывез с войны и как солдат вербовал, – мрачно ответил бургомистр, явно настроенный «умереть, но не пропустить супостата».
Вместо ответа Рюген заржал…
– Насмешили… Ясно, вам сказали, что я тут по старинным традициям – дескать, «город на три дня» и всё такое?
Бургомистр настороженно кивнул.
– Соврали. Вы всё-таки мои будущие подданные, так что разорять никого не собираюсь. Ну а добычу солдатам я и правда обещал – в войне с Турцией. Здесь – за каждую задранную юбку и украденную монетку к работе будет приступать палач. Слово.
Видя сомнение Александра Белова[87], принц добавил с усмешкой:
– В конце концов, если я вдруг проиграю, вы всегда можете сказать, что за нейтралитет выторговали неприкосновенность города и горожан.
На том и разошлись – тем более что разоружаться от ополчения не потребовалось, и, забрав оружие у обречённо стоявших солдат, Рюген сказал:
– Никаких гонений не будет, законодательство то же, что и в остальных моих землях, но если у города есть какие-то «свои» законы и вы хотите их оставить – обсудим.
Затем, обращаясь к солдатам:
– Посидите пока под арестом без оружия, а после того, как всё закончится, можете идти куда угодно – или присоединиться к моим войскам и повоевать с турками.
Солдаты оживились – большинство из них было молодыми парнями, «забритыми» без малейшего желания со своей стороны. Спрашивать что-то они побоялись, косясь на капралов[88], но лица были красноречивые.
Марш-бросок…
– Шевелитесь, пёсьи дети, – орёт сержант, – шевелитесь!
Хмурые ветераны ходко перебирали ногами – благо, каждая рота пусть и шла более-менее компактно, но выдерживать строй не требовалось.
– Стоять! Отошли на обочину, сняли сапоги да проверили мозоли!
– Сиськи Святой Цецилии, – заругался ветеран, демонстративно морща нос после команды «снять сапоги», – думал, «как хорошо, что насморк прошёл, дышать легче».
– А теперь? – приоткрыв рот в ожидании новой шутки от Ганса, спросил приятель.
– А теперь думаю – лучше б я жопой дышать научился, один хрен, никто бы ничего не заметил сейчас!
– Га-га-га, – прокатилось по строю, смеялся даже грозный сержант.
– Парни, – сказал Ганс, когда все отсмеялись, – давайте и в самом деле поднажмём, сержант наш дело говорит. Мозоли, особенно кровавые, – хреново. Но коль успеем, так, может, и снова без битвы обойдёмся.
И вот войска стоят в нескольких часах пути от Барта, путь им преграждают пусть не самые лучшие, но укрепления, за которыми стоит около трёх тысяч солдат и несколько десятков пушек.
– Михель, твоё слово?
Покора скептически скривился…
– Ерунда, мой принц. Времени на нормальные укрепления у них просто не было, так что пока они скорее обозначены. Я бы порекомендовал пустить егерей и милиционеров с нарезным оружием – пусть прячутся за вязанками хвороста да не дают высунуться, ну а под их прикрытием пойдут солдаты.
Рюген внёс в план несколько корректив, которые пусть и замедляли продвижение, но зато давали его солдатам больше шансов на выживание. Начало было то же – вояки с нарезным оружием рассыпным строем – чтобы у артиллерии не было шанса собрать «урожай». Затем начали имитировать обход, делая вид, что накапливают силы и собираются ударить с двух сторон.
Особых хитростей не было – разница в подготовке была достаточно велика. К примеру – он учил солдат прицельной стрельбе и штыковому бою[89], с удивлением осознав, что даже штыковой бой многие ветераны-немцы знают на уровне «азов», хотя маршировать умеют[90] – этого не отнять.
– Господа, – обратился Грифич к юнкерам-кавалеристам, – предлагаю показать вам свои боевые качества.
Видя некоторое недоумение в рядах, пояснил:
– Сейчас стрелки прижмут вражеских солдат, не давая им высунуться. Укрепления пока скорее символические, кони мигом перенесут.
– А артиллерия? – задал вопрос немолодой уже помещик, вышедший на войну с тремя крепкими сыновьями.
– Россыпью пойдёте. Ваше дело – просто навести панику да продержаться минуту, пока мои егеря не подбегут. Под пушки не лезьте ни в коем случае – у меня на вас большие планы, мне хорошей кавалерии сильно не хватает.
Заранее похвалив юнкеров и дав понять, что зачисление в полки на регулярную службу будет принято по результатам атаки, Игорь ничем не рисковал: справятся – хорошо, нет – можно будет покачать головой и состроить физиономию «а я-то на вас надеялся».
Короткая подготовка – и егеря начали обстрел вражеского лагеря.
– Бах! – Гляди-ка, Алекс, какого я фазана подстрелил!
– Ты языком-то поменьше зубы чеши, – ворчит Алекс, прицеливаясь. – Бах!
– На левом фланге огонь сконцентрировать!
– Бах! Бах! Бах! – Мигом перенесли огонь егеря и лучшие стрелки из «Волков» и пластунов с нарезными ружьями.
Стрелять все умели отменно – благо, во время войны с турками трофейного пороха было много[91].
– По коням! – Зазвучала зычная команда, но сигнала горном или барабаном пока не подавали – его могли услышать и во вражеском стане. А так… ну мало ли зачем на коня вскакиваю – может, лагерь с тыла объехать хотят.
Юнкера вскочили на коней и по сигналу горна поскакали.
Рюген, сидя на коне во главе своих кирасир, внешне невозмутимо следил за ними в подзорную трубу, но внутри сильно переживал. Летели галопом, не выдерживая строй – вообще-то такое сильно не рекомендуется, но в исключительных случаях можно. Скорость больше, да времени на построение тратить не нужно… Вон как противники забегали – услышать звук горна они услышали, но ожидали, что юнкера Померании будут выстраиваться. Щаз! Те летели в лучших традициях сипахов – у кого конь лучше да доспехи имеются, те и лезут в первые ряды – если бой происходит на глазах у знатных особ…