Подробности были проблемой – и не из-за нерасторопности разведки, а из-за турецкого бардака. Звучит несколько странно, но что поделать… Количество всевозможных чиновников разного ранга, имеющих сильное влияние на войско, было слишком велико, и, между прочим, – они делились на различные группировки. И вот эти самые группировки старались пропихнуть на «вкусные» места своих людей и вообще – совершали всяческие маневры. Даже сейчас, когда войско уже выступило, нельзя быть уверенным, что какой-то паша́ не развернёт свою часть домой или напротив – не присоединится к армии.
Около ста пятидесяти тысяч турок и порядка шестидесяти тысяч татар – крымский султан «прохлопал» экспедицию Суворова и выставил, наверное, большую часть боеспособного мужского населения. Зря…
– Калмыкам надо весточку послать да верным ногайцам, – негромко посоветовал герцог Румянцеву, – вроде как союзники.
– На хрена? Суворов и сам справится, – не понял главнокомандующий.
– Справится, – кивнул подошедший Павел и посмотрел на Наставника.
– Продолжай, – разрешил тот.
– Я так понимаю, что ты хочешь крымчаков вычистить, да чтоб чужими руками? – несколько неуверенно сказал цесаревич.
– Верно. Ведь если не сделать этого, то уже через несколько лет они снова начнут мутить воду и их придётся усмирять. Да и сквозь русские сёла после их посещения проезжал?
– Все проезжали, – мёртвым голосом сказал Румянцев, и присутствующие замолкли – была у него какая-то история с погибшей роднёй. Нехорошо погибшей…
– Можно доверить решение вопроса союзным кочевникам, – более уверенно продолжил Павел. – Насколько я знаю, татарам грозит не столько смерть, сколько рабство разной формы, ну а детей и молодых женщин в большинстве своём распихают по семьям. Я поддерживаю это решение – в конце концов, при малейшей проблеме с Турцией нам или приходится держать поблизости войска, защищая земли от их набегов, или скрипеть зубами и знать, что русских людей убивают и уводят в рабство. Дикое Поле – это незаживающая язва на теле государства Российского и язву эту надобно лечить – пусть и жестокими методами. Сколько можно терпеть!
Помолчали…
– Как там турки? – перевёл разговор Румянцев.
– Решительно настроены, – хмыкнул Игорь, – татары наши битые ничему их не научили, так что радуются, что по численности нас превосходят.
Раздались смешки – численность численностью, но когда значительную часть войска составляют всевозможные вспомогательные войска… А как же – воинам ислама честь не позволяет взять в руки лопату или ухаживать за обозными волами!
Мусульмане шли двумя «крыльями» – впереди лёгкая татарская конница, затем основной обоз воинов султана. Здесь тоже было много лёгкой конницы, но уже более качественной, из внутренних районов Турции.
Потёмкин выступил с предложением конного похода, дабы осадить крымчаков и заставить их «ужаться». Предполагалось добиться сразу нескольких целей – уничтожить часть противника, напугать его, прекратить грабёж окрестностей и, наконец, – «ослепить» войско, мешая проводить разведку.
В принципе задача реальная, ведь только драгун и «варягов» набиралось чуть больше пяти тысяч, да две тысячи улан, да около десяти тысяч иррегулярной кавалерии казаков, ногайцев, калмыков и татар (казанских). В предстоящем большом сражении от лёгкой конницы было мало толку, а так вроде и ничего, хоть какая-то польза…
Предложение Григория Александровича выслушали и одобрили. Единственное – герцог послал весточку своим людям, ну и кое-кого отправил с генерал-поручиком. Разведка, она дело тонкое, и лучше доверить её специалистам…
С разведкой же… Да и добычей у Померанского обстояли дела настолько хорошо, что солдаты начали вспоминать его титулы в старинных русских традициях – «Князь Руянский» (а не Рюгенский) и «Герцог Померанский-Вольгаст», который трансформировался в… Вольга[101], а затем – Вольга Руянский.
Это началось ещё в прошлом году, но слабо, намёками. Сейчас же, видя его заботу о воинах (трофеи, вооружение, обучение, лекари) и налаженную разведку, разговоры эти стали уверенными. Особенно на фоне того, что его гвардия так и называлась – «Серые Волки»[102].
Глава 10
Рейд Потёмкина вышел на славу…
– Вообще боя не принимали? – уточнил Румянцев.
– Угу. Татары сперва попытались было сделать ловушку и прижать меня к реке. Там место такое, что можно вроде бы переправиться, но так – не сразу. Ну и пока переправлялись бы, они стрелами многих покосили бы.
– Ну а ты?
– Да развернулся в боевой порядок и пошёл в атаку – и всё, как зайцы порскнули. А раз меня крымчаки всеми наличными силами избегали, то уж отряды поменьше – тем более. Опосля татары и вовсе отошли – Халил-паша вроде как велел им на наши обозы нападать, так что в битве они участвовать не будут.
– Славно, – заулыбался командующий и хлопнул себя по животу, – ну а остальные?
– Делы[103] попытались было, но это были курдские и арабские всадники, незнакомые с нашей тактикой, так что смели их на раз. Потом так и кружили, «откусывая» по кусочкам. Пару раз ситуация была вовсе уж скверной – всё-таки там и без крымчаков тысяч под сто всадников и многие – мастера отменные. Спасло то, что отряды разрозненные как по вооружению и выучке, так и по умению воевать в одном строю. Так что конницы тысяч пять покрошили, да пехотинцев не меньше десяти. Правда, – тут Григорий Александрович поморщился, – в основном лагумджи и мюсселемы[104].
– Не бери близко к сердцу, – мягко сказал Павел, – они же в большинстве добровольцы.
– Просто работать, дедушка, турки же как оружие в руки возьмут, так работать их не заставишь – воины теперь, почти благородные!
– Нехорошо, Никодиме, – укорил молодого грека двоюродный дед, – всё ж против христиан.
– Я землекопом иду, дед Афанасий! – обиженно отозвался носатый и чернявый Никодим, – а не христианскую кровь проливать.
– Ты землекопом, другие обозниками… Вот так турки и завоевали нас – поодиночке. Если бы все греки хоть на один год забыли о своём кармане и решили скинуть турок – так скинули бы! Греки, да болгары… много нас таких, что вроде христианскую кровь не проливают – а всё едино виноваты.
– Аа! – отмахнулся молодой здоровяк, – старый ты уже стал, дед Афанасий! Тебе ещё раз говорю – мне деньги платить будут за то, что я лопатой да мотыгой махать буду, а не воевать!
Сплюнув и выругавшись негромко, старик ушёл, а Никодим негромко похвастался невесте:
– Мне, София, помимо денег обещали и долю в добыче. Не золото-серебро, но одежду какую с солдат, сапоги там.
– А не грех это? – наморщила низкий гладкий лоб такая же носатая, как жених, София, – добычу с христиан, да с турками…
– Глупая, – самодовольно посмотрел на неё жених, – это ж не с греков одежда да обувь будет.
А раз пошли воевать против своих же христиан, да ещё и на войну неправедную, то тем хуже для них.
Выдвинулись навстречу османам и встали лагерем у реки Кагул, близ Троянова вала. Вообще на первый взгляд эта позиция казалась ловушкой, из которой сложно выбраться, – так по крайней мере постарались внушить туркам агенты Грифича… На деле же были здесь и немалые преимущества – но только для полководцев уровня Румянцева.
Армию командующий разбил на несколько отрядов – Померанский со своими солдатами на левом фланге, правее стоял Потёмкин с пятью тысячами пехотинцев, затем дивизия Племянникова и корпус Боура. Справа-в центре-позади стояла дивизия Репнина, готовая прийти на выручку любой из частей и одновременно закрывающая один из проходов в тыл. Сам Румянцев с десятью тысячами пехоты стоял позади Троянова Вала и вместе с ним цесаревич, командующий основной массой кавалерии.
Звучит громко – корпуса, дивизии… но всех войск было тридцать две тысячи, включая все резервы, да и стояли корпуса друг от друга не далее чем на расстоянии выстрела из пушек.
– Будем атаковать. У мусульман абсолютное превосходство в лёгкой кавалерии, но вот как раз здесь от неё толку немного – местность для неё не подходящая. Нашим драгунам да кирасирам пойдёт – им разгон особо не нужен, а вот для лёгкой конницы пространство необходимо – а его нет… Ну а в пехоте преимущество у них невелико, да и… Если брать только обученную пехоту, то его и вовсе нет.
Объяснения Румянцева выслушали внимательно и согласились с доводами. Словом – не всё так страшно, как казалось на первый взгляд.
Встали на позиции заранее – артиллеристам, которым отводилась едва ли не главная роль в предстоящем сражении, требовалось пристрелять позиции, да сапёрам подготовить кое-какие сюрпризы для наступающих, чтобы максимально осложнить им задачу.
Артиллеристы стояли впереди выстроенных в каре войск – риск немалый, но и преимущество имеется. Правда – для таких вот маневров войска должны быть выше всяческих похвал…
По углам каре стояли гренадеры, имеющие славу самых стойких бойцов, ну а левый и правый фланги общего построения занимали егеря, чьё предназначение было – не подпустить противника, ибо в случае рукопашной, выручка могла прийти только с одной стороны…
– Дрожите? – веселым тоном задал Померанский вопрос своим солдатам. – Я так понимаю, это дрожь азарта?
В строю послышались смешки.
– Ну и правильно, – продолжил герцог, – противника у нас много, но вот кавалерия в бою вряд ли сможет участвовать, а пехоты у неверных хоть и больше, но вот как бойцы… Да каждый из вас троих турок стоит – проверено уже.
– Ваша светлость, – спросил сержант, – а как там насчёт трофеев?
Вопрос был не случайным – проверенного ветерана просили его задать.
– Август? Это ты в недавнем набеге бабу притащил?
– Ну так… Она ж такая…