– Ну? – Демидов вопросительно посмотрел на Амирхана. – Вот он, этот самый знак. Теперь куда идти?
– Вон там, чуть левее, – угрюмо проговорил он после непродолжительной паузы, – есть тропинка. В траве. Очень узкая. По ней выйдете к самому перевалу.
– А Ворота?
– Я же говорил, обойдете их метров на сто выше, – ответил Баграев и зябко повел плечами. – Если идти тихо, то вас никто не обнаружит…
– Все это я уже слышал, – не дал ему договорить Демидов. – Какие гарантии, что ты не выведешь нас прямо под пулеметы?
– А какие ты хочешь гарантии? – Амирхан попытался пожать плечами. – Я ведь иду с вами, так что рискуем одинаково.
– Ты божий дар с яичницей-то не путай, – буркнул Демидов. – И вообще, тебе верить – себя не уважать.
– Найди того, кому можно верить, – дерзко ответил Баграев. – У тебя есть выбор? Нет. Значит, будешь верить мне!
Высказавшись, Амирхан обиженно умолк. Демидов задумчиво смотрел на него.
– И вообще, развязал бы ты меня, – неожиданно попросил пленный, – мне тяжело идти. Да и руки затекли уже сильно.
Демидов ничего не ответил, продолжая разглядывать киргиза, грызя сорванную травинку.
– Думаешь, сбегу? – стараясь говорить как можно убедительнее, продолжал Баграев. – А куда мне бежать? Когда Мансур узнает, что я вам помогал, он посадит меня на кол. Для него это так же просто, как выпить стакан воды. Местные власти тоже не захотят за меня заступаться. Для них я давно умер… Сам видишь, мне намного выгодней уйти с вами в Казахстан и начать жизнь заново.
– А семью свою бросишь? – насмешливо спросил Демидов.
– Что такое семья? – хмыкнул Баграев. – Если останусь жив, у меня этих семей знаешь сколько будет…
– Сволочь ты, – равнодушно констатировал Купец, выплевывая травинку и распрямляясь в полный рост. – Удавить бы тебя, как суку, но руки противно марать. Сам, чай, сдохнешь.
– Значит, не развяжешь? – Амирхан смотрел на Демидова с затаенной надеждой.
Вместо ответа Купец развернул Баграева к себе спиной и внимательно посмотрел на его руки. Кисти и в самом деле сильно опухли и стали синюшно-багрового цвета.
«Еще, не дай бог, калекой станет, – машинально подумал Демидов. – А то и вовсе помрет». Алексей достал нож и, прежде чем успел перерезать веревку, успел подумать: «А что, если и вправду сбежит?», но минутная жалость оказалась сильнее осторожности.
– Спасибо тебе! – с искренней благодарностью проговорил Амирхан, разминая руки. – Аллах вознаградит тебя!
– Иди ты со своим Аллахом знаешь куда, – с чувством ответил Демидов, разворачиваясь и отходя от Баграева, который с откровенной ненавистью посмотрел ему в спину.
Присев на траву, Купец разулся и с наслаждением вытянул босые усталые ноги.
– Зачем вы его развязали, Алексей? – раздался у него над головой укоризненный голос Лидера. – Я же говорил вам, что этому человеку нельзя верить.
– Да куда он теперь денется? – отмахнулся Демидов. – Он с нами теперь надолго повязан. И вообще… Вы знаете, как в горских аулах охраняли пленных?
– Сажали в зиндан.
– Зиндан – это уже наказание за дерзость и непокорность, – ответил Купец, шевеля пальцами. – А я говорю об охране. Пленные свободно, как им казалось, разгуливали по всему аулу. За ними никто не ходил с ружьем, никто их не связывал. Но стоило им сделать хоть один неверный шаг, и все женское и детское население поднимало страшный шум. Вот и у нас нечто наподобие того. Как только этот урюк осмелится сделать шаг не туда, его тут же пристрелят.
– Мне нравится ваш оптимизм, Алексей, – проговорил Лидер, – но я его не разделяю.
– Знаешь, Гаврилыч, – доверительно понизив голос, сказал Купец. – Мне этот бабай тоже не нравится. Но я видел его глаза, когда он объяснял, как обойти эти чертовы ворота. Он не врал!
– Вы уверены?
– Абсолютно! – Демидов на мгновение задумался, подыскивая убедительные доводы. – Я прекрасно понимаю то, что ты испытываешь к нему. Но ни тогда, ни сейчас я не собирался его убивать. То, что произошло после гибели Вадима, искренне лишь отчасти. Просто мне было необходимо, чтобы он поверил в то, что его могут убить прямо сейчас. И он поверил. Пусть ненадолго, но поверил.
– То есть вы хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать, – жестко перебил Лидера Купец. – Вы можете думать обо мне все, что угодно, но законы диверсионной разведки несколько отличаются от общепринятых. Уверен, что Вадим поступил бы точно так же, если бы погиб кто-то другой…
– В каком смысле?
– В самом прямом. – Демидов аккуратно замотал сухой конец портянки. – Если, предположим, убили бы меня, он тоже использовал бы это для того, чтобы заставить Баграева раскрыться. Да что я тебе рассказываю? Ты же сам разведчик, должен все это понимать.
Лидер покачал головой.
– К сожалению, у нас с вами разные специфики, – проговорил он.
– Ладно, хватит душеспасительных философий, – заявил Демидов, обуваясь и проверяя, насколько удобно стопа пригнана в ботинке. – Пора выдвигаться. Парни, тропинку нашли? – громко окликнул он разведчиков.
– Здесь она, командир, – отозвался Чижиков. – Только ее еле видно…
– Плевать! – ответил Демидов, поднимаясь с земли. – Порядок движения прежний. Выдвигаемся! Где наш бабай?
Разведчики растерянно переглянулись. Лицо у Демидова пошло пятнами.
– Я не понял, – тихо проговорил он. – Где бабай, я вас спрашиваю?
– Только что здесь был, – неуверенно ответил Чернов. – Сидел, бубнил что-то…
– Та-ак, – протянул Купец. – Упустили, желудки. Поздравляю.
– Леха, не заводись, – попробовал успокоить командира Локис. – Тропа есть, сами выберемся…
– Ну, что я вам говорил? – не скрывая ехидного торжества в голосе, сказал Гаврилыч. – Иногда все же стоит прислушиваться к мнению посторонних.
– Отставить разговоры! – приказал Демидов. – Выдвигаемся! Темп движения максимальный, дистанция не более пяти шагов, замыкающим вести наблюдение. Вперед!
Выстроившись в колонну, разведчики быстро вышли на едва видимую в зарослях каменистую тропинку, которая, по заверениям сбежавшего Баграева, должна была вывести их к перевалу, в обход Ворот Шайтана.
Сам же Баграев в это время наблюдал за ними из-за кустарника, лихорадочно прикидывая, как ему следует поступить. Неожиданно что-то твердое уперлось ему в поясницу. Амирхан вздрогнул и хотел было обернуться, но тихий, вкрадчивый голос посоветовал ему:
– Лежи спокойно, шакал вонючий.
Баграев медленно вытянул руки над головой. Внутри у него все похолодело. Это был Азабек, который еще ночью пришел к нему в дом и потребовал еду и оружие. Едва он успел уйти, прихватив с собой старшего сына Баграева, Фархата, во двор к Амирхану заявились русские…
Глава 23
Когда ранним утром на дороге, ведущей к перевалу, появились десантники, Азабек этому не слишком обрадовался. Тем более что с ними он увидел Амирхана, которому Азабек давно не доверял и постоянно искал случая, чтобы вывести пишкергархского «смотрящего» на чистую воду. И хотя шел Баграев явно не по своей воле, для Азабека это обстоятельство сути дела не меняло.
Нападать на русских он не собирался, хотя теоретически мог бы с легкостью завязать короткий бой и подстрелить нескольких из них. Однако он уже имел возможность убедиться, что эти люди быстро ориентируются в ходе любого, самого внезапного нападения на них и с легкостью переходят в контратаку. К тому же у русских были два пулемета и «Шмели», применение которых не сулило Азабеку и его неопытному «напарнику» ничего хорошего.
Он хотел пропустить десантников, затем проводить их до самых Ворот и в нужный момент начать отстреливать их, создавая панику. Но все испортил Фархат, который, по-видимому, кинулся освобождать своего отца. Азабеку ничего другого не оставалось, как поддержать его. В итоге мальчишка погиб, Азабек добил одного раненого разведчика, а уцелевшие пошли совсем не в ту сторону, в которую должны были идти.
Азабек был вынужден идти следом только потому, что перестал что-либо понимать.
И вот удача. Баграев сбежал из одного плена – и тут же угодил в другой.
– Что, Амирхан, не ожидал меня встретить? – задушевно поинтересовался Азабек, отходя на несколько шагов. – А я давно хотел с тобой поговорить. Вот так, душевно, когда мы одни и никто не мешает… За сколько ты продался русским, сын осла?! – резко меняя интонацию, крикнул Азабек, рискуя, что его могут услышать разведчики.
Баграев нервно сглотнул внезапно скопившуюся во рту липкую слюну.
– Я не продавался, Азабек, они заставили меня вести их, – еле слышно прошептал он, продолжая лежать лицом вниз. – Они сказали, что повесят меня…
– Ты заслужил это, – усмехнулся боевик. – Жаль, что они этого не успели сделать… Ну ничего, я исправлю их ошибку. Куда они пошли?
– Здесь есть дорога, – торопливо проглатывая окончания, ответил Баграев. – Они обойдут Ворота Шайтана выше. Нужно предупредить Мансура.
– Ты очень вовремя об этом вспомнил, шакал, – хмыкнул Азабек. – Только теперь ты будешь слушаться меня. Если, конечно, не хочешь, чтобы о твоем предательстве узнал Мансур-раис. Вставай, собака, и рассказывай, куда ведет эта тропинка и откуда ты про нее знаешь.
Амирхан осторожно развернулся, сел, подтянув ноги к подбородку, и принялся, торопясь и запинаясь, рассказывать Азабеку все, что ему было известно об обходной дороге. При этом он, не стесняясь, врал, всячески отводя от себя подозрения. Тот слушал, не перебивая, изредка недоверчиво щелкая языком.
– Красиво врешь, собака! – заявил он, когда Амирхан умолк. – Аману будет очень интересно услышать все это.
– Азабек, я говорил чистую правду, клянусь своими детьми!
– Одного сына ты уже потерял, – холодно ответил бандит, поднимаясь с земли. – Потеряешь и остальных… Впрочем, я могу подарить тебе шанс…
– Скажи, что нужно делать?! – с жаром проговорил Амирхан. – Скажи!
– Пойдешь со мной, – деловито перебрасывая охотничий карабин «Тигр» с одной руки на другую, ответил Азабек. – Мы должны проводить русских и, когда они будут подходить к месту засады, напасть на них. Если все закончится для Амана хорошо, то, возможно, он не станет тебя строго наказывать.