Словно подчеркивая важность моего заявления, вдали, в вельде, мрачно захохотала гиена. Женщины прекратили погребальную песнь и придвинулись друг к дружке.
– Но нужно же что-то делать! – запротестовал Коиннаге, его ужас перед гиенами на миг перерос страх перед мундумугу. – Нельзя, чтобы эти твари продолжали уничтожать наш урожай и пожирать наших детей.
Я мог бы объяснить, сейчас наличествует временный дисбаланс из-за того, что травоядные несколько снизили темпы размножения, приспосабливаясь к уменьшению пастбищ, и что темпы размножения гиен за год почти наверняка подстроятся под них, но люди бы меня не поняли или не поверили. Им нужны были решения, а не объяснения.
– Нгаи испытывает наше мужество, желая увидеть, достойны ли мы жить на Кириньяге, – ответил я наконец. – Пока время испытаний продолжается, надо вооружать наших детей копьями и отпускать на выпас скота только парами.
Коиннаге покачал головой:
– Гиены пристрастились к человечине, а два юноши кикуйю даже с копьями ничего не сделают против стаи гиен. Нгаи явно неугодно, чтобы физи пожрали Его избранный народ?
– Нет, неугодно, – согласился я. – В природе гиен – охотиться на травоядных, как в нашей собственной – возделывать землю. Я ваш мундумугу. Вы должны верить мне, что время испытаний скоро закончится.
– Как скоро? – спросил кто-то.
Я пожал плечами.
– Может, спустя два сезона дождей. А может, три. – Сезон дождей был дважды в год.
– Ты стар, – продолжил говоривший, собрав всю храбрость, чтобы возражать своему мундумугу. – У тебя нет детей, и это дарует тебе терпение. Но те из нас, кто родил сыновей, не желают ждать два или три сезона дождей, каждый день задаваясь вопросом, а вернутся ли наши дети с полей. Нужно что-то предпринять сейчас же.
– Я старик, – согласился я, – и мне это дарует не только терпение, но и мудрость.
– Ты – мундумугу, – сказал наконец Коиннаге, – и у тебя свой способ преодоления трудностей. Но я – верховный вождь, и у меня есть мой. Я поведу людей на охоту, и мы убьем всех гиен.
– Отлично, – ответил я, потому что ожидал такого решения. – Организуй охоту.
– Бросишь ли ты кости, чтобы узнать, будет ли нам сопутствовать удача?
– Мне нет нужды бросать кости, чтобы предвидеть результаты вашей охоты, – ответил я, – потому что вы крестьяне, а не охотники. Вы потерпите неудачу.
– Ты не станешь нас поддерживать? – возмутился кто-то.
– Вам не нужна моя поддержка, – сказал я. – Я дам вам свое терпение, ибо это все, что вам нужно.
– Мы обязаны превратить этот мир в Утопию, – возразил Коиннаге. Его представление о смысле этого термина было крайне расплывчатым, но он отождествлял его с хорошими урожаями и отсутствием врагов. – Что ж это за Утопия, если в ней дикие звери пожирают детей?
– Нельзя понять полноты желудка, не испытав голода, – сказал я. – Нельзя оценить тепла и сухости, пока не промок и не замерз. Нгаи ведомо, даже если тебе – нет, что жизнь нельзя оценить по достоинству без смерти. Таков Его урок для вас; это пройдет.
– Это должно закончиться сейчас, – ответил Коиннаге прямо, поняв, что я не стану препятствовать его охоте.
Я воздержался от дальнейших комментариев, потому что понимал – отговорить его не удастся. Следующие несколько минут я провел, составляя проклятие для гиены, убившей Джуму, а вечером принес посреди деревни в жертву козу и прочел по ее внутренностям, что Нгаи принял жертву и дух Джумы.
Спустя два дня Коиннаге повел десять человек в вельд охотиться на гиен, а я остался у себя в бома и стал готовиться к неизбежному развитию событий.
В то утро Ндеми, самый смелый мальчик деревни, чья отвага сделала его моим любимцем, поднялся по длинной извилистой тропе ко мне на холм.
– Джамбо, Кориба, – невесело поздоровался он.
– Джамбо, Ндеми, – ответил я. – В чем дело?
– Они говорят, я слишком молод, чтобы охотиться на физи, – пожаловался он, садясь на корточки рядом со мной.
– Они правы.
– Но я ежедневно упражняюсь в искусстве выживания в дикой природе, и ты лично благословил мое копье.
– Я не забыл, – сказал я.
– Тогда почему мне нельзя на охоту?
– Это не имеет значения, – сказал я. – Они не убьют физи. Вообще говоря, им очень повезет, если все охотники вернутся живыми. – Я помолчал. – Вот тогда и начнутся настоящие проблемы.
– Мне казалось, они уже начались, – ответил Ндеми без тени сарказма.
Я покачал головой:
– То, что уже произошло, есть часть естественного порядка жизни и, следовательно, жизни на Кириньяге. Но когда Коиннаге не удастся убить гиен, он захочет призвать на Кириньягу охотника, и это уже не будет частью естественного порядка.
– Ты знаешь, как он поступит? – впечатлился Ндеми.
– Я знаю Коиннаге, – ответил я.
– Тогда ты ему скажешь так не поступать.
– Я скажу ему так не поступать.
– И он тебя послушает.
– Нет, – сказал я, – он вряд ли меня послушает.
– Но ты же мундумугу.
– Многие жители деревни меня недолюбливают, – объяснил я. – Они видят изящные корабли, которые время от времени прилетают на Кириньягу, слышат истории о чудесах Найроби и Момбасы и позабыли, почему мы вообще сюда прибыли. Они недовольны своими палками-копалками, они стремятся овладеть копьем масаи, луком вакамба или машинами европейцев.
Ндеми мгновение молча сидел на корточках.
– Кориба, у меня к тебе вопрос, – проговорил он наконец.
– Спрашивай.
– Ты мундумугу, – сказал он. – Ты умеешь обращать людей в насекомых, видеть во мраке и ходить по воздуху.
– Это правда, – согласился я.
– Тогда почему ты не превратишь всех гиен в пчел и не подожжешь их улей?
– Потому что физи не злы, – объяснил я. – Это в их природе – есть мясо. Без физи другие животные так расплодятся, что вскоре опустошат наши поля.
– Тогда почему бы не убить только тех физи, которые убивают нас?
– Ты разве не помнишь свою бабушку? – спросил я. – Не помнишь, как она мучилась последние дни своей жизни?
– Помню.
– Мы не убиваем своих. Если бы не физи, она бы промучилась еще много дней. Физи совершают лишь то, ради чего их создал Нгаи.
– Нгаи также сотворил охотников, – заметил Ндеми, хитро глянув на меня уголком глаза.
– Да, это так.
– Тогда почему ты не желаешь, чтобы явились охотники и убили физи?
– Я тебе расскажу историю про льва и козлов, и ты поймешь, – сказал я.
– При чем тут козлы и львы, если речь о гиенах? – спросил он.
– Послушай и узнаешь, – ответил я. – Жило-было некогда стадо черных козлов, и жилось им вполне счастливо, ибо Нгаи обеспечил их зелеными травами, сочными растениями и ручьем неподалеку, из которого они могли напиться. Когда шел дождь, то они укрывались под ветками величественных высоких деревьев, куда не проникали тяжелые капли. Однажды в деревню козлов явился леопард, и поскольку он был стар, слаб и сильно исхудал, так что не мог охотиться на импал и водяных козлов, то убил деревенского козла и сожрал его.
– Это ужасно! – заблеяли козлы. – Нужно что-то делать!
– Этот леопард стар, – сказал мудрейший из козлов. – Если он сможет восстановить свои силы, то станет охотиться на импал, поскольку мясо импалы значительно питательнее нашего, а если не сможет – то скоро умрет. Нам всего лишь нужно соблюдать осторожность, покуда он здесь.
Но другие козлы так перепугались, что не стали его слушать и решили позвать на помощь.
– Я бы остерегался всякого, кто не козел, но при этом предлагает вам помощь, – заявил мудрый козел, но его не послушали, и дело кончилось тем, что они позвали огромного черногривого льва.
– Леопард истребляет наш народ, – заблеяли козлы, – и мы слишком слабы, чтоб его прогнать. Ты не поможешь нам?
– Всегда рад помочь друзьям! – отвечал лев.
– Мы бедны, – сказали козлы. – Что ты хочешь за свою помощь?
– Ничего, – заверил их лев. – Я это сделаю просто потому, что я – ваш друг.
Лев, как и обещал, пришел в деревню, дождался, пока леопард явится кормиться, а потом прыгнул на него и убил.
– О, спасибо тебе, спаситель! – заблеяли козлы и пустились в торжественный танец победы вокруг льва.
– Я и сам был рад, – ответил лев, – ибо леопард и мой враг тоже.
– Мы будем воспевать тебя в песнях и преданиях еще долго после твоего ухода! – заверили его счастливые козлы.
– Ухода? – повторил лев, выглядывая самого жирного козла. – А кто тут, собственно, уходит?
Ндеми некоторое время обдумывал услышанное, потом поднял на меня глаза.
– Ты хочешь сказать, что охотник пожрет нас точно так же, как и физи?
– Нет, я не это имел в виду.
Он еще немного поразмышлял.
– Ага! – улыбнулся он. – Ты хочешь сказать, что, если мы не можем убить физи, которые скоро умрут или оставят нас в покое, нам не следует приглашать вместо этого кого-нибудь посильнее физи, который не умрет и не уйдет.
– Это правильный ответ.
– Но почему охотник на животных может представлять угрозу для Кириньяги? – задумчиво продолжил он.
– Потому что мы – все равно что козлы, – пояснил я. – Мы кормимся с земли и не обладаем достаточной силой, чтобы уничтожить своих врагов. А охотник подобен льву: в его природе умение убивать, и он будет единственным человеком на Кириньяге, обученным это делать.
– Ты полагаешь, что он и нас примется убивать? – уточнил Ндеми.
Я пожал плечами.
– Не сразу. Лев сначала убил леопарда, а уже потом взялся за козлов. Охотник начнет с физи, прежде чем выберет убедительный способ продемонстрировать нам свое могущество.
– Но ты же наш мундумугу! – воскликнул Ндеми. – Ты не позволишь этому случиться!
– Я попытаюсь это предотвратить, – сказал я.
– Если попытаешься, то преуспеешь, и тогда посылать за охотником не придется.
– Возможно.
– Разве ты не всемогущ? – спросил Ндеми.
– Я всемогущ.
– Тогда почему твои слова полны такого сомнения?