ы, а потом уложилась в двадцать секунд, прикончив все.
Беспощадная гидра, чудовище 111 уровня, убита.
Эпическое ожерелье с пятью поблескивающими мифрилом змеиными черепами получил Карахим, а Камнем Балара занялся, как обычно, Гор. Несколько минут поисков привели к загадке: «Да обретут кости плоть». Кости? Черепа?
Наученный опытом варвар долго пялился на мегалит, пока не разглядел пять незаметных выемок под змеиные черепа ожерелья. Одолжив у мага добычу, Гор вставил ее в пазы…
Прими же дар божественной Печати, пятый из пяти!
Внимание! Отмеченный Печатью бесплотного духа обретет умение проходить сквозь любые материальные объекты 30 секунд один раз в сутки.
Собрано Печатей Балара: 5/5.
«То ли Торфу так подкрутил, то ли реально подфартило», — подумал Егор, прикидывая, как новая Печать поможет ему попасть в хрустальную пещеру. Но додумать не успел.
Землю тряхнуло так, что все повалились с ног. Небо рассекла молния, ударившая в Камень Балара. Где-то вдали расчертили горизонт еще четыре.
Мегалит раскололся надвое и распался. Призрачные потоки энергии из его сердцевины застыли в воздухе и сначала медленно, а потом все более ускоряясь, рванулись к Гору и влились в него.
Суть и плоть могучего Балара воссоединились!
Гор, варвар 99 уровня, стал новым воплощением древнего божества!
— Ой-йо… — задумчиво прокряхтела кирка. — Дядя Балар вернулся!
***
Под многометровой толщей скальной породы таилась сферическая пещера идеальной формы, словно воздушный пузырь с пятиметровым радиусом, застывший в хрустале. В центре Егор увидел прозрачный саркофаг — Хрустальный монолит, — в котором застыло трехметровое белоснежное тело, перевитое бугрящимися мышцами.
— Что дальше, Торфу? — спросил Егор.
— Разрушь монолит, ловкач, — голос болотного бога прозвучал слабо, словно издалека.
С первого же удара кайлом хрусталь саркофага, отдаваясь многократным эхом, со звоном разлетелся на тысячи осколков. От кирки отделился крохотный изумрудный комочек, который начал разбухать и сформировался в пышущий ядовито-зеленым огненный шар.
Сфера завибрировала, искажая пространство, стены пещеры унесло порывом выброса энергии, и Егор увидел, что варвар и белоснежный гигант, так и оставшийся неподвижным после разрушения монолита, стоят в центре огромного котлована на том месте, где раньше высилась гора. Зеленое пламя сферы врезалось в грудь гиганта, но не повредило тела, а, расплескавшись по нему, растеклось и сформировало что-то вроде цельной энергетической изумрудной оболочки.
Гигант открыл глаза, энергия впиталась в него, и кожа вернула прежний молочный цвет.
— Тебе удалось, ловкач! — хрипло и басовито сказал гигант. Подвигав шеей, руками и ногами, он сделал шаг к варвару и легко, ухватив за нагрудник, смявшийся в тисках стальных пальцев, поднял Гора.
Егор приблизился к телевизору, но так и не увидел в руках персонажа кирки. Предчувствуя недоброе, открыл инвентарь — мифическое кайло исчезло! Флэшбаки вспыхнули в памяти: вот взрывается осколками хрусталя монолит, и в граде стекла отдельными фрагментами разлетаются мельчайшие части разбитой кирки!
— Уже понял? — свирепо поинтересовался Торфу, обретший тело. — Ничто не в состоянии выдержать выброс энергии, сопровождающий божественное высвобождение! Разрушение артефакта было неизбежно.
— Ты… ты… ты мне солгал! — рассвирепел Егор. — Ах ты, мошенник! Подлый обманщик! А еще бог называется! Я же тебе помогал! А ты!..
— Что «я»? Умолчал? Опустил последствия? — Торфу вернул варвара на землю и заговорил прежним ворчливо-насмешливым тоном: — Да брось, ловкач, ты что иначе бы поступил? Да и потом, кирка твоя сломалась бы в любом случае, я же тебе говорил, что ее ждет, если меня развеет. Говорил?
— Говорил.
— Ну вот, а ты обижаешься! Тем более теперь, когда в тебе суть и плоть дяди Балара, кирка тебе не понадобится.
— «Чтобы пробудить силы божественной сущности, дремлющей внутри вас, необходимо собрать сто двадцать вещей, когда-то принадлежавших могучему Балару» — процитировал Егор строчки квеста. — Сто двадцать! И в освоенным землях лишь три из них! Это издевательство, а не «суть и плоть дяди Балара»! Я эти вещи за век не соберу!
— Почему это? — ухмыляясь, спросил Торфу.
— Да потому, что сто с лишним из них на других континентах! А то и вовсе на дне океана! Или в Небесном плане! Нога игр… никого из подобных мне никогда туда не ступала!
— Так ступит же, чего ты так обеспокоился? Ну-ка, подыши глубже, а то ты реально взволнован!
— Внуки мои туда ступят, Торфу, блин!
Утешения божества его только бесили — через час уже Хас заедет, надо лететь, а он не то что не спал, он голоден как черт и в душ очень хочется!
— Ладно, ладно, ловкач, видеть не могу, как ты страдаешь. Не хотел тебе говорить, думал, сам увидишь, поблагодаришь Торфу Великого и Милосердного, а также Щедрого, Прекрасного, Могучего и так далее… Кстати, надо бы подобрать полный список эпитетов, а то как-то не по-божески — Торфу. Что я, урка из подворотни?
— Эй, не сходи с темы!
— А, да-да, извини. Короче, малой, я там успел перехватить все то могущество, что ты в кирку насобирал, перед тем как вылезти, и вот… Возвращаю!
Внимание! Задание: «Свободу Торфу!» выполнено!
Получена награда: +150 000 очков опыта.
Получена награда: «Наследие первозданного кайла Хозяйки Медной горы».
Огромная длань болотного бога припечатала Гора в лоб, и побежали цифры логов, сообщающих о перманентных повышениях характеристик…
***
Весь рейс до Москвы Егор проспал. В столице как сомнамбула добрался до Домодедово, дождался рейса Japan Airlines до Токио, а когда сел в самолет, сразу вырубился. В полете дважды просыпался из-за объявлений и не отказал себе в перекусе, который разносили симпатичные стюардессы. От вина и саке отказался, решив, что хочет получить первые впечатления о Токио и Мико-Кристине на трезвую голову, не замутненную алкоголем и возможным похмельем.
Прилетев в аэропорт Нарита, долго проходил паспортный контроль, и за время в очереди успел промотать в голове свои невероятные и по большей части виртуальные приключения, приведшие его сюда, в Токио. Мог ли он об этом мечтать три месяца назад в морозный декабрьский день, когда брел по улице с одной работы на другую в надежде на аванс?
В эти три месяца уместились болезнь и операция матери, потеря одного друга и обретение трех новых, не считая Хаса, Сашки и Михи, дружба с которыми тоже на тот момент была… может, не прервана, но выставлена на паузу. И вот одного из трех новых… можно ли назвать ее любимой? Сердце говорило «да», но разум нехотя сопротивлялся — как можно любить кого-то, кого никогда в жизни не видел? А вдруг это мужик вообще?
В общем, этот вопрос предстояло прояснить, причем, как подозревал Егор, Кристину терзали те же сомнения. Но как бы с ней ни сложилось, приобрел он намного больше.
«Yegor Pereverziev» — гласила табличка в руках одного из встречающих с бейджиком «Ракуэна». Мужчина в черном костюме стоял за ограждением вместе с другими встречающими.
«Переверзиев, блин», — ухмыльнулся Егор и, улыбаясь, направился к мужчине. Увидев его, тот закивал, блеснул золотым зубом, помахал и показал в сторону выхода. Егор тоже кивнул, пошел по огороженному коридору, глядя прямо перед собой, и вдруг услышал со стороны ограждения:
— Гор! Егор!
Голос, такой знакомый и ставший родным, без искажений ракуэновских трансляторов и переводчиков звучал чище и звонче. Но…
Нет! Этого не может быть!
Макушка девушки, окликнувшей Егора, едва виднелась за ограждением. Кристина — либо мелкий подросток, либо…
На негнущихся ногах он приблизился к ограждению и увидел ее. Вне сомнений, это была она — в реале лицо девушки оказалось таким же, как в игре.
— Привет… — сказал он. Горло пересохло, и единственное слово пришлось выталкивать. — Кристина?
Девушка, сидящая в инвалидном кресле, пыталась найти что-то в его глазах, а не найдя, молча развернула инвалидное кресло и покатила прочь. Людское море расступалось перед ней.
— Постой, Кристина! Мико! — в отчаянии закричал Егор, осознав, что теряет ее. — Мико!
Он побежал вдоль ограждения, стараясь не упустить из виду девушку в кресле, проскочил мимо ошеломленного встречающего из «Ракуэна» и, расталкивая встречных, перепрыгивая через чемоданы, догнал. Загородил путь коляске, рухнул на колени и, взяв Кристину за руки, горячо заговорил:
— Прости, ты не говорила, я… я… Не знал, что сказать, сглупил. Прости, родная!
Он обнял ее, прижал к себе, чувствуя на своей шее горячую слезу…
— Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту Нарита города Токио. Температура за бортом — плюс семнадцать градусов, время — восемь тридцать пять…
Объявление капитана разбудило Егора. Открыв глаза, он долго не мог понять, где закончился сон, а где началась реальность.
— Первый раз в Японии? — дружелюбно улыбнулся проспавший весь путь сосед, обращаясь к Егору. — По делам или туристом?
— К любимой, — ответил Егор.
Стоило разбудить смартфон и подключиться к роумингу, труба зазвонила.
— Хей, Горчик, приземлились? — С экрана улыбалась Кристина. — Давай, я уже здесь, встречаю!
— У тебя все в порядке?
— У меня все прекрасно! Ведь ты прилетел!
В ряду провожающих Кристина стояла рядом с встречающим из «Ракуэна». Фамилия Егора была написана правильно: «Pereverzev».
«Слава Торфу!» — подумал Егор.