Начался следующий танец, я кинулся искать Ксюшу, но она уже танцевала с другим Максом – Кравцовым. Я вышел с танцпола и встретил Левона. Мы, перекрикивая друг друга, договорились выпить. Левон стал суетиться, искать бокалы и что налить.
Кто-то тронул меня за плечо. Сзади стояла Лидка и пьяно улыбалась.
– Пойдем покурим? – предложила она.
– Идем, – подумав, ответил я.
Мы вышли на улицу, даже не накинув пальто. На улице было морозно, я зябко поежился. Лида закурила.
– Как дела? – спросила Лида.
– Отлично, – ответил я. – Как у тебя? Как с Костей?
– Нормально все, Резвей, нормально, – вздохнула она. – Знаешь… Ты же мне нравился. Честно. Но боялась спугнуть тебя, все ждала, когда ты первый шаг сделаешь. Ты робкий был. Потом изменился, но появился Костик.
Я нервно повел плечами. Вот это да!
– Ты извини за тот вечер… – продолжила она. – Костик повел себя отчаянно, как-то по-звериному… В общем, я не устояла. А жаль. Повезло твоей новой… Как ее?
– Ксения.
– Ксения… – задумчиво повторила она. – Надеюсь, у вас все серьезно. Потому что если нет…
– Тогда что? – не понял я.
– Тогда можно будет встретиться. По-дружески поболтать, – улыбнулась Лида.
– А дальше?
– А дальше будет видно, – ответила Лида и протянула мне руку. – Друзья?
Ответить я не успел. Сзади налетел Панченко, крикнул «Вот вы где!» и с разбегу ударил меня в голову. Я слетел с крыльца, в глазах потемнело.
Вспомнив тренировки, сгруппировался и вскочил на ноги.
– Не здесь, – сплюнул я. – Отойдем.
– Я тебя и здесь урою, – ощерился он.
– Отойдем, к чему людям праздник портить?
Лида не шевельнулась, когда мы пошли в сторону. Мысленно я порадовался, что не сильно налегал на спиртное и салаты. От Кости разило перегаром, так что у меня уже было преимущество. Я не чувствовал мороза, адреналин мощными порциями выбрасывался в кровь, но разум был ясен.
Вышли на освещенное место, секунду помолчали. Я был уверен в себе и спокойно ждал.
– Ну, тварь, готовься асфальт грызть, – прорычал Костя и кинулся на меня.
– Где ты тут асфальт нашел, чудила? – поинтересовался я, уклоняясь влево и одновременно правой ногой подсекая Панченко.
Он кувыркнулся, но тут же встал и снова бросился на меня. Ё-мое! Это же груша! Пьяная груша с легко просчитываемой траекторией движения. Ложный замах левой, еще раз, потом боковой правой, в скулу. Костя отшатнулся, в его глазах появилось недоумение. Скула стремительно багровела – верный признак того, что я попал.
Наращивая преимущество, притянул его за волосы и ударил резко коленом в нос, апперкот правой. Костя, ноя, валялся на земле в позе младенца.
Собрались все наши. Первым не выдержал и нарушил всеобщее молчание Степаныч.
– Да что же это такое! На таком празднике! – заканючил он. – Резвей! Я к тебе обращаюсь!
Я поднял голову, и что-то в моих глазах заставило его заткнуться. Кто-то суетился вокруг Кости. Ко мне подбежала Ксюша, и последнее, что я запомнил, были слова Степаныча: «Резвей, считай, что ты уволен! После праздников – за расчетом!»
Это вряд ли. Зачинщиком был Панченко. Смущало только то, что единственным свидетелем оказалась Лида.
Панченко выглядел несчастной жертвой, поэтому все крутились вокруг него и жалели. На меня все – кроме, пожалуй, Лидки – кидали злобные взгляды и шептались.
– Зачем ты так? – спросил Левон. – Хорошо же сидели!
Я не ответил. Вернувшись в клуб, мы с Ксюшей оделись и ушли.
– Куда поедем? – поинтересовалась она.
– Может, ко мне?
Ксюша на мгновение задумалась, потом прильнула с поцелуем. Нежно отстранилась, отдышалась, поправила волосы и прошептала:
– К тебе…
И мы поехали ко мне, и спали вместе, и встретили вместе рассвет.
Глава 22И полетели ножи
Выжатый, истощенный и безмерно счастливый, я откинулся на кровать. Ксюша прильнула ко мне. В полумраке блестели ее смеющиеся глаза:
– Я в душ. Ты со мной?
Я попробовал подняться – не вышло.
– Ты иди… – выдохнул я. – Отдышусь.
Выходные после корпоратива пролетели как мгновение. Я не думал ни о возможном увольнении, ни о последствиях драки с Панченко. Английский и тренировки пропустил, даже не вспоминая о них. Меня накрыла любовь.
Ксюша вернулась, нырнула под одеяло. Ее била мелкая дрожь, зубы стучали.
– Бр-р… Холодно.
Я обнял, притянул ее к себе. Она прижалась, согрелась, потом мечтательно потянулась.
– Сереж, а ты был на море?
– Никогда. Если не считать Финский залив Балтийского. А ты?
– Всю жизнь мечтала!
Я посмотрел в ее сияющие глаза, и мне очень захотелось стать первым, кто покажет ей мир.
– А давай съездим? – предложил я. – После Нового года возьму отпуск и поедем. А потом можно и к моим родителям съездить. Давно их не видел, заодно и с тобой познакомлю!
– А куда поедем?
– Куда захочешь! – пообещал я и потащил визжащую Ксюшу к себе…
К окончанию выходных мы определились. Ксюша выбрала Испанию, а ехать решили сразу после ее сессии. На те же сроки я запланировал отпуск.
По пути на работу я размышлял, как собрать денег на двухнедельную поездку. Мне хотелось, чтобы для Ксюши она стала запоминающейся. А значит, никаких горящих путевок и скромных отелей. На перелеты и проживание должно было хватить зарплаты и годовых бонусов, даже с учетом выплаты кредита. А вот на все остальное, включая шопинг…
Мысль обратиться к Лехе сразу отмел. Иван? Не хотелось бы начинать дружбу с такого. Родители? Стыдно. Был еще один вариант, который я всегда оставлял на самый крайний случай: заем в компании. Но он актуален, только если меня не уволят.
На работе я увидел зомби-апокалипсис в отдельно взятом отделе. Где-то в уголочке отсвечивал фингалом Костя Панченко. Закрыв глаза и откинувшись в кресле, он что-то бормотал. В открытую храпел Саня Бородаенко. Лидка красила ногти. Очень медленно, как в режиме слоу-мо, причем один и тот же ноготь.
У кофе-машины переминались с ноги на ногу Миха с Левоном. Оба небритые, помятые. У Михи вскочил красный вулканический прыщ на лбу, придав ему легкое сходство с Хеллбоем[30]. Левон в ожидании своей очереди писал в блог, судя по всему, о жене. Они успели помириться и снова поссориться.
– Привет, – поздоровался я с ними. – Живы?
– Да ни фига, – прохрипел Миха. – Болеем.
– А чего так?
– Да все выходные после корпоратива в загуле, – ответил Левон. – Хорошо погуляли! Только сейчас плохо…
– Башка раскалывается, – пожаловался Миха. – С Нового года бросаем с Левоном пить, курить…
– Точно, бросаем. В спортзал запишемся, на диету сядем, похудеем к лету, – размечтался копирайтер.
– Как же, похудеете! – засмеялся я. – До старого Нового года продержитесь, это максимум.
– Да ну тебя, Резвей, все опошлишь, – возмутился юрист.
– Есть у меня, ребята, стопудовый способ и кушать хорошо, и жир сбросить. Интересно?
– Мы сейчас в любые чудеса поверим, так что не томи, Сережа, – попросил Левон.
– Силовые тренировки. Они энергозатратны – раз, – я стал загибать пальцы. – Прилично разгоняют обмен веществ, за счет чего вы следующие сутки тратите почти в два раза больше калорий, – два. Вам надо будет увеличить калорийность пищи для роста мышц. Кушайте на здоровье, желательно больше мяса, как вы и любите, – три. А занимать это будет у вас часа три в неделю, без учета дороги. Ну что, убедил?
– Звучит как сказка, но попробовать можно, – задумался Миха.
– А вот пробовать не рекомендую, – посоветовал я. – Начинайте сразу, без проб, и к концу года сами себя в зеркале не узнаете.
– Ты лучше подскажи, в какой зал идти, какого инструктора нанять, чтобы результат был?
– Не вопрос. Вернусь из отпуска, и можете со мной начать ходить. Только не потянете: ленивые вы и нецелеустремленные. Удовольствие от еды и бухла сейчас вам дороже от здоровья и красивого тела потом.
– Да не, потянем. Ты, главное, возьми нас с собой, – заныли парни. – Ты же потянул, чем мы хуже?
Они вытянули из меня обещание помочь им с тренировками и отпустили.
Дойдя до рабочего места, я раздал ценные указания ребятам из команды моего проекта, написал два заявления – на отпуск и краткосрочный беспроцентный заем – и пошел к Степанычу.
Тот сидел, задумчиво помешивая сахар в кружке с чаем. При моем появлении он не стал отвлекаться от процесса.
– Доброе утро, Михаил Степанович!
– А, явился, – прокряхтел он, отхлебывая из кружки. Напившись, он отставил кружку в сторону и переключился на меня. – Садись. Вот уж не думал, Резвей, что ты дебошир.
– А я и не дебоширил, – заметил я.
– Да ты мне тут сказки не рассказывай, сказочник! – разъярился Степаныч. – Мне твои коллеги уже всю твою подноготную выложили!
– Не понял, честно, не понял, Михаил Степанович, – удивился я. – Я разговаривал с Фрайбергер, подбежал Панченко, ударил меня, причем сзади. Я предложил ему отойти в сторонку и решить вопрос по-мужски. Все. Дальше вы знаете.
– Вот именно! Знаю! – Степаныч вошел в раж, встал из-за стола и подошел ко мне. – Константин с Лидией спокойно общались. Подошел ты и стал к Лидии приставать. Константин, как джентльмен, вступился! А ты такого парня ни за что исколошматил, людям праздник испортил! Что там у тебя за бумажки? Никак сам уволиться решил, совесть подсказала?
В такие моменты спорить с ним бесполезно, потому что он не слушал, а только орал все громче. Лицо багровое, глаза навыкате. Я свернул бумаги, спрятал в карман, дождался, пока он выговорится, припоминая мне все мои «залеты», и встал из-за стола:
– Развели любимчиков, Михаил Степанович. Смотрите: сегодня меня подставляют, завтра вас подсидят. Вы бы аккуратнее, Михаил Степанович, креслице-то уже шатается.
Степаныч схватился за сердце, стал шуровать рукой в ящике стола, нашел таблетки и закинул в рот. Некоторое время собирался с силами, а потом проревел: