— Вопросы обсудили, встречи назначили, а перед моим уходом Куриленков зачем-то подошёл к окну и открыл его — проветрить кабинет что ли захотел…
— И дальше что?
— А дальше то, что я краем глаза увидел непонятное шевеление и блеск на крыше соседнего дома… соседнего через улицу, там дома очень разной высоты стоят, если вы в курсе…
— На Ильинке-то? — задумался Знаменский, — пожалуй да, от двух до шести этажей встречаются. И что ты сделал после того, как заметил этот блеск?
— Толкнул в спину Куриленкова и сам упал на пол, после чего раздался выстрел и разлетелась вдребезги китайская ваза на столе.
— Что, в самом деле китайская?
— Вряд ли — на настоящую даже у него денег не хватило бы, копия, но выглядела она неплохо. После этого охрана утащила Куриленкова в защищенное место, проверила крышу, безрезультатно, как я понял, и допросила меня. В милицию, как я понял, никто ничего не сообщал…
— Любопытно, — следователь опять начал что-то черкать на листочке, — но давай уже ближе к Мерседесу.
— На следующий день я опять пришел с визитом к Сергею Владимировичу, надо было уточнить кое-какие детали — вот тут-то он и вручил мне дарственную на Мерседес. В знак благодарности, сказал, за спасение его жизни. Вот и вся история.
— То есть выходит, что ты в обоих покушениях совсем не при чём получаешься?
— То есть получается, что да, — подтвердил я.
— Ладно, проверим мы эту историю, — ответил, постучав костяшками пальцев по столу, Знаменский. — Многовато тут тёмных мест на мой взгляд… а ты тогда вот что скажи — есть ли у тебя догадки, кто мог это сделать?
Я откашлялся и задавил в себе желание повторить слова товарища Груздева. А вместо этого начал рассуждать логически:
— Конкуренты по бизнесу, это ж главная и единственная версия. Я слышал, что в сферу интересов АМТ не очень давно вторглись ещё две организации, первая «Российский клуб», вторая «Монтана интернешнл». Вот там и надо покопать…
— А… — открыл было рот Знаменский, но я его перебил.
— А источник взрывного устройства надо поискать в организациях, тесно связанных в оборонкой — у нас в городе минимум три штуки таких, которые боеприпасы делают… или раньше делали. Конкретную же операцию кто угодно мог провернуть, те же вояки.
— Больно ты умный, — буркнул Знаменский, но без осуждения. — Забирай свой пропуск и иди пока. Да, из города в течение недели не выезжать.
— А если выеду, то что? — решил уточнить я перед дверью.
— Там увидишь, — и следователь улыбнулся мне волчьей улыбкой. — И на Мерседесе постарайся не ездить в ближайшее время, нехорошая примета это.
Я принял его слова к сведению, но насчёт приметы, если честно, не до конца понял. Теперь что, подумал я, выйдя на шумную площадь Горького, теперь надо обсудить наболевшее с Геной… да и не помешает звякнуть Мише и остальным моим компаньонами по кирпичному бизнесу. И с Галей же надо будет связаться — я ж обещал забрать её из этого… из речпорта.
Зашёл в ближайшую телефонную будку и сразу договорился с Геной встретиться через полчасика. Он собирался в эту сторону как раз, так что сказал, чтоб я никуда не двигался, а он скоро подойдёт — третья скамейка справа от памятника, окей. А Мишин телефон, увы, молчал, как рыба. Ну не беда, повторим попытку попозже. Галя же оказалась именно на этой трубке, выслушала она мои сбивчивые объяснения молча, но, кажется, всё поняла.
— Ну тогда встречаемся вечером в десятом доме, — предложила она, — а я пока с бабушкиными проблемами разберусь.
Гена оказался пунктуален и прибыл на место рандеву минута в минуту, в руках у него был красивый пакет с рекламой джинсов Левис.
— Для Любы прикупил чего? — подколол его я.
— Нет, это рекламные проспекты, — не повёлся он на мои подколки. — Давай-ка лучше о деле.
— Давай, — вздохнул я, — концерт надо либо переносить, либо совсем отменять — в воскресенье же Куриленкова хоронить будут, какое уж тут веселье.
— Ненене, — сурово отбрил меня Гена, — отменять нельзя, там уже половина мест распродана. А вот перенести можно… на неделю к примеру. Так и быть, этим я сам займусь. Дальше давай.
— Про банк, — продолжил я, — у нас же сегодня встреча через (я посмотрел на часы) полтора часа на Октября. Что с этим делать?
— Как что, встречаться, — отвечал мне он с милой улыбкой, — как говорится, война войной, а бизнес по расписанию.
— Алевтина же Куриленкова ждёт.
— Будем работать по обстановке, но на встречу всё равно надо идти. Я, кстати, знаю, где добыть денег на вступительный взнос при регистрации банка — это если Алевтина в отказ пойдёт, так-то у неё средств на пять таких взносов хватит.
— Ладно, проехали, — ответил я, — мы этот вопрос. И о лотерее…
— Агрегат уже едет из Москвы, будет у нас ориентировочно завтра во второй половине дня.
— Это радует, хотя бы одна положительная новость на сегодня. Пусть везут к Сане Пермякову, вот адрес.
— Договорились, — и Гена засунул бумажку себе в карман. — Ещё что-то?
— Что у тебя там с Любой?
Глава 10
— А тебе-то, извини, сейчас какое до этого дело? — с милой улыбкой отвечал Гена.
— Чисто чтобы разговор поддержать.
— Ну тогда можешь считать, что у меня там взаимная симпатия. Кстати, у нас работала такая Катя, уволилась с месяц назад — ты с ней общался?
— На вахте которая сидела? Ну разговаривал пару раз — и что?
— Она теперь пороги в райкоме обивает, просит взять её обратно или пристроить в одну из наших разработок.
— Только не в банк и не к лотерее, — быстро отреагировал я, — а в остальные места пожалуйста, пристраивай.
— Ясно, — Гена посмотрел на меня внимательным взглядом, но вопросов более не сформулировал. — Тогда встречаемся через полтора часа в банке.
И он пошёл поперёк площади, помахивая своим красивым пакетом из стороны в сторону. А я было собрался поехать обратно в свой заводской район на метро, но подумал, что минут сорок свободных у меня ещё есть — дай-ка, думаю, загляну к своим старым знакомым в МПСХО. К Колям и Володям — глядишь, что-то полезное разузнаю. На месте оказался один Коля, тот, который длинный и рыжий был.
— О, Лётчик пришёл, — поприветствовал он меня с непонятной интонацией. — Опять к нам на работу устраиваться что ли?
— Да нужны вы мне, как собаке зонтик, — бодро отбрил его я, — чисто мимо шёл, решил заглянуть к старым боевым товарищам по МЖК. Как у вас тут вообще дела-то делаются? МЖК-то нашего как бы больше и нет…
— МЖК нет, а МПСХО есть, — с угрюмой ухмылкой отвечал тот. — Работаем не покладая рук.
— А Володя где?
— В командировке, в Питере. А я тебя недавно по телеку видел, — сообщил он мне далее без всякого перехода. — Что-то там с Цоем связано.
— Угу, было такое — давал интервью Сетям Энска… так какая, говоришь, у вас сейчас работа-то?
— Вообще-то я про это ничего не говорил, — сразу уловил нестыковку Коля, — но могу пояснить, чего ж не пояснить боевому товарищу по МЖК…
Но тут в дверь заглянул некий гражданин весь в джинсовом костюме, окинул взглядом меня, потом кивнул на дверь Коле. Тот сразу подобрался, бросил мне «я щас, подожди пару минут» и вышел вслед за джинсовым гражданином. Ну вышел и вышел — я сел на стул и от нечего делать рассмотрел, что тут у них навалено на столе… из всей кучи ненужных бумаг глаз уцепился за стандартное резюме товарища Николая Володина. Эге, да ты, товарищ, походу имеешь намерение сменить место работы, подумал я, изучая пункты резюме. Наврал он там, конечно, с три короба про своё МПСХО, ну да без этого не бывает. Но почему-то мне более всего врезалось в память место учёбы Коли — химико-технологический факультет нашего политеха. Да, который в Дзержинске стоит.
Положил резюме на место, потому что за дверью возникло некое шевеление. Через секунду она распахнулась и Коля вернулся на своё рабочее место. Весь какой-то взъерошенный и остолбеневший.
— Слушай ээээ… — попытался он вспомнить, как меня зовут, и видимо не вспомнил, — тут у меня срочные дела…
— Я всё понял, — встал я со стула, — было очень приятно повидаться, пока.
К отделению Промстройбанка я подошёл ровно к положенному времени — охранник в лице сотрудника вневедомственной охраны сличил мой паспорт с оригиналом и пропустил внутрь. Гена уже сидел у Алевтины, я присоединился к их тёплой компании.
— Добрый день, Алевтина Игнатьевна, как поживаете? — справился я.
— Спасибо, твоими молитвами, — ответила она и тут же перешла к делу. — Про Куриленкова я естественно всё знаю. Что будем делать в связи с этим, господа хорошие?
— Будем работать, драгоценная Алевтина Игнатьевна, — подал голос Гена. — АМТ конечно большая и уважаемая контора, но комсомол у нас пока никто не отменял. Раздел уставного капитала, конечно, подлежит пересмотру.
Далее последовал битый час переговоров, касавшихся узкоспециальных финансовых вопросов, и закончившийся по большому счёту без результата. Алевтина уперлась рогом и не шла ни на малейшие уступки. Я в общем всё больше помалкивал, предоставив разливаться соловьём Гене. Он и разливался, а потом выдохся и вопросительно посмотрел на меня.
— Я так полагаю, что продолжение нашей увлекательной дискуссии следует перенести на более благоприятное время, — передал я пас Алевтине.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась она. — Давайте на той неделе во вторник например в это же время.
— Договорились, — я встал и подал руку Алевтине, она её с удивлением пожала. — Было очень приятно побеседовать. — И мы с Геной вышли на улицу.
— Я не понял, — начал в сердцах выговаривать мне он, — чего ты сорвался-то? Я её почти дожал…
— Я с Алевтиной десять лет в одном подъезде прожил и знаю про неё немного больше, чем ты, — возразил ему я. — Пусть подумает и помучается, через пару дней станет сговорчивей. А сейчас бесполезняк.
— Ну смотри, если что, я на тебя всё свалю, — просверлил меня глазами Гена, а затем убрёл по направлению к станции метро.