Но заснуть мне удалось не сразу, потому что с визитом прибыл Саня-второй. Ну хотя бы у него новости были приятные — за сутки подключилось сто пятнадцать новых абонентов, так что держи, дорогой, обещанные 20 % от общей суммы. И он торжественно выложил 460 рублей модными полтинниками.
— А чего так много, если по 10 рэ с носа, то это ж будет 230? — спросил я.
— Так я вчера цену подключения поднял вдвое, — объяснил он, — инфляция же.
На радостях раздавили с ним бутылку горькой Стрелецкой, ничего другого, сказал Саня, достать не удалось. Гадость, конечно, но настроение всё равно поднялось — жизнь-то, кажется, налаживается.
А наутро меня опять почтила вниманием моя бывшая половина в виде Ирочки — была она хмурой и насупленной и прямо с порога предложила прогуляться в загс, сам знаешь зачем.
— Я там на девять утра записалась, первой в очереди, — добавила она.
— Есть время ещё чай-кофе попить, — ответил я, посмотрев на часы. — Не хочешь?
— Давай, если не шутишь, — настороженно сказала она.
— Да какие уж тут шутки в восемь утра, — бросил я и пошёл ставить чайник на плиту.
— Загс это на Счастливой что ли? — спросил я, разлив кипяток по чашкам.
— Не, на Счастливой дворец бракосочетаний, — отвечала она, — там только по торжественным поводам собираются. А для такого, как у нас, есть заведение поменьше, на Комсомольской улице.
— Вспомнил, — буркнул я, — был я там как-то раз, свидетельство о рождении когда восстанавливал. Как жизнь-то течёт, Ируня? — справился я чисто для галочки.
Но она приняла мой вопрос всерьёз и минут десять рассказывала о своих горестях и невзгодах.
— Может повременим с разводом-то? — такая была у неё заключительная мысль, — тем более, что твоя женщина, насколько я знаю, недавно ушла… да и у меня никого нет…
— Нет уж, — твёрдо ответил я, — на переправе коней не меняют, раз уж решили — надо до конца дойти.
Мы допили растворимый Пеле и вышли гуськом на улицу. Идти до загса тут было два шага… ну хорошо, не два, а три с половиной.
— Да, — вспомнила она по дороге, — работы-то для меня никакой не нашёл? Тут слух прошёл, что ты в банк собираешься переходить, я бы там очень пригодилась.
Ну надо ж, подумал я, какой у нас городок маленький, все всё вокруг узнают мгновенно.
— Пока там ни коня нет, ни воза, рано про это говорить — через недельку может быть…
А вот и загс, а перед ним небольшая очередь из желающих. Ирочка быстро построила всех остальных, это у неё хорошо получается, и мы сделали свои дела первыми… много времени это не отняло — детей нет, значит заплати пошлину и получи свой штампик в паспорт.
— Ну будь здорова, дорогая, — попрощался я с ней на пороге этого заведения, — надеюсь, мы останемся друзьями… а насчёт работы я тебя услышал и поставил галочку в памяти.
Слава богу, слёз не было, не перевариваю я это дело…
А далее у меня опять был сороковой автобус и райком комсомола на площади Сусанина.
— Слышал я всё, слышал, — так встретил меня Гена-крокодил, — а ты теперь герой получаешься.
— Что-то вчера в АМТ мне про это ни одна собака не сказала, — отвечал я, — допросили три раза и выставили на улицу.
— А потом они спохватились и Куриленков решил, что тебе полагается премия. Забеги на Ильинку, там и получишь.
— Ну это совсем другое дело, — обрадовался я, — а насчёт концерта ничего нового не слышно?
— С вояками из штаба я созвонился и мы вчерне договорились, — отвечал Гена, — телевизионщики согласны даже приплатить за съемки концерта. Ты это хотел услышать?
— Ну да… а с банком будет встреча?
— Всё согласовано на завтра, в три часа там у них, на Октября — твоё участие обязательно. А кстати, — вдруг перепрыгнул на другую тему Гена, — ты можешь хотя бы предположить, кто там на Куриленкова покушался?
— Что я, Ниро Вульф какой, чтобы детективные загадки разгадывать? — ответил я, но тут же, впрочем, предложил одну разгадку, — конкурентов по бизнесу искать надо.
— Или любовные дела распутывать, — продолжил он, смотря на меня пристальным взглядом.
— На Любашу что ли намекаешь? — усмехнулся я, — бред это собачий, шизофрения.
— Это почему?
— Ну сам посуди — Люба всего полдня назад от меня ушла, за это время я даже чисто теоретически не мог подготовить покушение, это раз. А если бы и подготовил, то уж постарался бы в это время быть подальше от жертвы, во избежание подозрений, это два. Ну и третье можно добавить — никакой выгоды от того, что Куриленкова убьют, у меня нет, развалятся оба проекта, которые я продвигаю последние дни, и банк, и концерт. Я тебе честно скажу — если б я захотел его замочить, то сделал бы это после концерта и после акционирования банка. Но я этого и не хочу, потому что не из-за чего — сильных чувств у нас с Любашей и не было никаких — спарились и разбежались…
— Логично, — пробормотал Гена, — но ты учти, что на Ильинке тебя про это дело точно спросят…
— Учту… — ответил я, — и ещё одно дело вспомнил, про Бугрова…
— Это твой начальник в институте?
— Да, он. Надеюсь, идея с его назначением управляющим отпала? Нахрен он нужен там при нынешних раскладах-то?
— Про него я как-то забыл, — смешался Гена, — ладно, подниму этот вопросик сегодня-завтра.
Глава 6
— Ты куда сейчас? — спросил он меня, завершая наш разговор.
— Да к Куриленкову, наверно… — отвечал я, — а потом на телестудию надо, они хотели меня заснять для вечерних новостей.
— Каких новостей? — испугался Гена, — про покушение что ли?
— Да не, про эти новости я молчу, как рыба — насчёт Вити Цоя.
— Ну тогда ладно, — милостиво разрешил он, — насчёт Вити можешь хоть поэму прочитать. С Бугровым, я думаю, мы решим вопрос в рабочем порядке. И ещё одно… — вдруг остановил он меня почти в дверях, — помнишь, ты как-то заикнулся про моментальную лотерею?
— Было такое, — я вернулся обратно к столу, — скретч-полоска, триста процентов прибыли, все дела…
— Так вот, вчера мне случайно позвонил один старый знакомый из Москвы… вместе на комсомольском активе занимались…
— А как зовут знакомого-то, не секрет? — почему-то заинтересовался я, — вдруг я его тоже знаю?
— Не секрет, Мишей Ходорковским его зовут…
— Менатеп который?
— Да, он самый… так вот он предлагает в аренду печатный станок для этого дела. С большой скидкой.
— А чего продать не хочет? И почему сам этим не займётся?
— Ну ты и вопросы загибаешь, Санёк, — нахмурился Гена. — Ответ на оба будут «не знаю».
— И почём нам эта аренда встанет? — спросил я.
— Стольник в месяц, до Нового года пол-ляма… плюс ещё какая-то мелочь на расходные материалы. Деньги отдавать можно не частями, а всё сразу в декабре, но тогда процент включится…
— Если процент меньше десяти в месяц, — быстро подсчитал в уме я, — то дело выгодное… поставить всё это добро можно будет у моего знакомого, который кабельным телевидением занимается. В течение сентября реально начать этот бизнес будет. Да, а откуда ты пол-ляма возьмёшь, Геннадий?
— А это уж не твоё собачье дело, — весело подмигнул он мне, — откуда возьму, там больше не будет ничего. Ну так значит готов взяться за лотерею?
— Всегда готов! — отсалютовал я и очистил помещение.
А в концерне АМТ меня ждал сюрприз — на этот раз приятный, в виде исключения, наверно. Премию мне Куриленков решил выдать не деньгами, а натурой, тем самым Мерседесом-190, который я из Франкфурта недавно пригнал — это он, оказывается его у Гены прикупил.
— Вот, Александр, — показал он мне на чёрное-пречёрное авто, — это моя благодарность за спасение жизни. Права у тебя, насколько я знаю, имеются, вот доверенность на управление — так что пользуйся на здоровье.
— Вот спасибо, Сергей Владимирович, — искренне поблагодарил я его, — ещё бы с гаражом вопрос решить, такой агрегат ночью на улице стрёмно оставлять.
— Решай, — разрешил он, — а не получится, можешь временно ставить вот по этому адресу, — и он начеркал его на листке из блокнота. — А сейчас побеседуй ещё разок со службой безопасности и ещё что-то я собирался тебе сказать… ах да, завтра в три встреча в банке. Форма одежды парадная.
Пообщался я и с безопасниками — вопреки моим опасениям, про Любу они ничего не спросили, но поминутную раскладку моего вчерашнего дня мне пришлось выложить. Поинтересовались ещё и тем, не подозреваю ли я кого-нибудь, тут я сделал каменное лицо и процитировал товарища Груздева из популярного сериала «Чтобы кого-то подозревать, нужны основания, а у меня их нет». На этом и расстались — я завёл Мерсик и выехал на тесную и узкую Ильинку, легкового транспорта у нас в городе пока что немного накупили, так что пробки отсутствовали напрочь. На дорожку помахал в окно Любе, она с большим интересом смотрела на меня и моё новое транспортное средство. Вот так вот, Любаша, мысленно сказал я ей, иногда не знаешь, где потеряешь и где найдёшь.
До Дворца спорта, где притаилась редакция телеканала «Сети Энска», я добрался очень быстро. По дороге не один и даже не десять раз ловил на себе завистливые взгляды автолюбителей и простых пешеходов — ну ещё бы, Мерседес в эти годы был примерно как… ну как личный вертолёт в 21 веке. Припарковался без особых проблем, прошёл без заминки через предупреждённую вахрушку прямиком на второй этаж в студию информационного вещания.
— Ну ты крутой, — это было первое, что мне сказал Владимир Николаевич, — где мерседес-то достал?
— Где-где, — в тон ему отвечал я, — там больше нету… точнее есть, но за морем, перевоз дорогой. Во Франкфурте-на-Майне.
— А мне такой достанешь?
— Можно попробовать… только он ведь дорогой, вы платёжеспособны, Владимир Николаевич? — подколол его я.
— Не волнуйся, найду я денег, раз такое дело.
— Ну тогда считайте, что договорились. Что тут насчёт интервью-то?
— Сейчас тебя загримируют и начнём…
Вся эта процедура была долгой и муторной, начиная от грима и заканчивая тремя дублями на камеру — не по моей вине, то техника у них там барахлила, то корреспондент сбивался с текста. Через три часа, если коротко, я вышел на улицу к своей машине… а вокруг неё стояла ну не толпа, но человек десять зевак точно.