Надев шорты и футболку, забила на расчесывание, лишь пару раз проведя пальцами по волосам. Ай, да какая разница! Я не на конкурс мисс мира сюда попала. Ну да, я на него лет так на десять опоздала. Так, не о том думаю.
Судя по всему, ребятки у нас пасутся внизу, вот туда я и пойду. Та-а-ак… так-так-так… м-м-м? Ай, да я!
– Вечер добрый, мальчики, а вот и я.
Мальчики моим жизнерадостным тоном почему-то не прониклись. Эй-эй! Я ещё даже ничего не спросила. Загадав, что они вполне могут быть в бильярдной, не прогадала. Они действительно были там, только вместо утренних, там находилась похоже вторая тройка и Снежок. Если парни недоверчиво хмыкнули, сомневаясь, что вечер будет добрым, то Эрик только слегка нахмурился и заинтересовано посмотрел в ответ. Обиделся что ли на то, как я обошлась ним днём? Неженка.
– Так, мобилку мне даст кто-нибудь? Обещаю в Гринпис не звонить… хотя не мешало бы, – я с усмешкой оглядела ребят, которые почему-то не торопились поделиться средством связи. – Та-а-ак… по-хорошему не хотим, значит?
Ребятки отводили глаза, но телефоны давать не торопились. Повисло напряженное молчание, которое разрядил смешок Эрика. Смешно ему, да?
– Эрик… не знаю как вас по батюшке, вы ведь одолжите мне свой телефон всего на пару минут? Мне надо всего лишь позвонить маме.
– Конечно, держи. По батюшке не надо. А что с твоим? – Снежок, недоверчиво хмыкнув снова, достал из кармана джинсов навороченный мобильник и, не поленившись подойти, протянул его мне.
– Кто бы знал! У Марка вашего спроси, это он похоже по сумкам шариться любит.
Набрав номер и снова отойдя к окну, я тихо и кратко отчиталась родительнице, что меня никто не съел, обижать тоже никто ещё не осмелился, но до сих пор ничего не решилось, а завтра, ближе к обеду я позвоню ей снова. Под конец разговора, мамуля дала меня на пару слов моим ненаглядным деткам и я, заверив, что их мамочка на важном партзадании, но завтра будет дома как штык, под конец зацеловала воздух перед трубкой – это Тимошка, научившись целоваться, не упускал случая делать «чмоки-чмоки».
– Бай-бай, мой сладкий.
– Ба-бай, ма-а.
Отключившись, снова устало вздохнула – не люблю врать, особенно детям. Но… обстоятельства, ёшкин пес! Ещё им я не признавалась, что мама их малость того… хвостатая. Рано им ещё такие подробности про маму знать, рано.
Та-а-ак… а что это мы на меня так смотрим?
– Благодарю, – протянула мобилку обратно, но он умудрился взять её таким образом, что несколько мгновений продержал мои пальцы в своих, улыбнувшись в ответ одними глазами.
Та-а-ак… тьфу ты! Похоже, что это теперь мое наилюбимейшее слово. Но! Ох и не нравится мне это все… ох, не нравится.
– У тебя есть дети?
– Есть, но рассказывать о них я вам не собираюсь. Это к делу не относится, хватит вам и того, что я сама здесь не по своей воле, – быть паинькой мне расхотелось абсолютно, к тому же чувствуя за собой силу зверя, я понимала – в их обществе выживает сильнейший.
– Зря ты так.
– Как? – сложив руки на груди, напряглась.
Давайте теперь ещё и он начнет говорить про «заставлю».
– Так…
– И что? – а мне начинало нравиться это чувство дозволенности и игры на грани, когда кажется, что ты уже вроде как загнула, но ещё не до конца.
– Умеешь играть в бильярд?
Хм… а он умеет ставить вопросами в тупик. Да ещё так интересно менять тему…
– Немного.
– Сыграем? – и такое выражение лица, словно ему действительно интересно…
Как странно… я ведь не была с ним раньше знакома, но почему у меня такое чувство, словно я его вижу уже не в первый раз. Вэл? Вэл! Вот своенравная хвостатая! Опять спряталась… ну да, удобно ей, захотела – вылезла пообщалась, захотела – спряталась, забилась.
– Хорошо, только я очень давно не играла.
– Это не важно, главное поймать игру.
Интересное выражение – поймать игру. Так, а куда это наши малыши отправились? По койкам? А сколько времени собственно? Ближе к десяти? Хм… ну, понятно, старшие будут играться, младшие в офф. То, что Снежок старший, я уже поняла. А кто?
Дождавшись, когда парни окончательно выйдут и закроют за собой дверь, я поинтересовалась:
– Слишком невежливо будет спросить, кто твой зверь?
В кои-то веки проснувшаяся тактичность напомнила о своем существовании.
– Вообще-то о таком спрашивать не принято… – мужчина не смотрел в мою сторону и собирал шары в центр, когда как я вспоминала, что такое кий и как его собственно надо держать. – Я снежный барс.
И следом за словами мне достался такой задумчивый-задумчивый взгляд, словно, услышав его признание, я тут же должна была что-то такое значительное изобразить. И что именно?
Протянула задумчивое «м-м-м…» и, получив приглашающий жест рукой, удостоилась чести разбить пирамиду. И понеслось! Если честно, то поначалу, я даже по шару не всегда попадала – все же играла я очень редко, да и смущал он меня, своим непонятным взглядом, Барсик этот. Вроде и не насмехался, держал ровное лицо, но это напрягало не меньше. Правильно я его снежным назвала – Снежный Барс.
Стоп!
Барс! Барсик! Снежный барс из моего сна! Неужели дружок Вэл?
«Да»
Ох, ты ж ёшкин пес! Именно в этот момент, примеряясь к очередному труднодоступному шару, я от такого признания попросту поцеловала носом стол, ибо перед этим неразумно нагнулась до неприличия.
Тьфу ты! Тут же вспомнился весь полузабытый великий и могучий, который в присутствии детей я старательно забывала, ан нет, такое не забывается. М-м-м… как больно-то!
– Валерия? Вэл? Ты что?
Эрик тут же бросил изображать скучающего мачу и, отставив кий, стремительно подошел к матерящейся шепотом мне.
– М-м-м… да так… нашептала тут мне одна киска кое-что под руку… вот, пережевываю.
– Что?!
Мда, пожалуй с пониманием разговорного русского-народного у него не очень. Мне тут же был протянут чистейший носовой платок и меня практически насильно транспортировали к креслу, отобрав кий, который я почему-то до сих пор сжимала в руках.
А кровищи то, кровищи… словно я не нос расквасила, а как минимум открытую черепно-мозговую травму заработала. А что? Откуда такие познания? Так нынче по телевизору что только не увидишь! А потом «всего хорошего, уважаемые телезрители». Да что хорошего может быть после того, как посмотрев новости, ты понял, что: самолет упал, поезд сошел с рельсов, рубль-бакс-евро очередной раз обвалился, и ещё полчаса подобных «жизнерадостных» новостей.
Вот и стараюсь я телевизор по большей части не смотреть, заменяя его музыкальным центром. Хм, что-то я отвлеклась. А Снежок-то переживает…
– Что тут происходит?
О! Какие нелюди! Марк, собственной персоной! И как вовремя-то! Ага, тут меня как раз особо циничным образом убивают, путем приложения носа об стол. А что? Так вот не понятно, что ли? По мне так сразу все видно – кто, кого и как…
Хм… и снова я чувствую себя лишней… мужчины начали тренироваться в полиглотстве, а я послушав их минуту другую, подтянула ноги под себя и закрыла глаза, положив голову на подлокотник. А голоса у них действительно красивые, особенно если не понимать смысла слов. Только похоже, судя по тональности, мужчины решили выяснить отношения. Ну а при мне-то зачем?
– Валерия?
– М-м-м?
– Что произошло?
– О господи! Да не произошло ничего сверхъестественного! Задумалась я неудачно над шаром, да равновесие не удержала, вот и приложилась носом об стол. Чего кричать-то? И вообще! Где мой телефон?
Открыв глаза на настойчивые вопросы Марка, глянула в ответ настолько раздраженно, что мужчины даже отступили, а на вопрос о телефоне, Марк изобразил такое честное лицо, что тут же захотелось схватить его за грудки и потрясти… вниз головой о тот же самый несчастный стол. Но низ-зя-я-я… я же девушка. Тьфу!
– Ла-а-адно… А если по-другому? Почему ты его забрал?
– Я не хочу, чтобы ты кому-нибудь звонила.
– Я же говорила, что буду звонить только маме!
– Насчет только мамы, ты не говорила, к тому же я знаю, что днем ты ей звонила, а вот между прочим на твоем уже с десяток пропущенных звонков, причем от четверых разных абонентов.
– Ну, ты и… гад! Ты ещё и в телефоне моем копался?! Мало тебе сумки? – так захотелось съездить ему по лицу чем-нибудь тяжелым, но сдерживая себя, уговаривала потерпеть – это всего лишь до завтра.
– Да не копался я в нём! – мужчина поджал губы и зло глянул в ответ. – Я всего лишь носил его с собой и слышал все входящие. Может быть ты и не понимаешь, но в мире о нас знают лишь совсем малая часть посвященных, ты же всего за несколько дней умудрилась поставить в известность как минимум одного человека и я не собираюсь потакать тебе в дальнейшем – таковы законы стаи.
– Знаешь что… Марк! – так и хотелось «Марк» заменить на что-либо более звучное и нецензурное. – А я ведь не просила меня кусать! А еще… я требую рассказать мне всё о том, что меня ожидает, когда съедутся наконец все ваши главы.
– Требуешь? – мужчина, едва сдерживая ярость, подался вперед, а в его глазах показался зверь.
– Представь себе, – подобравшись и пренебрежительно хмыкнув в ответ, я позвала Вэл, которая с не меньшим энтузиазмом показалась уже в моих глазах.
Ну что? Зверь на зверя?
– Марк! Прекрати! Ты ведь знаешь, кто она, – неожиданно между нами встал Эрик, причем не побоявшись встать ко мне спиной, а лицом к Марку.
Он считает его большей угрозой? Мря! Вот уж нет уж! Отодвинув от носа платок, я убедилась, что кровь остановилась окончательно и, поднявшись с кресла, обошла застывших в напряжении мужчин.
– Ну и? Долго вы будете композицию из двух недобитых котов изображать?
– Почему недобитых? – Марк удивился на полном серьезе, я же фыркнула снова.
– Потому что не добила еще! Марк, я хочу услышать ответы, а вопросов у меня великое множество. И прекрати изображать оскорбленную невинность, я к тебе в дом не вламывалась и гостить не напрашивалась – сам притащил.