— Давай анекдот. — Кивая с умным видом, с благодарностью приняла его руку.
Пока мы дошли до дома, ему все-таки удалось меня рассмешить, особенно последним высказыванием. Вот только смеяться было больно, похоже, что наркоз начал отходить, а регенерация все не начиналась.
— Ох! Хозяин! Хозяюшка! Что ж случилось то?! Как же так? А я ж говорил!!!
— Савелий! Стоп. Не сейчас. — Прервав гневную отповедь домового, и не дав ему развернуто объяснить, что именно он мне говорил, тут же отправил его на кухню. — У нее отравление и огнестрел. Заваривай сначала свой чай, а потом можно будет и попробовать покормить. И не сопи, она ни в чем не виновата.
— Не соплю… не соплю… — Бурча себе под нос, домовой бросил на меня последний взгляд и осуждающе покачал головой. — Ох уж эти девчонки неразумные хвостатые… под носом счастья не видят.
— Савелий!
— Ушел-ушел…
Преувеличенно громкий топот маленьких ножек, а Эрик извиняющее пожимает плечами.
— Не обижайся на него, что думает, то и говорит. Но он заботливый.
— Да я понимаю…
— Давай наверх. Тебе бы все-таки вымыться не мешало. Сама ведь не справишься… — Разговаривая словно сам с собой, снова потянул меня, но уже наверх. — Вэл, ты только сейчас не дергайся, но я буду тебя мыть.
— Э… а может не надо?
— Надо, не спорь. Приставать не буду, я не настолько кобель озабоченный — себя вполне контролирую и за зверя отвечаю. К тому же сама ты не сможешь. Рука ведь не двигается, я прав?
— Прав-прав… — Вроде бы и понимая, что без его помощи я не справлюсь, но в тоже время еще лучше понимая, что сама то я за себя уже плохо отвечаю, шла словно на эшафот. — Только мне потом надо будет…
— Потом выйду.
— Угу.
В принципе все оказалось не так страшно. Эрик помог мне раздеться, причем помощь эта заключалась в расстегивании пуговиц рубашки, стягивании колготок, да опять же расстегивании застежки бюстгальтера, причем все это время он отвлекал меня шутками, не акцентируя внимания на том, что он собственно делает. В душ он меня загнал прямо в плавках, дабы я хоть в чем-то чувствовала себя не совсем голой, причем предварительно поплотнее заклеив место ранения на несколько слоев. Так же быстро и профессионально пройдясь по телу губкой, он вымыл мне волосы и вышел, позволив закончить уже самой. Вот и все. Вот только есть буквально с каждой секундой хочется все больше.
— Закончила?
— Да, все.
— Иди в постель, буду тебя поить, кормить и осматривать.
— Да, господин доктор. А почему в твою?
— Мне так удобнее, не спорь.
— Да? Ну ладно… — Пожав здоровым плечом, решила не спорить с 'господином комиссаром'. Лишь бы покормил скорее, да не стошнило.
— Выпей сначала это. — Дождавшись, пока я устроюсь на заботливо приподнятых подушках, протянул огромную кружку с ароматно дымящимся чаем.
— А поможет? Меня последний раз с одной воды тошнило.
— Поможет, не бойся, здесь несколько успокоительных для желудка трав, к тому же с лимоном. Пей.
— Кисло… — Хлебнув пару глотков, немного поморщилась и прислушалась к своим бунтующим внутренностям. Пока молчали. Это обнадеживает.
— Ну как?
— Вроде пока идет.
— Пей все. Не торопись, можешь потихоньку.
— Угу.
Глава 45.
Чай я выпила практически с удовольствием, травы смягчали болящее горло, а лимонная кислинка приятно растекалась по языку. И меня больше не тошнит! Урааа! Кормите уже меня, а то я прямо сейчас засну, похоже, что когда угроза жизни окончательно прошла, то на меня начало накатывать домашнее расслабление — я просто всем своим существом чувствую, что со Снежным я в безопасности. А уж когда он на меня так смотрит… я сейчас краснеть начну! А я ведь в одних плавках под одеялом — футболку он мне одеть не дал, лишь снял пластырь, смазал края раны какой-то мазью, да сделал новую перевязку.
— Поможешь мне с едой? — Я, конечно, могу и сама, но хлебать куриный бульон с гренками левой рукой не очень удобно, а мне сейчас принесли именно бульон. Хотя через полчаса пообещали и котлетками парными покормить, все же желудок сразу напрягать нельзя.
— Конечно. Ну что? Открывай ротик?
— Не смеши меня!
— Даже и не думал об этом. — Абсолютно серьезный тон голоса, но в глазах так и пляшут чертята. — Ты не отвлекайся давай, открывай рот.
— Угу… открываю. Вкусно…
— А у Савелия все вкусно.
— Ну да, скажешь ему спасибо за меня?
— А сама?
— А мне все-таки стыдно.
— Не надо, Вэл. Это просто глупое стечение обстоятельств. С этим я обязательно разберусь. Я ведь обещал тебе свою защиту, ты официально моя ученица и работник Управления. Так что не бойся, пока ты у меня дома, тебе абсолютно ничего не грозит.
— Но Эрик, я же не могу постоянно находиться у тебя дома? Да даже расследование это — мне ведь придется ездить с ребятами из команды.
— Там за тобой будет присматривать и Евгения, и Глеб. А в остальном — ты права, но я тебя научу. Всему. Всему, что знаю сам. Открывай рот.
— Угу… мням… а, еще, чуть не забыла. Тебе Савелий рассказал, что мы уже со всем определились? Я про учительниц? Нам завтра надо будет еще мебель заказать. И для Лидии Алексеевны и для Русланы с сыном. Жалко мальчика… неужели нельзя помочь?
— Да, конечно, он уже обо всем мне рассказал. Я сделаю заказ, не переживай. А насчет лечения — это не обычная слепота, она магического происхождения. Такие операции действительно очень дороги, но Руслана наверное тебе рассказала, что я дал ей возможность ее оплатить? К тому же у работников на Управление есть преимущества в очереди на лечение. Не переживай, все образуется. Ведьма она неплохая, со своими заскоками конечно, но думаю, вы подружитесь — и тебе и ей это пойдет на пользу.
— М?
— Я прекрасно понимаю, что ты не сможешь надолго обойтись без общества, постоянно находиться в четырех стенах не общаясь с себе подобными, а с людьми тебе поначалу будет тяжело, особенно скрывать свою сущность. Руслана же действительно может стать тебе подругой, тоже ведьма и тоже мать.
— Да ты абсолютно все продумал!
— Положение обязывает, золотко. — По доброму рассмеявшись, протянул мне очередную ложку. — Ешь.
— Ага, ем. Все?
— Да, все. Теперь давай еще минут десять полежи просто, потом приступим ко второму.
— Я сейчас засну…
— Не стоит, тогда до завтра точно ничего не заживет.
— Ну, а что делать? Тогда расскажи что-нибудь? Только не усыплятельное.
— Например?
— Даже не представляю… а почему ты мне не рассказал, что Мирослав тоже знал Эмму? Ты знал, что он был в нее влюблен?
— Да. Это он тебе об этом рассказал?
— Угу.
— А что бы изменилось? Ее знали многие, и многие хотели ее получить, вот только я совсем не уверен, что это любовь. Желание обладать, да. А вот любовь… вот это уже вряд ли.
Немного помолчав, прикрыла глаза — сил не было совсем, к тому же и свет приглушенный и тишина загородная — ни шума проезжающих машин, ничего.
— Не спи.
— Уммм… угу…
— Вэл!
— Да не сплю я, не сплю… а какой ты мне костюм придумал?
— Скоро узнаешь. Тебе понравится. — Снова лукавая улыбка и прищуренные глаза, мне аж обидно стало.
— А почему не хочешь рассказать?
— Хочу сделать сюрприз.
— Это почти две недели!
— А я говорил — тренируй любопытство.
— Бяка! А у тебя какой?
— Через две недели.
Скуксившись, рыкнула. Бяка, он и есть бяка.
— Не обижайся, не стоит, давай ка лучше… Как себя чувствуешь? Не мутит больше? Желудок не болит?
— Нет, все в порядке.
— Прекрасно, тогда погоди, сейчас принесу и второе.
Вернувшись буквально через несколько минут с подносом ароматно дымящихся котлет и снова с бульоном, но уже налитым в кружку, поставил поднос мне на колени.
— Прошу вас, леди, откушайте. Помочь?
— Нет, благодарю вас, господин доктор, с вилкой я справлюсь сама. — Шутливо наклонив голову, и тепло улыбнувшись, тут же взялась за вилку. Мясссааа!!!
Ну вот и все — котлетки подошли к концу, у кружки видно донышко, а пузико весьма и весьма ощутимо округлилось. Прекрасно!
— Молодец. Кстати, завтра я уеду рано, разбираться с этой полоумной, так что меня не будет скорее всего весь день. Будешь хорошей девочкой?
— Конечно! Спрашиваешь… я теперь буду очень-очень хорошей девочкой.
— Надолго? — Рассмеявшись на мои заверения, покачал головой.
— Ну… как получится? Но я буду стараться. Честно-честно. Я буду очень прилежной ученицей… а потом выйду в мир и покажу им всем в какой позе раки зимуют! — Сосредоточено запыхтев, не удержалась и зевнула.
— Спи уже, ученица…
— Угу, спокойной ночи… учитель.
Ночью же мне почему то приснился какой-то странный мужчина. Не то мужчина, не то лис… но не оборотень. От него исходило такое странное сияние… даже слов не могу подобрать. Сияние могущества что ли… Причем он рассматривал меня с такой странной усмешкой на своей лисиной морде, словно оценивал, чего я стою. А еще у него было девять (!), девять хвостов! Невероятно! Они извивались за ним словно веером, этаким мохнатым павлино-лисиным веером. Невероятно завораживающее зрелище!
Мы снова находились в туманной дымке, причем весьма похожей на ту, которая была при моей инициации в пуму, вот только никого кроме нас здесь не было. И он ничего не говорил, а только смотрел. Когда же я хотела открыть рот и спросить, что собственно происходит, то не смогла произнести не звука, словно рта у меня не было вовсе. Жутко…
А потом и вовсе проснулась. Странный сон, не страшный, но жуткий, неопределенный какой-то. Неужели это был лисиный покровитель? А зачем? Смотрел на новую игрушку Миу? Его еще не хватало… мне и двух богинь за глаза! Так он же не может иметь на меня никакого влияния. Или может? УФ! Поговорить бы с кем знающим… вот только с кем? Хм… может с Савелием? Может хоть он мне сможет что пояснить? Заодно и извинюсь. Некрасиво получилось, да.
Так. А это что?