ева тут — боксеры, хотя не только они.
Майкл Кросс предпочел бы повести Эстеллу в муниципальный центр, но он попусту старался, уговаривая ее. Она призналась, что хочет в «Блюз-корнер», потому что там есть женская раздевалка и бывают женщины. Собственно, раздевалка оказалась совсем маленькой — женский бокс в Манчестере появился недавно. Но когда Эстелла с Майклом пришли, в зале уже тренировались две тайские боксерши.
Они по очереди отрабатывали удары ногами по мешку — одна держала, другая била. У стойки с гантелями огромный приземистый украинец почтенного возраста стоял над юнцом, отжимавшимся на скамейке, и определял его перспективность. Эстелла узнала старика: в 70-х он воскресными вечерами выступал в соревнованиях по борьбе — их транслировали по телевизору из Престона, заполняя паузы в конце футбольного сезона. Тогда он носил трико из золотой парчи и трусы с блестками и напоминал трансвестита, работающего по ночам в порту. Но его противники выглядели так же, и никто никогда не шутил на этот счет.
В зале не было зеркал, и Эстелла внимательно изучила себя в прихваченном гвоздиками треснувшем зеркале для бритья в душевой кабине женской раздевалки. Лайкровое трико, которое Майкл нашел в шкафу Джозет, оказалось ей почти впору, но слегка сбивалось между ног, так что пришлось надеть спортивные брюки. Как и кроссовки девятого размера, брюки были Майкловы.
Через вращающуюся дверь в спортзал ввалились четверо, все одинаково одетые, с головы до ног в черном. Впереди шел их предводитель, молодой негр хрупкого телосложения с проборами в волосах и раздраженной от бритья кожей на шее. Он важно двинулся через зал, поприветствовав девушек нагловатым поклоном и даже не повернув головы в сторону остальных. Двое его парней были не такие замороженные: они ухмыльнулись в ответ на приветственную отмашку хозяина зала, а поравнявшись с Майклом, притормозили и бросили на пол спортивные сумки, чтобы пожать ему руку. Эстелла слышала, как Майкл назвал каждого по имени и спросил:
— Как дела?
— Дохлые дела, — засмеялся в ответ один из парней. — Понимаешь, о чем я?
Вожак обернулся:
— Не смейте ни с кем обсуждать мой бизнес! Это подстегнуло парней — они тут же подхватили спортивные сумки и скрылись в мужской раздевалке.
Два боксера-легковеса вышли на ринг — явные натуралы, перспективные, хорошо накачанные. Они начали пританцовывать, кружа по рингу, но ударов было маловато. Один из парней явно лучше бил справа, другой это знал и ловко уходил от ударов. Они отпрыгивали назад, маневрировали. Эстелла подошла поближе. Один из боксеров кивнул партнеру, они остановились, чтобы разглядеть ее, и Эстелла подмигнула обоим.
Майкл тут же одернул ее:
— Ты здесь, чтобы мешать другим, или займешься делом?
— Ладно, давай начнем.
Эстелла опустила руки на бедра и принялась крутить шеей, — успевая разглядывать зал:
— Милое местечко.
— Ты же здесь бывала когда-то, — удивился Майкл.
Нет, не бывала.
— Я тогда не имела привычки держать себя в форме.
Держать в форме, собственно, было нечего да и незачем. Бессонные ночи и амфетамин делали свое дело — она и так оставалась худой.
Берджис собрал труппу кислотников, и каждый выступал со своим сольным номером. Бернард Чедвик придумал собственную дебильную программу похудания — посыпал картофельные чипсы сульфатом вместо соли и запивал их пинтами «снейкбайта». Майкл Кросс носился с идеей насчет центра города — готовился устроить там то показ мод, то партизанскую войну. Был в компании и Джанк, у него постоянно сносило чердак. Эстелла выглядела нормальней остальных, это факт. Хуже всего обстояли дела у Берджиса. Он выматывался до нервного истощения и редко спал. Каждое утро погасшие уличные фонари вызывали у него потребность рассказывать ей по телефону о своих чувствах, говорить, какая она классная… Эстелла и тогда понимала, под каким давлением он живет.
Нет, Берджис точно был самый чокнутый. И уж абсолютно чокнутый ночью, когда Майкл отвозил его в офис. Берджис выдавал Майклу просроченную половину жалованья, и руки у него не переставали судорожно дергаться. Однажды — Майкл тогда уехал в бар — у Берджиса все лицо вообще на фиг перекосилось, но он и слышать ничего не хотел о «завязке», — просто не мог остановиться.
Эстелла развернулась, подпрыгивая на носках: свободе движений мешали тяжелые груди, они мотались туда-сюда в лайкровом трико. Майкл, машинально упершийся взглядом ей в грудь, вдруг сообразил, на что смотрит, и поспешил отвернуться. Она пошла следом за ним к свободным штангам.
— Что это за парни, с которыми ты разговаривал?
Майкл помотал головой, будто хотел избавиться от назойливого насекомого:
— Никто.
— Бандиты из твоего района?
— Да, они так думают. Тот, с проборами, называет себя Тас-Мен.
«Прелестное имечко», — подумала Эстелла.
— Сходить, что ли, поглазеть?
— Я не буду вас знакомить.
— А кто тебя просит? Я, может, хочу полюбоваться на их члены!
Майкл взглянул на нее с отвращением:
— Я тебе не обдолбанный сутенер. — Он ухватил пару гантелей и с остервенением стал работать, подавая пример «некоторым прытким развратницам» (Майкл отвернулся от Эстеллы, и потому не заметил ее улыбку). — В любом случае здесь им не обломится.
Эстелла взяла скакалку, начала прыгать и постепенно нашла свой темп. Наверху, на самодельной полке, стоял повернутый чуть в сторону телевизор. На экране суматошная блондинка в костюме в шахматную клетку и с микрофоном в руке наседала на прохожих с вопросами. Эстелла перевела взгляд на боксеров, заметив, что, чем быстрее она прыгает, тем ленивее они боксируют. Те еще хитрецы.
Из мужской раздевалки донесся голос Тас-Мена:
— Мы сейчас будем по ящику? Добавь громкость на этой бандуре.
Один из его парней вылетел из раздевалки, протянул руку к пульту и усилил звук. Молодящаяся репортерша спрашивала, испытывают ли люди страх в создавшейся на сегодня ситуации: каждый, кого она тянула в кадр, соглашался, что да, сегодня есть причины бояться.
Возвращаясь в раздевалку, парень поймал взгляд Эстеллы. Он наверняка видел, как она прыгает. Эстелла и сама никогда не упустила бы шалопая, лихо перемахивающего через три ступеньки. Может, он и подошел бы к ней — было что-то такое в его усмешке, — но окрик Тас-Мена не дал ему этого сделать. Усмешка превратилась в обещание: потом.
Теперь она прыгала только для легковесов, однако и тут ее ждал облом: крошечный человечек в шляпе с круглой плоской тульей и загнутыми вверх полями испортил ей всю игру. Просунув голову между канатами, он стал орать на парней:
— Вам тут что, хреновый танцкласс? Собираетесь умасливать друг друга — делайте это в свое чертово свободное время!
Коротышка взбодрил-таки боксеров: они задвигались быстрее, приемы стали выглядеть натуральнее. Эстелла замедлилась — ей было интересно, кто из них первым начнет снова на нее пялиться. Коротышка вопил: «Вставляй ему, вставляй!», но она не поняла, которого из питомцев он натаскивает, возможно, обоих сразу, чтобы без обид.
Эстеллу не интересовал телевизор. Она время от времени бросала взгляд на экран, но тут диктор назвал имя Бернарда Чедвика. Подняв глаза, Эстелла увидела машину, на которой Бернард похитил Терезу. Сейчас «лексус» выглядел неважно — царапины, вмятины, дырки от пуль и разбитое стекло. Эстелла не догадывалась, что произошло по соседству с Мосс-Сайдом. Но на каком бы ухабе ни спотыкнулся Бернард, это было совершенно очевидно связано с Джанком. Когда-то Эстелла составила гороскоп Джанка и знала, какая несчастливая звезда ведет его по жизни.
Следующим шел сюжет о расстрелянном ресторане, диктор за кадром начал перечислять нанесенный ущерб. Этого-то сообщения и дожидался Тас-Мен: он вывел свою команду в зал и кивал — чуточку самокритично — на каждую из мелькавших картинок. Парни встречали запись шумным одобрением.
Восклицания по ходу сюжета делались все громче. Крошечный тренер, нервно оглаживавший свою старомодную шляпу, криком остановил тренировку и знаком отозвал парней с ринга. Когда они проскользнули под канатами и направились в раздевалку, он отгораживал их от Тас-Мена собственным телом, будто хотел защитить.
В следующем сюжете для команды Тас-Мена не было ничего интересного. Тас-Мен отвернулся от экрана и увидел Эстеллу. Она уже не прыгала, но на его взгляд не ответила. Наверху, на экране телевизора, красовалась Тереза — лицо в профиль, волосы коротко острижены — в прямоугольной рамке. Похоже на стоп-кадр с видеозаписи. Терезу легко можно было узнать, но имя ее не назвали. Диктор сообщил зрителям, что полиция хочет допросить эту девушку.
Звук телевизора заглушил голос Тас-Мена, который что-то кричал двум тайским боксершам. Эстелла пыталась уловить конец сообщения, но услышала только заключительную фразу:
— Комментируя события, начальник полиции заявил, что Манчестер должен поблагодарить служителей порядка за то, что они противостоят криминалу, реагируя быстро и профессионально во имя города, которому служат и который защищают. — Потом пошла реклама.
Тас-Мен не тратил времени даром, пока Эстелла смотрела телевизор. Он уговаривал девушек выйти на ринг. Они прошли мимо Эстеллы, шепчась и скованно хихикая. Тас-Мен стоял в центре ринга. Одна из спортсменок перелезла через канаты, но другая присоединилась к ней только после того, как вооруженные охранники силой заставили ее это сделать. Тас-Мен встал между ними:
— Собираетесь драться чисто или грязно? — Он развел руки в стороны, словно боялся, что они кинутся и разорвут друг друга в клочья.
Его парни толкались у ринга, поддерживая криками кто — Фиделию, кто — Мишель. Девушки приветственно стукнули друг друга по перчаткам, отступили на шаг и начали. Первые удары были щенячьими и легко отбивались. Тас-Мен ходил вокруг них, изображая рефери, посылал воздушные поцелуи при удачных ударах.
Эстелла выбрала место у одного из углов ринга. Она наблюдала, как более бойкая из девушек нанесла несколько ударов кулаком, и по ее позиции легко распознала следующую комбинацию. Оборонявшаяся выставила блок перед лицом нападавшей, та попыталась свалить ее с ног ударом в ухо. Надежды, что они пойдут на сближение, не было, да и вообще, бой не обещал стать интересным.