Трубкозуб часто выступает главным героем местных легенд. То он заключает договор с бородавочником, то женится на ящерице, то клянется в дружбе черной мамбе. А все потому, что и бородавочники, и ящерицы, и грызуны, и змеи, и гиены, и орды других крошечных существ прячутся, живут и просто бродят в старых и новых норах Намулимы. Эти норы — истинные подземные африканские гостиницы, открытые всем гостям, правда, хозяин может нагрянуть с проверкой весьма неожиданно.
Все семьи бородавочников живут в норах трубкозубов. Там бдительные кабаны спят, прячутся, рожают и выращивают малышей. Сенге, на языке суахили, — очень добродушное, но крайне пугливое животное, он совершенно не готов мгновенно встать и идти на битву, как индийский дикий кабан. При малейшей опасности все семейство или одинокий старый самец буквально мчится со всех ног к своей норе, и при спасении бегством их хвосты с кисточками стоят торчком. В нору они влезают задом, держа наготове свои огромные клыки, чтобы отбросить преследующего врага. Поэтому леопарды редко лезут за ними в нору: взрослый самец бородавочника может весить 200 фунтов, и леопард предпочитает нападать на него сзади, как, впрочем, и на другую добычу крупных размеров. Львы порой принимаются разрывать нору, стараясь, словно стая возбужденных псов, выкопать прячущихся в ней кабанов. Если львам повезет, то им достанется на обед свинина высшего качества, но вся беда в том, что обед имеет обыкновение сопротивляться и часто наносит серьезные ранения львам, пока они не схватят его и не перегрызут горло.
К ямам с водой бородавочники тоже подходят тылом и до того, как попить, задними ногами сильно колотят по краям ямы. Таким способом они сбрасывают в воду солоноватую корку — соль в чистом виде им не по вкусу. Но аборигены племени азанде, наблюдая эту странную картину, говорят, что на то у Сенге имеется другая причина. Как гласит их легенда, однажды первый на свете бородавочник увидел в луже со стоячей водой дикое на вид существо. Пугливый бородавочник тут же пришел в ужас и понесся прятаться к себе в нору. Но чудища этого он не забыл и поэтому велел всем потомкам всегда мутить воду, прежде чем заглядывать в нее (тогда они не (увидят свое собственное отражение).
У Сенге большая голова, широкое рыло, на шее и на спине щетинистая коричневатая грива. Прямо под глазами две огромные выпуклости, будто бородавки, еще одна пара бородавок расположена рядом с массивными клыками. Но, в отличие от настоящих кабанов, клыки у него верхние, а не нижние. Бородавки защищают его малюсенькие, очень близорукие глазки, когда он выкапывает для пропитания дикие корешки и клубни. Из-за присущей ему робости он редко осмеливается заходить на деревенские поля, но вот его родственник помельче, кистеухая свинья, — более отважная. Нгуруве, как и бродяга-бегемот, не только поедает посевы, но и топчет их, и кувыркается по полям. И именно кистеухая свинья является самым упорным и причиняющим ущерб вредителем в Африке, но почему-то зловредным считают Сенге, невинного обладателя «уродливых» бородавок.
Мфиси, которая тоже устраивает себе спальню в норе трубкозуба, славится такой кошмарной репутацией, что по сравнению с ней несчастный бородавочник — просто «лучший друг человека». Даже Карл Экли, ученый и поборник защиты природы, называет гиену «грязным негодяем и злобным убийцей». Тедди Рузвельт описывает ее «грязную и жуткую свирепость». А недавно Роберт Руарк обозвал ее «смердящим вором», «живым кладбищем» и «грязной пародией на все животное царство».
Я мог бы писать и писать, цитируя подобные определения гиены, но ограничусь одним и самым страшным из-за тона, присущего манере обывателя. Его высказал Пол Л. Хёфлер в «Говорит Африка», повествовании о том, как компания по производству документальных фильмов в 1928 году путешествовала на грузовиках по Экваториальной Африке.
«…я потерял счет убитым нами гиенам, но после того, как мы решили объявить им войну, я решил их считать. Чего мы только не придумывали и вот как-то раз изобрели новую игру под названием «гиена гольф». Правила были следующими: гиена должна находиться, по крайней мере, в двухстах футах от стрелка, а ему предоставляется право на четыре попытки. Если он убивал гиену первым выстрелом, это была посылка мяча в лунку одним ударом; если двумя выстрелами, то орел; если тремя, то пташка; четырьмя — норма…»
Мфиси вызывает отвращение, ее преследуют из-за необычной, некрасивой внешности и привычки питаться падалью. А она просто вынуждена это делать. Как и крокодил, гиена обладает серьезными физическими недостатками, но, несмотря на них, ухитряется выживать. Правда, недостатки у обоих животных диаметрально противоположные. У весящей полтонны или тонну рептилии необыкновенно слабые челюсти и очень сильный зад, а у весящего сто фунтов млекопитающего — родственника цивет и других примитивных кошачьих — челюсти посильнее, чем у какого-либо другого животного-падальщика, и слабые, чуть ли не скрюченные, задние ножки. Гиена может раздробить зубами большеберцовую кость быка с такой же легкостью, с какой собака разгрызает крылышко цыпленка, но из-за коротких задних ног она не бегает, а быстро шаркает. Ее тупые когти не втягиваются, как у кота, поэтому она не в состоянии хватать и держать добычу.
Быстроногую дичь гиена поймать сама не в силах, поэтому ей приходится добывать пропитание, соревнуясь с самыми умными в мире, прекрасно организованными и очень стремительными крупными кошачьими: с леопардами, львами и гепардами. Кроме них соперниками гиен являются и хищники помельче: быстроногие дикие собаки, сервалы и каракалы. Никого из них Мфиси превзойти не в состоянии и теоретически должна была бы уже вымереть — просто от голода. Но терпеливые и решительные гиены выживают благодаря тому, что собираются в стаи и охотятся за больными, ранеными, старыми или очень молодыми животными. Мфиси внимательно следит за стервятниками и плетется следом за львами, мечтая о падали. Она пирует человеческими телами, традиционно выставленными на открытом пространстве жителями деревень.
И такое поведение жизненно необходимо во имя соблюдения биологического равновесия в природе. Охотясь, гиена не очень эстетично обеспечивает контроль за ростом популяции и болезнями, а, пожирая мертвечину и разгрызая кости, она помогает возвратить химические элементы мертвых животных земле, которая в свою очередь отдает их растениям.
Судя по последним исследованиям, ненависть человека к пожирателям падали и их преследование связаны со страхом смерти и мечтой о бессмертии. Человек смотрит на гиену, трудолюбивого гробовщика саванн, и видит Старуху с косой, которая только того и ждет, чтобы утащить его к «погребальному звону, гробу, кирке и могиле; глубокому, сырому склепу, тьме и червям» — так английский поэт Эдвард Янг выразил словами извечную фобию людей. И, отвергая свое подчинение обычному закону природы, человек с помощью быстрой пули уничтожает гиену — козла отпущения, абсолютно невиновного.
Мои братья масаи, которые не разделяют навязчивый страх смерти цивилизованного человека, иначе относятся к гиене. Принимая неизбежное, они называют Мфиси «Посланником Бога».
Гиен также осуждают за то, что они внезапно нападают на людей. На такой риск они временами идут, но только, когда очень голодны. А тот факт, что они совершенно спокойно поедают трупы своих же сородичей, привел к тому, что их обвинили в каннибализме. Из-за их привычки охотиться в стае, и большей частью под покровом темноты, люди стали предполагать, что гиены — трусливы и потому пробираются тайком. Но я никак не могу себе представить, как стая голодных людей, отложив в сторону свое оружие, попытается отогнать голодных львов от добычи. А гиены пытаются, и порой им это удается.
Знаменитый хохот Мфиси звучит необычно, но редко; чаще они ограничиваются скулежом, подвыванием и ворчанием, похожими на собачьи. Можно прожить в африканском буше месяцы и даже годы, но так и не услышать, как гиена наконец разродится своим хихикающим, улюлюкающим, сильно визгливым хохотом. Никто, по сути, и не знает, почему они вдруг начинают смеяться, но старое клише «хохочущая гиена», как ни странно, очень ей подходит: прирученная и обученная Мфиси — это, наверное, самое игривое и добродушное животное во всей Африке.
На станции Ругана, на юго-востоке Бурунди, у меня был ручной самец гиены, по кличке Мфиси. Он привык спать у моих ног на кровати и каждое утро будил меня, прыгая мне на живот и играя с пуговицами на моей пижаме. Встав с кровати, я обнаруживал, что он спрятал мои ботинки. И пока я в поисках обуви переворачивал весь дом вверх дном, он наблюдал за мной с явным наслаждением. Когда он не дразнил меня, то пытался перехитрить более глупую дичь. Самым лучшим его другом был Нгугу, малыш павиана, который ездил верхом на пятнистой спине Мфиси так, словно гиена была его мамой, а не «кровным врагом».
Эрик, тоже ручная гиена, принадлежала моему другу Карру Хартли, известному и очень гуманному ловцу диких животных в Румурути в Кении. Эрик гулял по уникальной ферме животных Карра, возился с собаками и таскал все, что попадало ему в зубы. Но он всегда должен был удостовериться, что его кто-нибудь видит, потому что суть игры заключалась в том, чтобы вовлечь человека в дикий вид спорта под названием «прятки с гиеной».
Вилли, другая гиена Карра Хартли, обладала несколько несговорчивым характером. Ее имя периодически менялось на Вильгельмину, затем она опять становились Вилли, так как пол гиены явно, как у устрицы, колебался между мужским и женским. Вилли приписывали отцовство некоторых щенков и рождение малышей. Я понимаю, что это звучит как мистификация или волшебная сказка, но по поводу странной анатомии гиены и ее проблематичного полового образа жизни спорят бесконечно и безрезультатно со времен Плиния Старшего.
Большинство зоологов отрицает возможность смены пола у млекопитающих, но они признают, так как это очевидно, что у самок гиены «ярко выражены» рудиментарные мужские половые органы. По заключению доктора Ганса Круука, изучавшего гиен в местностях Серенгети, определить пол пятнистой гиены до достижения ею зрелости (до двух лет) можно только при вскрытии. Местные жители, которые обладают прекрасной наблюдательностью и великолепной проницательностью, но при этом и поразительной фантазией, рассказывают о Мфиси разное. Одни считают, что гиены — гомосексуа