[188]. Из этого исследования ясно, что экономика США понесла убытки в размере 48 миллиардов долларов только в 2009 году, не считая суммы в 4,8 миллиарда долларов, связанной с юридическими и иными расходами по защите прав интеллектуальной собственности в Китае. Согласно оценкам, текущая политика Китая также стоила США приблизительно 923 000 рабочих мест. Министр финансов Гайтнер никак не отреагировал на результаты исследования – ни в ходе американо-китайского диалога, ни впоследствии, – да и никакое другое американское ведомство не предложило каких-либо ответных мер против Китая и не потребовало какой-либо компенсации. Китайцев разве что обязали пообещать исправиться в будущем, и они, разумеется, согласились.
Учитывая столь узкий фокус внимания министерства финансов, ограниченную юрисдикцию Комиссии США по международной торговле и отсутствие полномочий, необходимых для регулирования этой области, а также отсутствие в американском правительстве какого-либо ведомства, отвечающего за промышленную политику (это отражение идеологии свободной торговли), можно сказать, что не существует сколько-нибудь реальной возможности государственного вмешательства в масштабный процесс деиндустриализации страны, вызванный хроническим дисбалансом в торговле промышленными товарами с Китаем.
Еще нет ни одного государственного ведомства, которое отвечало бы за предотвращение утечки американских технологий в Китай или в другие страны, если, конечно, речь не идет о военных технологиях или технологиях «двойного назначения». Это странно, поскольку общепризнано, что общая конкурентоспособность американской экономики обусловлена прежде всего технологическими преимуществами, а большая часть технологий, ныне используемых в частном секторе, первоначально разрабатывалась по заказу правительства США или на государственные деньги.
Примечательно, что неспособность предотвратить утечку технологий распространяется даже на американский аэрокосмический сектор при всей его очевидной экономической и военной значимости. Тут можно выделить следующие конкретные обстоятельства:
– во многих секторах американской промышленности границы между военными и гражданскими технологиями и барьеры на пути их распространения слабы или полностью отсутствуют;
– на долю аэрокосмической промышленности приходится значительная часть еще сохранившегося американского экспорта товаров;
– аэрокосмический сектор относится к отрасли, в которой введение запретов на передачу технологий Китаю можно легко обойти через договоренности с другими секторами, ведь привлекают, как правило, единственного европейского и/или японского поставщика, которые менее охотно делятся технологиями с Китаем, чем их американские коллеги.
Тем не менее американская политика, нацеленная на прекращение утечки невоенных аэрокосмических технологий или хотя бы на мониторинг этого процесса, попросту отсутствует (словно речь идет о технологиях производства прохладительных напитков).
По причине бездействия со стороны правительства США критически важные американские аэрокосмические технологии в настоящее время передаются Китаю через совместные предприятия с государственной Китайской аэрокосмической компанией СОМАС (Commercial Aircraft Corporation of China Ltd.), ее филиалами или аффилированными компаниями китайской военно-гражданской государственной Корпорации авиационной промышленности AVIC (Aviation Industry Corporation of China), которая производит реактивные истребители, бомбардировщики, ракеты и прочее военное оборудование наряду с гражданскими самолетами.
Такие совместные предприятия – китайская сторона явно отдает им предпочтение, не всегда по понятным причинам[189], – служат и более широким целям, например общему развитию китайской промышленности, но прежде всего эти предприятия крайне необходимы Китаю для разработки двух авиационных программ: 70–100-местного регионального пассажирского самолета ARJ21 (вывод которого на и без того переполненный рынок очень нежелателен для конкурентов КНР) и более приоритетного проекта 150–200-местного самолета С919, который должен потеснить ныне преобладающие «Боинг-737» и «Эйрбас-320».
Неполный список существующих совместных предприятий включает в себя[190]:
– системы управления полетом (фирмы «Паркер-Ханнифин» + AVIC, Сиань, провинция Шаньси);
– реактивные двигатели и турбины («Пратт энд Уитни» + AVIC, Сиань, провинция Шаньси);
– хвостовые двигатели и стабилизаторы для вертолетов S-92 («Сикорски» + Changhe Aircraft Industries Corporation, производитель вертолетов для Народно-освободительной армии Китая, Цзиндэчжэнь, провинция Цзянси);
– средства связи и навигации («Роквелл-Коллинс» + China Electronics Technology Avionics, Чэнду, провинция Сычуань);
– компоненты реактивных двигателей («Пратт энд Уитни» + Chengdu Engine Group, Чэнду, провинция Сычуань);
– гидравлические и топливные системы для самолета С919 («Паркер-Ханнифин» + AVIC, Нанкин, провинция Цзянсу);
– системы контроля состояния окружающей среды («Ханивелл» + China Research Institute of Aero Accessories, Нанкин, провинция Цзянсу);
– компоненты турбовинтовых двигателей («Пратт энд Уитни» (Канада) + China National South Aero-Engine, Чжучжоу, провинция Хунань);
– авионика для самолета С919 («Дженерал электрик авионикс» + AVIC, Шанхай);
– топливные и гидравлические системы для самолета С919 («Итон» + Shanghai Manufacturing, Шанхай);
– всепогодный радар для самолета С919 («Роквелл-Коллинс» + AVIC, Уси, провинция Цзянсу);
– вспомогательные системы силовых установок («Ханивелл» + AVIC, Нанкин, провинция Цзянсу);
– электрооборудование для самолета С919 («Хэмилтон Санстрэнд» + AVIC, Нанкин, провинция Цзянсу);
– проводные системы управления полетами («Ханивелл» + AVIC, Сиань, провинция Шаньси);
– оборудование для посадки и гондолы («Гудрич» + Xian Aircraft, Сиань, провинция Шаньси);
– гондолы двигателей («Нексель» + AVIC, идут переговоры);
– детали из алюминия («Алкоа» + СОМАС, идут переговоры);
– композитные материалы («Боинг» + AVIC, Тяньцзинь).
Пожалуй, найдется немного американских аэрокосмических технологий (гражданских или военных), которые не очутились бы уже в распоряжении компаний, вступивших или вступающих в совместные предприятия с AVIC или с аффилированными фирмами, что декларируют конкуренцию с «Боингом» и «Эйрбасом» за долю рынка, а также разрабатывают, строят или копируют тактические боевые самолеты и бомбардировщики для ВВС и ВМС НОАК.
Более того, китайцы могут получить доступ к иным технологиям – причем в объемах, превосходящих предусмотренные соглашениями о создании совместных предприятий. Отчасти в этом повинно то обстоятельство, что совместные предприятия открывают множество возможностей для кибератак или обыкновенной кражи технологий[191]. Еще же совместные предприятия облегчают вербовку агентов на местах, причем особое внимание уделяется гражданам США китайского происхождения[192].
Конечно, утечка технологий из совместных предприятий аэрокосмической отрасли лишь часть более широкого перетока технологий из США в Китай, и большинство технологий отнюдь не крадется, а передается в рамках договорных обязательств ведущими американскими корпорациями. В обязанности менеджеров этих компаний не входит просчитывать долгосрочные последствия передачи технологий для общего состояния американской экономики, а желания добровольно этим заняться не возникает. В лучшем случае они просчитывают влияние на положение фирмы в следующем квартале, а остальное для них не имеет никакого значения – при отсутствии внимания правительства США и внятной промышленной политики.
Переток американских технологий в Китай – это, в свою очередь, всего лишь часть несбалансированных в целом экономических отношений между США и КНР, выгодных американцам как потребителям, должникам и прежде всего финансистам, которые не заботятся о собственных, американских, рабочих и производителях. Зато дисбаланс крайне выгоден Китаю, и этот факт определяет всю «американскую политику» КПК, включая главную цель – сохранение несбалансированных экономических отношений[193] на максимально длительный срок (или до тех пор, пока Китай не превратится в богатую и более развитую страну).
Ради этой высокой цели утомительное высиживание на заседаниях «стратегического и экономического диалога» не столь уж высокая цена: можно вытерпеть и «почти вежливые» нравоучения по поводу прав человека и демократии. Ради достижения этой цели можно отложить все остальное до более подходящего момента, будь то силовая аннексия Тайваня или захват огромных океанских просторов, на которые Китай в настоящее время притязает по всем географическим направлениям. Принципа Тао guang yang hui («Скрывай возможности и тяни время») придерживаться куда проще, чем лозунгов «Мирного подъема» и «Мирного развития», а работает он ничуть не хуже.
Причиной такого положения дел является прокитайская политика министерства финансов США, направленная на сохранение несбалансированных экономических отношений вопреки деиндустриализации, вызванной хроническим торговым дефицитом в обмене промышленными товарами с Китаем. Объективно, если не субъективно, министерство финансов США при своих нынешних руководителях, как и при их предшественниках, активно содействует китайскому экономическому росту и технологическому прогрессу, не неся организационной ответственности за неизбежную связь между общим экономическим и технологическим потенциалом Китая и вытекающим из этого ростом его военного могущества (это просто не входит в обязанности министерства финансов, а президенты США пока не соизволили наделить этот орган нужными полномочиями).