Политика № 2. Государственный департамент бросает вызов Китаю
Эту политику активно продвигала госсекретарь Хиллари Р. Клинтон при частичной, большей или меньшей, поддержке своих ближайших сотрудников. Сторонники данной политики, естественно, высоко ценят сотрудничество с Китаем, если оно наличествует, но признают, что Китай чаще выступает как противник США, – и в многостороннем формате Совета Безопасности ООН и прочих международных форумов, и на двустороннем уровне, когда речь идет об отношениях непосредственно с США, их союзниками и третьими странами, в которых заинтересованы США, в том числе и «странами-изгоями», применительно к национальным интересам Америки и к фундаментальным американским моральным ценностям.
В последнее время ситуация после 2008 года несколько ухудшилась – из-за нарастания политических репрессий в самом Китае и вследствие усиления активности КНР по продвижению антидемократических практик за границей. В частности, можно вспомнить о финансировании Китаем совместно с правительством Пакистана «медийного университета». Пакистанский министр информации и теле- и радиовещания доктор Фирдус Ашик Аван определила задачи этого университета следующим образом:
«Подготовка национально ориентированных кадров СМИ с целью изменения отношения людей к Пакистану и направления в другие страны пресс-атташе для противодействия западной пропаганде в СМИ. Государственные интересы должны быть защищены любой ценой, но порой СМИ переходят все границы и наносят государственным интересам непоправимый ущерб»[194].
Другой пример, иллюстрирующий готовность китайского правительства сотрудничать со «странами-изгоями», еще более нагляден, поскольку эти действия призваны укрепить репрессивный потенциал авторитарного режима: речь о финансировании Китаем «Школы разведки имени Роберта Мугабе» в Зимбабве. Вряд ли именно такая инвестиция в образование требуется некогда цветущей стране, разоренной тем самым Робертом Мугабе и его прихлебателями. Миссия новой школы официально описывается как «ответ на современные глобальные вызовы»; неудивительно, что в школу зачисляют только «приглашенных кандидатов». Программа обучения охватывает следующие дисциплины: шифрование, лингвистика, анализ разведданных, разведывательная работа с людьми, военная разведка, создание и поддержание системы сбора разведданных, контрразведка, анализ видеоданных, аналитика в разведывательных резидентурах, аналитика разведывательной информации, сбор данных и так далее, – а все дисциплины преподаются китайскими инструкторами[195].
В отличие от министерства финансов США, политика которого основывается на восхвалении Китая (того ни в коем случае нельзя наказывать, потому что он постоянно проявляет готовность увеличить стоимость юаня и наконец-то внедрить в жизнь защиту интеллектуальной собственности), Государственный департамент предпочитает трезво оценивать реальность, отличая Китай от прочих нейтральных государств вроде Индии и сопоставляя его скорее с Российской Федерацией или Венесуэлой. Китай сотрудничает с США только в том случае, когда такое сотрудничество ему выгодно, и всегда противодействует США, если такое противодействие укладывается в его собственные интересы. Противодействие – режим по умолчанию, а сотрудничество чаще всего просто декларируется. Напротив, Индия, например, часто оппонирует США, но всякий раз по своим понятным причинам, плохим или хорошим, а не потому, что имеет возможность противоречить. Данное положение дел, по мнению Госдепартамента, оправдывает энергичное противодействие Китаю, едва тот вспоминает об экспансионистской политике, пусть необходимость сопротивляться китайской экспансии еще не признана даже в качестве политической концепции, не говоря уже о политических целях. Потому-то Госдепартамент энергично реагирует на экспансионистское давление Китая на Вьетнам из-за Парасельских островов и островов Спратли, на случаи, когда Китай давил на Лаос, Таиланд и Камбоджу, возводя дамбы в верхнем течении реки Меконг, или на Бруней, Малайзию и Филиппины по поводу островов Спратли, а еще – когда китайцы конфликтовали с Японией (китайские притязания на острова Сенкаку и прилегающую акваторию).
Министр финансов Гайтнер (учился в Китае и занимался китайской тематикой в прибыльной фирме «Киссинджер ассошиэйтс») неизменно проявляет дружелюбие на частых встречах с китайскими официальными лицами[196], а вот госсекретарь Клинтон открыто и неоднократно критиковала министра иностранных дел Китая Яна Цзечи на встречах стран АСЕАН (правда, его вряд ли можно назвать коллегой госсекретаря США, поскольку МИД КНР только претворяет в жизнь политику, но непричастен к формированию оной).
За последние два года, считая с зимы 2010 года, госсекретарь Клинтон предприняла следующие действия:
– публично настаивала на том, что спор вокруг островов Спратли должен разрешаться на многосторонней основе между Китаем и прочими странами АСЕАН, а не на двусторонней основе – между Китаем и каждой конкретной «малой страной», как предлагал Ян Цзечи. Сначала это требование США было отвергнуто на двух саммитах АСЕАН, но после провала попыток запугать Вьетнам и переубедить другие страны китайцы, как уже упоминалось, согласились на многосторонние переговоры по выработке кодекса морского поведения в декабре 2010 года;
– заявила, что на острова Сенкаку должно распространяться действие договора между США и Японией от 1960 года (о взаимном сотрудничестве и безопасности), тем самым отвергая китайские притязания на эти острова, хотя обычно внешняя политика США избегает подтверждения или осуждения тех или иных взаимных территориальных притязаний других стран;
– положила начало созданию в 2009 году на средства США «Инициативы по Нижнему Меконгу» с участием Вьетнама, Камбоджи, Лаоса и Таиланда; слово «нижний» в названии изящно исключало из состава участников Китай и его условного союзника Мьянму – на ту пору «страну-изгоя»[197]. Эта инициатива рассматривает только водные и рыбные ресурсы, но любопытно, что заседания проводятся на уровне министров иностранных дел, а не министров сельского хозяйства и рыболовства. Повестка дня включает в себя всевозможные вопросы: изменение климата, инфекционные заболевания, образование, управление речными ресурсами и многое другое, – а также в ней заявлена незначительная, казалось бы, тема, которая на практике оказывается важнейшей – координация мер в ответ на строительство дамб (особенно, но не исключительно – тонкая грань – тех, которые строит Китай);
– активно использовала любую возможность для укрепления сотрудничества с Индией, стремясь придать хотя бы отдельные признаки стратегического значения, прилагала усилия по преодолению бюрократических, ведомственных и культурных препятствий каждой из сторон, а также пыталась извлечь максимум пользы из «123-го соглашения»[198] между США и Индией о сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии.
Данное соглашение – всего-навсего необходимая предпосылка для сотрудничества Индии и США в области ядерной энергии, однако оно само по себе оказалось важным политическим, организационным и дипломатическим событием, за которым последовали другие:
– преодолев упорное внутреннее сопротивление с обеих сторон (американские борцы против распространения ядерного оружия, сторонники автаркии в Индии) и после напряженных переговоров, 18 июля 2005 года премьер-министр Индии Манмохан Сингх и президент США Джордж Буш согласовали рамки будущего сотрудничества, согласно которым Индия обязалась разделить свои гражданские и военные ядерные объекты и передать первые под контроль МАГАТЭ;
– администрация Буша, со своей стороны, обязалась побудить Конгресс США изменить закон 1954 года об атомной энергии[199]:
– Индия должна заключить соглашение с МАГАТЭ об инспекциях – довольно деликатный вопрос, если принять во внимание наличие в стране военных ядерных объектов, не подлежащих инспектированию;
– США должны предоставить Индии уникальное исключение из режима поставок ядерных материалов в многосторонней Группе поставщиков ядерных материалов (Nuclear Suppliers Group, NSG), что отнюдь не просто, учитывая, что группа возникла когда-то по инициативе США в качестве ответной меры на ядерные испытания в Индии в 1974 году.
Всего через три года после первоначального соглашения Сингха и Буша, 1 октября 2008 года, Конгресс США одобрил соглашение с Индией о сотрудничестве по использованию ядерной энергии в мирных целях, а 2 февраля 2009 года было заключено соглашение между Индией и МАГАТЭ, что позволило новой американской администрации Обамы начать реализовывать собственные меры по расширению стратегического потенциала американо-индийских отношений за пределами сотрудничества в области ядерной энергии.
Устранение ограничений на поставки американского оружия в Индию, законодательно введенных в ответ на испытание Индией ядерного заряда в 1974 году, тоже имело значение, но сохранилось крупнейшее препятствие на пути возобновления американских военных поставок, а именно – культурные и корпоративные различия, резкое несоответствие в применении методов и процедур ведения бизнеса, а также привычек и профессиональных амбиций. С одной стороны выступают представители государственной индийской аэрокосмической промышленности, которую контролируют давно находящиеся на своих должностях авторитарные менеджеры и наделенные брахманской надменностью ученые, а с другой – стоят могучие американские авиационно-космические и военные корпорации с их прямолинейными и бескомпромиссными менеджерами, ригидными технологами, а также быстрыми и напористыми специалистами по сбыту. Трудно вообразить два других столь различных сообщества, не менее глубоко разделенных отсутствием общего языка, тем паче что бюрократические структуры военной промышленности США и Индии конкурируют между собой.