[175] появилась в газете South China Morning Post еще за два дня до большого парада в честь победы над Японией 3 сентября 2015 года, на котором председатель КНР Си Цзиньпин и объявил о сокращении численности НОАК и реформе системы управления армией.
Впрочем, процесс подготовки масштабной реформы начался еще раньше — около 2009 года, и многие изменения в НОАК стали вводиться тогда же. Прежде всего они касались изменений в системе боевой подготовки и в организационно-штатных структурах. Например, в сухопутных войсках и в ВВС происходил постепенный процесс ликвидации полкового и дивизионного звеньев в пользу развития бригад.
Си Цзиньпин в своей реформе пошел намного дальше. При этом он решал две ключевые задачи. Во-первых, «перетряхивая» руководство НОАК, расставлял на важных должностях своих людей, избавлялся от тех, кто дискредитировал себя связями с политическими оппонентами Си, взяточничеством и моральной нечистоплотностью. Во-вторых, избавляясь от архаичной структуры управления (некоторые из подлежащих ликвидации управлений были созданы еще в 1930-х годах, до основания КНР), фокусировал внимание развития вооруженных сил на актуальных направлениях.
Если упрощать и обобщать, то сейчас армия прежде всего должна быть готова к решению задач на море, где перед Китаем существуют наиважнейшие внешние вызовы: Тайвань, ситуация в Южно-Китайском море, территориальные споры с Японией и, конечно же, постоянная угроза со стороны США торговым путям, от функционирования которых зависит китайская экономика.
Итак, что же было сделано. В структуре ЦВС была создана Центральная руководящая группа по военной реформе под руководством Си Цзиньпина[176], которая и стала куратором изменений. Прежде всего, были ликвидированы Генеральный штаб НОАК и другие структуры, находящиеся в подчинении ЦВС: Главное политическое управление, Главное управление тыла, Главное управление вооружения и военной техники. Вместо них было создано 15 департаментов по различным аспектам военного управления: от неизменной для китайских бюрократических органов «канцелярии» до отдела по международному военному сотрудничеству. Функции Генштаба при этом на себя взял Объединенный штаб ЦВС , а функции Главного политуправления — Департамент политической работы ЦВС .
Вторым ключевым направлением реформы стали ликвидация военных округов цзюньцюй и создание на их месте театров боевого командования НОАК[177]. Если военных округов к моменту реформы в 2016 году было семь[178], то театров боевого командования стало пять: Центральный (с центром в Пекине), Западный (Ланьчжоу ), Северный (Шэньян), Южный (Гуанчжоу) и находящийся на самом ответственном направлении — Восточный (Нанкин). Если смотреть на карту изменений, хорошо видно, что не изменились очертания именно Восточного округа, — именно здесь нужна концентрация сил и средств, и нельзя допустить их рассредоточения. Тогда как округа, ответственные за внутриконтинентальные направления (прежде всего Северный и Западный, граничащие с Монголией и постсоветским пространством), значительно «разбухли» в размерах.
Наконец, третье направление реформы — создание новых видов войск, которые бы специализировались на новых методах ведения войны. Так, 1 января 2016 года были созданы Силы стратегического обеспечения НОАК , ответственные за кибервойну, радиоэлектронную борьбу и действия в космическом пространстве. Тогда же в структуре Народно-освободительной армии появились ракетные войска , ранее называемые в Китае «второй артиллерией» и существовавшие в составе отдельного армейского корпуса. В 2024 году было объявлено о создании Сил информационной поддержки НОАК . (Другие виды войск остались прежними: сухопутные войска, ВМС и ВВС.)
Также в ходе реформы было произведено сокращение кадров на 300 тысяч человек. В результате по состоянию на 2016 год численность НОАК равнялась 2 035 000 военнослужащих. Самими китайцами примерная численность армии оценивается в 2 млн человек[179], что позволяет назвать ее самой крупной в мире (по полтора миллиона человек служат в ВС Индии и США). Сокращение в рамках реформы осуществлено за счет различных технических должностей и, прежде всего, в сухопутных войсках. Тогда как ВМС, ВВС и новые виды войск были усилены не только кадрово, но и материально-технически.
Именно при Си Цзиньпине Пекин впервые в истории, вопреки прежним установкам, что НОАК концентрируется на решении задач, связанных непосредственно с обороной Китая, заявил о намерении создать зарубежную военную базу.
Первенцем стала военно-морская база в Джибути близ порта Дорале, торжественно открытая 1 августа 2017 года — в день 90-летия НОАК. Расположение базы имеет важное стратегическое значение — отсюда можно контролировать Баб-эль-Мандебский пролив между Красным морем и Аденским заливом, одно из уязвимых «игольных ушек» на пути торговых караванов из Европы и Ближнего Востока в Восточную Азию (не случайно в Джибути также находятся базы США, Франции и Японии). Общая численность военнослужащих, находящихся на базе, варьируется от 1 до 2 тысяч человек (по максимальным, но неправдоподобным оценкам, до 10 тысяч)[180].
Несмотря на то, что позднее в СМИ (в основном западных) появлялись неоднократные сообщения об интересе Пекина к открытию баз в таких странах, как Мьянма, Таиланд, Камбоджа, Индонезия, Пакистан, Шри-Ланка, ОАЭ, Кения, Сейшельские острова, Танзания, Ангола, Намибия, Вануату, Соломоновы острова, Таджикистан и т. д., на данный момент существуют только весьма противоречивые данные об использовании китайскими военными опорных пунктов в Камбодже и Таджикистане.
При этом, если в Камбодже речь идет о совместном использовании базы в Реапе ВМС двух стран (западные СМИ сообщают о «тайном строительстве базы»[181], на что МИД КНР отвечает обвинениями в «фейках»[182]), то в Таджикистане ситуация еще более запутанная. Здесь наблюдателями замечена активность китайских военных в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области вблизи стыка границ Китая, Таджикистана и Афганистана; однако эти военные, по всей видимости, являются сотрудниками одной из многочисленных китайских частных военных компаний[183][184]. Официально таджикистанские власти отрицают существование здесь какой-либо базы, хотя, как утверждают эксперты, ее видно с воздуха, а о существовании объекта под названием «Ситод» («Штаб» по-таджикски) знают более-менее все местные[185]. Впрочем, в 2021 году появилась информация о том, что Пекин и Душанбе уже согласовали строительство за китайский счет еще одной базы вблизи границы с Афганистаном, на этот раз в Ишкашимском районе, — причем официальной, но для использования МВД Таджикистана[186].
Таким образом, с одной стороны, налицо расширение военной активности Китая вовне, что не может не настораживать как соседей, так и главного китайского конкурента — США; с другой стороны, до тех же американских масштабов военного присутствия за рубежом Китаю еще бесконечно далеко (у США в распоряжении порядка 800 баз и пунктов материально-технического обеспечения на всех континентах и на всех океанах).
Модернизация НОАК и расширение присутствия Китая за рубежом — это часть единой стратегии, направленной на «строительство спокойного Китая» . Ее также называют «третьей столетней целью», так как стратегия предполагает к 2027 году — году столетия Народно-освободительной армии Китая — «превращение китайской армии в вооруженные силы передового мирового уровня»[187]. Эта цель была провозглашена Центральным комитетом партии в 2020 году[188] и затем зафиксирована в программных документах партии на ХХ съезде КПК, которые в целом целом исходили из большого числа угроз, стоящих перед Китаем.
Столь пристальное внимание к вопросам военного строительства (впрочем, обычное для китайских концептуальных документов), вкупе с фиксацией на конкретной дате, дало основание западным аналитикам считать, что на период до 2027 года в Китае запланирована кампания по подготовке к оккупации Тайваня[189]. Рассуждения на эту тему велись в том числе со ссылкой на мнение американской разведки. И хотя позднее глава ЦРУ Уильям Бернс пояснил, что имеется в виду не то, что к 2027 году Китай обязательно нападет на Тайвань, а то, что к этому времени он будет в состоянии напасть на Тайвань[190], ощущение «взведенного курка» в материалах мировых СМИ относительно ситуации в Тайваньском проливе никуда не делось (о «тайваньском вопросе» читайте ниже).
Между тем, НОАК уже сейчас имеет подавляющее преимущество над тайваньской армией по всем показателям. «Легкой прогулкой» десантная операция на остров не будет, но и говорить о том, что Китаю нужно наращивать мускулы именно для борьбы с Тайванем, некорректно. Скорее, Китай развивает армию для того, чтобы обеспечить себе право разговаривать на равных с главным соперником — Соединенными Штатами. Однако до военного паритета с американцами еще далеко. И пока китайцы успешно побеждают американцев только в кино. Об этом — дальше.
Очерк семнадцатый. Кинематограф
«Новая эпоха» Си Цзиньпина не обошла стороной и такие важные элементы жизни общества, как искусство и спорт. Рассмотрим тенденции последнего десятилетия на примере самого массового вида искусства — кино, а также самого популярного вида спорта — футбола.