ира правителей империй. Какой бы внушительной ни была их территория, она по-прежнему мыслилась по аналогии с единым благоустроенным градом, порядком противостоящим хаосу внешнего враждебного мира. Однако валы и стены не спасали от нашествий.
Варварские народы, вступавшие в контакт с богатыми и могучими цивилизациями, испытывали мощное воздействие, менявшее весь привычный уклад жизни. Современная наука считает, что процесс политогенеза был обусловлен не столько внутренними, сколько внешними факторами. «Сложные вождества» (ранее простодушно именуемые историками «союзами племен») складывались не столько для эксплуатации собственных ресурсов, сколько для разнообразного взаимодействия с соседними богатыми цивилизациями: торговли и контроля над торговыми путями, набегов, взимания дани, перехода на службу в империи на выгодных для себя условиях. Бурные процессы, происходившие в глубинах варварской периферии («Барбарикума»), вызванные экологическими, хозяйственными или военными причинами, выталкивали к границам империй все новые варварские народы. Особенно важным было то, что происходило в Великой степи. Возникновение и распад могучих союзов кочевников иногда опосредованно, а иногда напрямую связывали между собой варварские участки Ойкумены. Как именно хунну или сюнну, грозившие империи Хань, были связаны с тем разноплеменным союзом гуннов, появившихся на восточных границах Римской империи в IV в., сказать трудно. Но по вопросу о следующей волне номадов, проникших в Европу, историки в большинстве своем сходятся в том, что грозные жужани, так много воевавшие с Северной Вэй, приняли участие в формировании союза племен, хлынувших в VI в. в Центральную Европу и создавших здесь Аварский каганат. К концу этого века от Манчжурии до Азовского моря раскинулся Тюркский каганат.
В результате приходили в движение все новые племена варваров, одни завоевали Северный Китай, другие — пытались проникнуть на территорию Ирана и Восточной Римской империи. Варвары обосновались также в Британии, Таллии, Италии, Испании, Северной Африке. В Китае возникли «шестнадцать государств пяти варварских народов», примерно столько же «варварских королевств» и других политических образований возникли на землях Западной Римской империи.
В термине «варварские королевства» нет ничего оценочного, это определенный тип государств (или, скажем осторожнее, политий), возникавших в результате проникновения варварских племен на территорию империй. Новые правители считали себя преемниками имперских политических и культурных традиций. Варвары, составляя меньшинство населения, относительно быстро перенимали обычаи местных жителей, хотя долго еще относились к покоренным народам свысока, порой вспоминая о своих варварских корнях. В целом, они привносили упрощение социальной жизни и культуры. Как правило, такие государства существовали недолго. Знать начинала междоусобные войны, былые воинские добродетели забывались. Ахиллесовой пятой таких королевств был механизм передачи власти. Традиция прямого наследования не сложилась, территория делилась между несколькими наследниками. Власть быстро слабела, исчерпав свои земельные и финансовые ресурсы, и страна становилась легкой добычей для воинственных соседей.
Но были и исключения. Франкская держава наследников Хлодвига, хотя порой и распадалась на части, сумела преодолеть трудности и при следующей династии Пипинидов-Каролингов объединила значительную часть земель, входивших в Западную Римскую империю. Сильнее других государств, основанных варварами, стала Северная Вей, просуществовавшая более двух веков. Если Карлу Великому не удалось подчинить себе Восточно-Римскую империю, жители которой считали себя подлинными ромеями, то китайские преемники сяньбийских государей сумели подчинить себе китайский Юг, где правили наследники старой китайской империи. Но в первом случае хозяевами империи Каролингов были германцы-франки, хотя и романизированные, а в Поднебесной империя была объединена именно китайцами, многому научившимися от варваров.
Несмотря на то что на Западе и на Востоке Ойкумены в эту эпоху интенсивно шли процессы синтеза варварской культуры с культурой древних империй, различия были очевидны. Культура хань — основного народа северной части Поднебесной — насчитывала много веков, и приверженность традициям пронизывала весь уклад жизни. Поэтому с такой очевидностью происходило отторжение влияния варваров-ху, несмотря на стремление последних во многом подражать китайцам. На Западе же процесс консолидации самых разных народов, объединенных под властью римских императоров, лишь начинался. Даже христианство, ставшее верой большинства жителей империи, было религией сравнительно молодой. Римские аристократы могли презирать нравы варваров-германцев, но ничего подобного попыткам «китайского реванша» (предпринятым Цзинь Чжуном в 318 и Жан Минем в 350 гг.) здесь не было. Разве что в правление Теодориха Великого в 524 г. было объявлено о раскрытии заговора аристократов, служивших остготам, в пользу восточноримского императора. Среди казненных был Боэций, успевший написать в темнице трактат «Об утешении философией». Роль этого «последнего римлянина и первого схоласта» символична как для Запада, так и для Востока Евразии. Культура так называемых «темных веков» редко порождала шедевры, но создавала своды, справочники, энциклопедии, вобравшие всю мудрость уходящей в прошлое империи и придавшие ей систематизированную, принципиально новую форму. Именно такую, которая была адекватна потребностям наступающего времени и которая стала основой для следующей эпохи.
Глава 2.Династии Суй и Тан VII–IX вв.
Объединение сперва государств Китайского Севера, а затем и Юга под властью династии Суй (581–618) положило конец длительной эпохи Лючао, времени утраты государственного единства.
Строители империй
Династия Суй правила недолго, но в истории Китая она занимает особое место, ведь она объединила Поднебесную после многовекового распада. Кроме того, захвативший власть представитель «гуанлунской группировки» Ян Цзянь был деятельным императором, который станет известным по своему посмертному имени Вэнь-ди (581–604, храмовое имя — Гао-цзу). Он стал примером для императоров следующей, более успешной династии. Вэнь-ди задал основные направления политики — грандиозное строительство, укрепление армии, стремление восстановить контроль над Шелковым путем, но также и экспансия во все сопредельные регионы, упорядочение системы должностных экзаменов для всех девяти рангов чиновников, создание свода законов, восстановление надельной системы.
После прихода к власти Вэнь-ди физически уничтожил всех родственников императоров свергнутой династии, включая собственного внука. Однако все привилегии сяньбийской знати были подтверждены. Новая династия не стремилась к «ханьскому реваншу» и истреблению инородцев. Тем более, что традициям, идущим от «варварского» государства Тоба Вэй, новая династия во многом и была обязана своими успехами.
На Севере на землях бывшей Тоба Вэй в большей степени, чем на иных территориях, продолжала существовать и даже укрепилась надельная система, призванная противостоять произволу «сильных домов». Таким образом, сохранялось свободное крестьянство — налоговая база империи. Государство, регулируя землевладение и землепользование вплоть до хозяйства отдельной семьи, обеспечивало каждому человеку, включая женщин, детей и рабов, право на определенный надел, за пользование которым взимался налог зерном. Женщины также сдавали в казну шелк или пряжу, мужчин могли мобилизовать для трудовой или извозной повинности.
От более поздних государств Западной Вэй и Северной Чжоу новой династии в наследство досталась система фубин. Правда, в то время главное значение этого деления армии на 24 регулярных «корпуса» состояло в принципиальном разрыве с древней родовой организации войска сяньбийцев-тобгачей. Для империй Суй и сменившей ее Тан система «фубин» заключалась в создании военных округов, в которых рекруты-солдаты в мирное время занимались земледелием, с тем, чтобы во время походов самих себя обеспечить продовольствием. Таким образом, расходы казны на содержание армии были невелики. Первоначально основную часть таких рекрутов-солдат составляли воины кочевого происхождения, но с течением времени среди них становилось все больше китайцев.
Династия Суй начала в спешном порядке возрождать традиционную бюрократическую систему, существование девяти рангов чиновников и надельной системы провозглашалось правителями незыблемыми правилами жизни Поднебесной, установленными еще в эпоху Хань. Формирование отлаженного гражданского управления в объединенной стране дало власти реальную возможность воздействия на общество. Ревизии выявили 1.5 млн крестьян, не внесенных в прежние налоговые списки. Централизованная бюрократия, ломавшая сопротивление «сильных домов», следовала принципам надельной системы и поощряла освоение целины и заброшенных земель. За счет этих мер государству удалось повысить сбор налога зерном. По приказу Вэнь-ди были построены гигантские зернохранилища. Говорили, что собранных в них запасов может хватить на 50 лет. Доставка зерна в окрестности столицы осуществлялась в основном водным путем.
Одним из самых впечатляющих деяний новой династий считается Великий Канал, соединивший Янзцы и Хуанхэ. Начало его строительства относят к более древним эпохам, но только со времени Суй он, связав воедино различные участки водного пути, действовал уже непрерывно, в дальнейшем лишь увеличивая свою протяженность.
Но Великий Канал был не единственной стройкой Вэнь-ди. Отстраивалась столица Чанъань, начиналась реконструкция отдельных участков Великой Стены.
Объединению Китая способствовало осознание нависшей угрозы со стороны мощной кочевой империи — Тюркского каганата, раскинувшегося от монгольских степей до Азовского моря. Тюркские тяжеловооруженные конные воины обладали искусством лобовой атаки, устоять против которой мало кому удавалось. Но каганат вступил в период смут и в 603 г. распался. В этом Вэнь-ди сопутствовала удача. Династия Суй предпочитала дипломатические методы военным во взаимодействии с тюркскими каганами. Это развязало руки для войн за земли, на которые когда-то распространялась власть империи Хань. Походы велись на территорию современного Северного Вьетнама, на острова в Океане и в сторону Ордоса.