обычный народный госпиталь, которых полно вокруг. Я уйду и не буду мешать вам трудиться». В переговорах с врачом и двумя медсестрами помимо меня участвовали старик-охранник в фуражке, его подруга-уборщица со шваброй в руках и несколько совершенно посторонних людей, по виду – студенты и преподаватели.
Участвовали совершенно на равных, разглядывая меня и обсуждая мою дальнейшую судьбу. За общим гвалтом я не уловил, кем же был вынесен окончательный вердикт. Надеюсь, это был врач, а не сторож и не уборщица. Я получил бумажку с адресом, направление на осмотр. Надо сказать, сердобольные участники дискуссии предлагали меня довезти – кто на велосипеде, кто на автобусе, а один дядечка профессорского типа настаивал на такси и даже принялся вызывать его по телефону. Из опасения, что они всей компанией и повезут меня к народным врачам, я отказался от помощи и поехал в больницу самостоятельно. Вслед мне неслись пожелания выздороветь быстрее и рекомендации пить больше горячей воды. Последнее – универсальное китайское лекарственное средство. Пьешь много горячей воды – будешь здоровым всегда, ну или быстро поправишься. Не пьешь много горячей воды – дела твои плохи, а дни сочтены…
В народном госпитале, первый этаж которого был больше похож на причудливое смешение банка с вокзалом, я помаялся в разных очередях во всевозможные окошки – оплата приема, сдача анализов, оплата анализов, ожидание приема… Врач – бодрый, лысый, полнолицый, в круглых очках – внимательно посмотрел на меня, на распечатку анализа крови, снова на меня.
«Мне кажется, вы больны», – не допускающим возражений тоном наконец изрек он. Я не стал спорить и кивнул. Потом стеснительно поинтересовался, что за болезнь со мной приключилась. Ответ врача поразил честностью: «Не знаю». Я снова кивнул понимающе: будь я китайцем, врач быстро определил бы все. Но поскольку я носитель не известного ему лаовайского организма, дела мои темны и перспективы туманны. Едва вознамерился узнать, что теперь делать, как лицо доктора просияло. Врач порылся в ящике стола и выудил оттуда две крупные, с палец, ампулы. «Это очень хорошее средство! Китайское, – с гордостью сказал он, держа передо мной в раскрытых ладонях ампулы. – Какую выбираете?»
Я пригляделся. Названий не было. Одна ампула – с бесцветной жидкостью, другая – с подозрительной желтоватой. «Очень хорошее средство, очень помогает!» – подбадривал меня доктор. «Что это?» – спросил я. Врач вздохнул и повторил: очень хорошее средство, китайское. Для убедительности даже продублировал по-английски: «Чайниз медисин. Вели гуда». Предавшись фатализму, я махнул рукой: «Давайте обе!» Доктор испуганно замотал головой – нельзя, очень сильное лекарство. Нужно выбрать только одно.
За нашим общением с интересом наблюдало множество народу, помимо доктора и медсестры. Кто они такие, я не знал, но догадывался: обычные скучающие в очереди пациенты, решившие зайти вместе со мной в кабинет врача и посмотреть на «собачку говорящую». Врач к их желанию отнесся спокойно и не гнал прочь – давал соотечественникам возможность вдоволь налюбоваться на лаовая.
Я колебался, как Нео из «Матрицы», когда ему предлагали синюю или красную пилюлю.
Самурай Ямамото Цунэтомо в подобных случаях советовал: «В ситуации “или-или” без колебаний выбирай смерть». Вооружившись этой яростной мудростью извечных врагов Китая, я отказался от обеих ампул, поблагодарил всех за заботу и поспешил покинуть переполненный кабинет.
«Пей больше горячей воды!» – раздалось мне вслед. Я послушался их и выздоровел. Через неделю.
Но, к сожалению, даже усердное и обильное питье горячей воды не во всех случаях выручает. И если уж суждено попасть в местную больницу, то надо приготовиться к тому, что и методы лечения будут сильно непривычными, и сами «условия содержания». Моя знакомая девушка Полина, давно живущая в Китае, однажды утром проснулась и почувствовала легкую боль в животе, с правой стороны от пупка. Боль то угасала, то проявлялась снова. А дальше… Вот ее собственный рассказ, как все было.
«У лаоваев все по-другому», – слышу я, возможно, в пятый раз за два дня и переворачиваюсь на другой бок, к окну, чтобы не видеть кишащую, бурлящую пациентами и их родственниками палату.
В больницу я попасть не стремилась совсем. Ведь в Китае я не первый год, и не второй, и не третий, обращаться к здешним лекарям раньше уже приходилось, и эти самые обращения и сформировали стойкое желание держаться от местных госпиталей подальше. К вечеру того же дня, когда я почувствовала боль в животе, ситуация настолько усугубилась, что я бы при всем желании не смогла уснуть. Живот болел уже постоянно, кажется, зона боли расширилась. Появился озноб. На страх и риск выпила таблетку, но эффект оказался очень краткосрочным. Решено было все же ехать в больницу, потому что надеяться на скорую помощь ночью иностранцу в Китае, ну, как бы легкомысленно, что ли.
В приемном отделении доктор, пощупав слегка пару раз, отправил на CT и анализ крови. Через час вынес вердикт: «Наверное, аппендицит. Иди на капельницу до утра, а утром придет хирург и тебя еще раз посмотрит».
Ну что ж, к такому повороту событий я была готова. Пока делали «капельницу от всего», изучала тщательно Инет на предмет самостоятельного выявления синдромов аппендицита. И так ногу подниму, и сяк перевернусь. Непонятно… Утром, после скромных ощупываний, два доктора вынесли вердикт. Цитирую: «Это аппендицит, но не серьезный. От капельницы пройдет». Как и большинство иностранцев, я не верю в силу антибиотиков при хирургической ситуации.
Тут, конечно, меня накрыла паника. С полуночи, как я поступила, и до следующего обеда никто не взял повторно мою кровь на анализ (а при подозрении на аппендицит вообще-то должны это делать постоянно, чтобы проследить динамику роста воспаления), никто не отправил на дополнительные анализы, чтобы подтвердить диагноз. Боли продолжались весь следующий день и уже были повсюду. Больше всего пугало, что случись перитонит, наверное, никто бы и не заметил. Особенно ночью. Ни температуру измерить, ни повторное УЗИ.
Через день осознала, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Как бы ни комично это звучало в стенах больницы. Я стала выпрашивать анализы на все, что только можно (Интернет и друзья-медики из России помогли). За трое суток, что я находилась в больнице, меня осмотрели около семи врачей, и все разводили руками, только цокая языками – мол, возможно, у лаоваев все по-другому. За это время я поняла, что если это аппендикс, то он, вероятно, уже бы лопнул. Но вот незадача – до сих пор не было диагноза, и никто толком мне не сказал, от чего меня лечат. От всего! Ведь капельницы в Китае, действительно, от всего. Вон дедушка с гангреной под капельницей, а вот подросток с алкогольным отравлением тут же.
Почему я не отправилась в другую клинику? Двое суток у меня были очень сильные боли. Такие, что даже передвигаться не могла и боялась, чтобы в дороге ничего не лопнуло. Кроме того, это клиника позиционирует себя как одна из лучших в городе. В чатах иностранцев она фигурирует, и китайцы ее рекомендуют.
Под конец третьих суток меня из больницы отправили домой. Без диагноза, без рекомендаций. Стало ли мне лучше? Боль однозначно стала гораздо меньше, но я чувствовала себя больной. Вероятно, это не аппендицит, но должны же выяснить причину. Смешно до абсурда, но я самостоятельно дома, исследуя сайты и основываясь на своих анализах, пыталась ставить диагноз. Исключила прием всех медикаментов (да, они все же всучили мне антибиотики в таблетках). И через пару дней мне стало лучше.
Склоняюсь, что была острая кишечная колика, которую не смогли диагностировать (а как бы они смогли, если кроме анализа крови ничего толком не посмотрели). Когда я стала есть только бифидойогурты, понизилась кислотность. Мне моментально полегчало. Вот так в Китае я стала уже парикмахером, маникюрным мастером, поваром, моделью для фото. Кажется, теперь еще и доктором. Шаг за шагом, изучила симптомы, пообщалась с медиками на форумах. Все хорошо, что хорошо кончается, – люблю это выражение. Но немного страшновато стало после этой истории. Ощутила какую-то безысходность».
Как бы пристально ни следил иностранный человек за своим здоровьем, живя в Поднебесной, следует помнить и о возможных случаях, когда самолечение не поможет и попадания на операционный стол не избежать. Если только этот иностранец не робот-терминатор и не герой боевиков вроде Рэмбо, умеющий лечить раны с помощью прижигания порохом.
После своего случая с пилюлями и истории Полины с самолечением, я стал сторониться местного здравоохранения пуще прежнего. Если Полина сумела выудить из Сети нужную информацию, правильно ее воспринять, уточнить у знакомых медиков и грамотно использовать для помощи самой себе, то я, как человек мнительный, при чтении медицинских статей нахожу у себя все врожденные и приобретенные болезни – с осложнениями и запущенными формами, разумеется. Я даже легко могу переплюнуть герой повести «Трое в лодке, не считая собаки» – он хотя бы родильной горячки у себя не смог найти, а вот я не уверен, что не подвержен ей. Потому что с человеком может случиться все, что угодно. А в Китае это «что угодно» еще и примет местный неподражаемый колорит. Мне выпал шанс прочувствовать и познать этот колорит в один ненастный день, когда я вышел из станции метро и поддался соблазну не ждать переполненный автобус, а быстро доехать до своего дома на «мототакси». О них надо сказать пару слов предварительно. Эта нелегальная, но популярная услуга от разбитного вида дядек, сидящих или даже возлежащих на своих мотоциклах возле каждой станции – действительно удобная вещь. Чуть дороже, чем на автобусе, зато дешевле, чем такси. Садишься позади такого обветренного и смуглого водилы, он тебе вручает шлем, нахлобучиваешь шлем на голову (надеясь, что он более-менее чистый и ты ничего не подхватишь через него) и – погнали, ловко лавируя между автомобилями, автобусами, грузовиками, другими мотоциклами, скутерами и всякой велосипедной нечистью. В самый первый раз меня вез ужасно любопытный и болтливый китаец в шлеме, сильно смахивающим на немецкий, времен Второй мировой. Он все время оборачивался и пытался разузнать у меня, откуда я родом, когда приехал и нравится ли мне китайская еда – стандартный набор вопросов. «Американец?» – кричал он мне сквозь рев двигателя, шум ветра и гудки клаксонов. «Америка – хорошо!» – не дожидаясь ответа, водила показал большой палец. «Русский!» – крикнул я в ответ, чтобы отвязаться. Не тут-то было. «Русский!» – воскликнул китаец и вообще забыл про дорогу – а мы как раз нацелились в узкую щель между двумя автобусами. Мужик бросил руль и показал мне большие пальцы обеих рук, восхищенно выпалив: «Путин!» Потом все же схватился за руль, пронесся между автобусами, заложил пару виражей, игнорируя светофоры, и помчался по мосту, набирая скорость. «Русские – боевой народ! Путин! Китай и Россия – друзья!» – скандировал он, и его круглое узкоглазое лицо под козырьком фашистской каски светилось от радости. «А Америка?» – не удержался я от вопроса. Водила совершенно искренне крикнул мне: «Америка – очень плохо! Китай и Россия – хорошо!»