Маргарита испуганно схватилась за мочку уха под шляпой. И тут же с облегчением вздохнула:
— Слава Богу, моя на месте! Мне эти сережки родители на совершеннолетие подарили. Обидно было бы потерять.
— Надо же, а мы сегодня такую же на рынке нашли, — Лина слегка расстроилась, что сережка оказалась не Маргаритина, и протянула даме находку.
— Ну, такая да не такая, мои сережки получше будут, — надменно заметила Маргарита и, кивнув с достоинством английской королевы, направилась в гостиницу.
— Ни фига ж себе! — Петр от удивления даже присвистнул. — Слушай, Лин, сережка-то и впрямь похожа на Маргаритину. Ну, просто мистика какая-то.
— В советские времена, если помнишь, дорогой, все женщины в нашей стране носили примерно одинаковые украшения, — напомнила Лина. — Разве что цвет камней отличался. Назывались сережки — «те, что смогла достать». Не исключаю, что серьгу потеряла еще какая-нибудь наша соотечественница. Ты же видел, сколько российских дамочек там «шопингует». Только не понятно, чего это так Маргарита Валентиновна разволновалась…
— А то, что, возможно, утром она тоже была на рынке… — «догнал» наконец Петр. — Чем она хуже остальных? Но если она знает и молчит о смерти Вована, то это тоже очень и очень странно.
— Вот именно! — хмыкнула Лина. — Ну, ничего, надеюсь, у нас еще будет возможность разузнать обо всем поподробнее…
И, впервые улыбнувшись за это утро, Лина игриво толкнула мужа плечом:
— Пошли, доктор Ватсон, пора уже нашего китаиста найти.
— Ну, с вами, Шерлок Холмс, я готов отправиться на поиски не только Сергея Петровича, но и самых отъявленных убийц и маньяков, — элегантно поклонился Петр и, взяв Лину под руку, прошептал ей в ухо: — Только давай сначала заглянем в номер. Ну, пожалуйста, дорогая, ну хоть на пол часика! Боже, как меня возбуждают волевые женщины!
И Петр, крепко взяв жену под руку, повел ее к входу в отель. Если бы в эту минуту кто-нибудь увидел их, то ни за что не поверил бы, что всего час назад влюбленная парочка обнаружила труп и дала показания полицейским.
Они стояли в маленькой прихожей и смотрели друг на друга, словно в первый раз. Через секунду Петр, стряхнув наваждение, обхватил жену с такой страстью, словно они и не законные супруги, а все еще тайные любовники.
— Ой, пусти, сумасшедший, все пуговицы оторвешь, — прошептала Лина, на словах отстраняя мужа, однако прижимаясь к нему с каждым мгновением все крепче.
— Хорошо, что сейчас лето и ты без пальто… а то я так и умереть могу, — бормотал муж, чертыхаясь и расстегивая дрожащими руками одну за другой мелкие пуговки на ее кофточке. Петр рванул петлю на себя, и последняя пуговка со стуком запрыгала по полу и закатилась куда-то под диван. Пока он возился с застежкой бюстгальтера, Лина ловко справилась с пуговицами его рубашки и принялась нежно целовать грудь мужа, бледную, в меру волосатую и не слишком мускулистую, но такую родную и такую неожиданно … вкусную, слегка солоноватую от пота в этот солнечный день.
— Подожди, ну не спеши так, — шептала Лина, безвольно обмякая в его крепких руках. В эту минуту никакие убийства в мире, никакие династии, гробницы и казни не заставили бы ее вынырнуть из кольца родных рук. Лина расстегнула его ремень и крепко обхватила мужа за талию. Он в ответ утробно зарычал и закрыл глаза.
— Ну, наконец-то, — простонал Петр, почувствовав ее там, куда так отчаянно стремился последние полчаса. Отбросив в сторону остатки одежды, супруги со всего маха плюхнулись на кровать.
Быстрее, еще быстрее! Лина внезапно представила себя наездницей, скачущей безумным галопом по открытому полю. Кольцо с бирюзой, казалось, помогало ей в этой бешеной скачке. Быстрее, еще быстрей! Хорошо, что здесь в гостинице отличная звукоизоляция и можно вволю стонать, не сдерживая себя и не закрывая любимому рот рукой. Ей хотелось, чтобы диковинный галоп, от которого сейчас сладко замирало сердце, никогда не закончился и одновременно — чтобы сладостное мучение полета наконец прекратилось, а из-под копыт невидимого скакуна посыпались огненные искры. Еще немного, ну вот, сейчас, финиш все ближе…
— О, боже, Петр! — застонала Лина и затихла, чтобы продлить такие мимолетные секунды абсолютного счастья.
А потом они долго лежали рядом и молчали. Говорить не хотелось, да и не было в этом необходимости.
— Нехорошо, наверное, … только что случилось убийство, а мы вот тут…вот так…, — наконец тихо сказала Лина.
— Ну, дорогая, если бы мы не зашли в номер, тебе пришлось бы лицезреть еще один свеженький труп. Мой… — усмехнулся Петр и поцеловал любимую в висок. — Еще пять минут — и я умер бы… от желания.
— Ладно болтать, — довольно хихикнула Лина. — От этого еще никто и никогда не умирал.
— Ну, тогда это был бы первый случай в истории медицины, — сонно прошептал Петр. Почти в ту же секунду Лина услышала храп любимого мужчины и вновь счастливо захихикала.
Через полчаса, приняв душ и одевшись, Лина и Петр наконец вспомнили о Сергее Петровиче. Боже, как они могли забыть о нем! Вот кто поможет им в поисках истины! Если найдет для них время, конечно…
Когда супруги подошли к двери, за которой был номер китаиста, супруги слегка помедлили, не решаясь постучать. Наконец, набрав в грудь воздуха для храбрости, Лина выдохнула и громко забарабанила в дверь костяшками пальцев
— Кто там? — раздался из-за двери сварливый голос.
— Это мы, ваши товарищи по группе, — почти пропела Лина медовым голоском, как коза семерым козлятам, — пришли вас проведать, чайку с вами попить. Сергей Петрович, миленький, «отворитеся, отопритеся! Туристы пришли, коньячку принесли!».
— А, голубки! Ну, раз прилетели, тогда уж — что уж, входите, — китаист гостеприимно распахнул дверь и широким жестом пригласил молодоженов в номер.
— Хотим вам кое-что рассказать, Сергей Петрович, а заодно и чайку с вами попить. Вот принесли кое-что, — промямлила Лина не очень убедительно и выложила на журнальный столик коробку шоколадных конфет. Петр достал из сумки «набор российского туриста» — сервилатную «нарезку» и фляжку коньяка. Сергей Петрович усмехнулся, переложил с кресел на кровать свою скромную одежку и широким жестом предложил гостям садиться.
— Что ж, буду рад попить чайку в столь приятной компании. У меня как раз хорошая китайская заварка и фрукты. Между прочим, персики и виноград. Спелые, а не привезенные зелеными отсюда же из Китая в Москву. Ну, разумеется, и такой же, как у вас, «продуктовый набор» — сырокопченая колбаска, крекер и плавленые сырки. Никак не отвыкну брать с собой за границу «сухой паек». Да и денег, честно говоря, нет — по ресторанам ходить. В общем, угощайтесь на здоровье, друзья. А чем, собственно, дорогие мои, я обязан вашему визиту? Не думаю, что молодоженам интересно коротать вечер со стариком, — Сергей Петрович пристально взглянул на гостей, и глаза его слегка увлажнились и лукаво заблестели.
— Мы, дорогой Сергей Петрович хотели бы кое-о-чем с вами посоветоваться, — дипломатично приступила Лина к основной цели визита.
— Да-да, не стесняйтесь, друзья мои, спрашивайте. Постараюсь по мере сил вам помочь. Хотя молодежь обычно не слушает нас, стариков. Ну, расскажите, пожалуйста, для начала, где вы сегодня были, — поспешно перебил ее профессор. — Я не видел вас утром на экскурсии и даже слегка заволновался… Неужели и вы, мои интеллигентные друзья, поддавшись общему ажиотажу, рванули на толкучку? Скупать дешевые китайские шмотки — это настоящая страсть, а она заразительна, господа, как свиной грипп…
— Вы угадали. Мы были на рынке, — сказала Лина. — И все же…Вы правы только наполовину, Сергей Петрович…
И Лина с Петром, перебивая друг друга, рассказали китаисту все. Про утренний тревожный звонок от незнакомки, про труп Вована, про испуганные глаза Борясика… Разумеется, и про странную беседу с полицией, и про молчаливый заговор торговцев они тоже поведали симпатичному собеседнику. Тот внимательно слушал, не забывая учтиво ухаживать за гостями.
— Вот что значит — не ездить на экскурсии, — по-учительски назидательно резюмировал искусствовед. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что вчерашний день прошел у вас, друзья мои, гораздо спокойнее. И он по-доброму усмехнулся, а вокруг симпатичных зеленых глаз его появились трогательные морщинки.
— Ой, — вскрикнула Лина и выплюнула кипяток в блюдце. В спешке она хватанула горячего чая и обожгла язык. — Пушкай Петр шам шкажет…. Шегодня, похоже, не мой день…
— Мы пришли, Сергей Петрович, чтобы попросить вас об одной услуге. Вы не могли бы сопроводить нас в полицию? Проще говоря, выступить в роли переводчика и знатока местных законов и обычаев, — попросил Петр, становясь серьезным. — Все-таки сегодня не простой день. Убили туриста из нашей группы, а полицейские застали нас с Линой на месте преступления. Уверен, у полиции еще будут к нам вопросы…
— Эх, друзья мои… Молодо-зелено… Зря беспокоитесь, — опять по-отечески улыбнулся Сергей Петрович. — Полиция все отлично расследует и распутает без вас. Более того, уверяю вас: стражи закона и порядка вам ни-че-го не расскажут. Это же Китай, друзья мои! Тысячелетиями их империя была отгорожена от остального мира Великой Китайской стеной. Тут веками вырабатывалась в людях железная дисциплина. Скажу больше: здесь издавна существует круговая порука. В Китае всегда и во всем винят чужаков и иностранцев.
— Допустим, — нехотя согласился Петр. — А как скоро, на ваш взгляд, закончится следствие?
— Думаю, не раньше, чем след нашего самолета растает в небе, — вздохнул Сергей Петрович. — Но тут уж ничего не поделаешь, друзья мои! Ускорить следственные мероприятия мы не в силах, как бы нам этого ни хотелось… Кстати, тайну следствия тоже пока никто не отменял. Так что давайте-ка, молодые люди, тяпнем коньячку «со свиданьицем» и забудем про это досадное, хоть, безусловно, и серьезное происшествие. Парня, конечно, жаль, но никто из нас, честно говоря, с ним близко знаком не был, так что не будем лить лицемерные слезы…