— Полноте, дорогая Ангелина Викторовна, — ученый, склонившись, со старомодной элегантностью поцеловал ей руку и осторожно смахнул своим белоснежным платком слезу со щеки женщины. — Стоит ли, дорогая моя, тратить быстротекущие часы жизни на столь бесполезное занятие как поиск черной кошки в черной комнате? Тем более, что ее там нет… Смешно думать, что вы сможете в одиночку победить мощную и отлаженную полицейскую машину гигантской страны. В Поднебесной жизнь человека всегда стоила медный грош. Вспомните историю: на место убитых воинов в Китае вставали целые армии. Даже мертвых сопровождали на тот свет бесчисленные глиняные солдаты. Еще лет двести назад в Китае казнили не только самого преступника, но и всех его родственников и соседей, даже… учителя, обучавшего его в школе. Круговая порука — главная философия этой страны. Люди тысячами гибли на строительстве Великой китайской стены — но тут же им на смену приходили десятки тысяч новых. Словом, если в смерти этого самого Калабашкина даже и кроется какая-то загадка, нам с вами она точно не по зубам. Китайская хитрость и коварство — не для нашего простодушного славянского ума. Словом, спокойной ночи, молодые люди…. Желаю, чтобы вам сегодня не приснились новые кошмары.
И, элегантно поклонившись, ученый удалился.
Утром молодожены в первый раз за путешествие не опоздали на завтрак. Не очень-то поваляешься в постели, когда в голове все мысли только о смерти в группе. Да и любовные утехи как-то сразу отошли на второй план… Лина внезапно вспомнила рассказ Бунина «Господин из Сан-Франциско». Там тоже лежал в трюме мертвец в гробу, а пассажиры роскошного лайнера продолжали веселиться и выпивать на палубе, как ни в чем ни бывало. Хозяин лайнера даже нанял артистов, изображавших влюбленную парочку и красиво танцевавших в музыкальном салоне, развлекая публику. Лина внезапно представила их с Петром этой фальшивой парой и поежилась под простыней. А в следующую секунду резко вскочила и отправилась в душ… День не обещал ничего хорошего.
Первым, кого супруги увидели в ресторане отеля, был хмурый и не выспавшийся «стилист» в элегантных темных очках. Похоже, дымчатые стекла скрывали синяки под глазами после бурно проведенной ночи. В остальном же облик свободного художника был, как всегда, безупречен. Светлые брюки и белая рубашка-поло ловко обтягивали спортивную длинноногую фигуру.
— Доброе утро, Кристиан! — весело поздоровалась Лина. — Умоляю, будьте осторожнее! Не вздумайте класть в тарелку эти стручки фасоли в остром соусе и вон те ростки каких-то злаков. Я вчера после них долго не могла погасить пожар во рту и в желудке. Лучше попробуйте стебли бамбука или просто рис с соевым соусом. А вообще-то острая кухня района Сычуань, которую почему-то предпочитают в этом отеле, совершенно не годится для наших северных желудков…
Говоря это, Лина заботливо поглядывала на стилиста: уж не заболел ли он? Между тем Кристиан попросил разрешения присесть за их столик. Он и вправду выглядел грустным и подавленным. За завтраком стилист поведал супругам о вчерашнем походе в клуб и о пожаре, утаив, разумеется, некоторые детали вечера.
— Вам удалось хоть что-то узнать про подробности гибели… как его … ну, того парня из нашей группы? — обратился он к Лине, ловко орудуя палочками.
Лина вкратце рассказала о беседе с полицейскими и о разговоре с гидом, стараясь не увязнуть в мелочах, и добавила, вздохнув:
— Ох, Кристиан, похоже, тут слишком многие что-то темнят и не договаривают! Ну просто китайская грамота какая-то! Сведения о смерти несчастного мальчика с каждым часом становятся все более противоречивыми и запутанными. Кто его видел на рынке, с кем он там был, что спровоцировало его смерть от сердечного приступа — ничего не понятно…. Все запутывается с каждым часом все больше, как лабиринт в Запретном городе. Знаете, наши туристы даже шепчутся о наркотиках… Вот это, по-моему, настоящий оговор. Вован мог, конечно, китайской водки от души хлебануть, но наркотики — это история не про него. Тут я за парня ручаюсь. В общем, не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины. Некоторые вещи уже удалось узнать. У меня даже есть кое-какие мысли по поводу его гибели, о которых я пока умолчу, чтобы не сглазить…
— Да будет вам, Ангелина! — добродушно оборвал ее Кристиан. — Уж поверьте, все это уже — событие давно минувших дней. Сейчас время летит стремительно, и жизнь вокруг меняется каждую минуту. Было и прошло, и теперь нам с вами ничего не исправить. У меня есть неожиданное предложение. А давайте-ка вытесним вчерашние мрачные впечатления новыми, куда более приятными? Поверьте, если мы с вами будем сидеть в гостинице и без конца мусолить одни и те же бредовые мысли — ничего хорошего из этого не выйдет. А что если нам с вами, Ангелина Викторовна и Петр Павлович, прогуляться в буддийский монастырь? Это ведь одна из главных достопримечательностей нынешнего Пекина, да и находится комплекс зданий недалеко, в черте города. Между прочим, об этом монастыре сообщают все путеводители. Обидно быть в Пекине и не побывать там.
Супруги переглянулись, и Лина неожиданно кивнула:
— Договорились. Рынками и магазинами я уже сыта по горло, пора и о культуре вспомнить. Тем более что все здешние храмы и монастыри столь разительно отличаются от наших. Думаю, вряд ли нам удастся когда-нибудь добраться еще раз сюда из нашей столицы. В общем, хочется увидеть еще что-то помимо экскурсионной программы.
— Отлично! — Кристиан улыбнулся и расстегнул пуговицу у тесного воротничка. — Я давно хотел побывать в том монастыре, но почему-то не складывалось. Впрочем, знаю, почему: гулять в одиночку по монастырю мне показалось скучновато. А ваше общество скрасит любое место. Итак, собирайтесь. Через полчаса жду вас в холле.
— Ой, нетушки, только без меня. Я, пожалуй, отдохну в гостинице под кондиционером, — сладко потянулся Петр, когда они с Линой вошли в номер, и без сил рухнул в кресло. — События последних суток меня ну прямо доконали. Он нежно поцеловал Лину в мочку уха. — Если тебе, дорогая, так хочется исторических и культурных впечатлений, езжай туда со своим стилистом одна. Слава Богу, любимую женщину можно отпускать с этим типом куда угодно, причем совершенно безбоязненно. Заодно, может быть, выведаешь у него что-нибудь ценное… Мне показалось, что Кристиан — парень скрытный и рассказал нам отнюдь не все. В общем, ступай, не заставляй его ждать. Я же вижу, что ты не намерена отступать… — Петр усмехнулся и снова чмокнул Лину, теперь уже в затылок. Она почувствовала, как по спине побежали сладкие мурашки, но неохотно отстранилась от мужа
— А, может, все-таки останешься? — вдруг спросил Петр жену почти жалобно.
Лина вновь прижалась к нему всем телом, нежно поцеловала в свежевыбритую щеку, однако отрицательно покачала головой.
— Если бы не мое опрометчивое обещание оставить тебе в браке свободу действий, ни за что бы тебя одну с мужчиной, даже сомнительной ориентации, не отпустил…, — сказал Петр и шутливо погрозил жене пальцем. — Вырвала у меня эту клятву в минуту слабости. Вы женщины — сплошное коварство, хотя порой — просто прелесть что такое!
— Ну да, а вы, мужчины, — ну просто моногамные ангелы! — захихикала Лина. Во время этой шутливой перепалки она успела сменить утреннюю футболку с потемневшими от пота подмышками на изящную розовую кофточку, джинсы — на белые брюки и поправить макияж, «поплывший» от утренней жары.
— Ну ты, Лин, как на свидание собираешься, — недовольно проворчал Петр и отвернулся к окну. — Могла бы и скромнее одеться.
— Здрассьте, приехали! Нашел к кому ревновать, — звонко рассмеялась Лина, — к художнику нетрадиционной ориентации! Вот насмешил! Да его, если хочешь знать, женщины интересуют меньше, чем меня наш ученый китаист! С таким же успехом ты можешь ревновать меня к Мао, до сих пор лежащему в Мавзолее на площади Тяньаньмэнь. — И она взглянула на Петра с такой любовью и нежностью, что муж махнул рукой и отправился в постель — досыпать.
Когда Лина спустилась в холл, Кристиан уже сидел в кресле и читал газету. Красавец тоже переоделся и теперь выглядел по-походному в джинсы и темно-синей футболке. У его ног, обутых в дорогие кроссовки, пристроился черный рюкзачок какой-то известной торговой марки.
— Идем в поход? — лукаво спросила Лина.
— Мало ли что может пригодиться в пути! Кажется, я предусмотрел почти все, — пояснил спутник. Он неохотно оторвался от книжки, взглянул на Лину и восхищенно присвистнул:
— Давненько я не гулял по городу со столь эффектной дамой! Что ж, надеюсь, вам будет не скучно в компании скромного художника?
Лина поспешно принялась делать комплименты его наряду, Кристиан жестом остановил ее вежливые словоизлияния, и модная парочка наконец тронулась в путь…
Кап, кап, кап…
Лина с трудом разлепила глаза и попыталась пошевелить пальцами правой руки. Рука повиновалась плохо. Спину сковал ледяной холод. Она нащупала опору левой рукой и поняла, что лежит на каменном полу посреди большой полутемной комнаты. Рядом по нефритовым чашам фонтана струится вода. Кап, кап, кап… Нестерпимо душно пахнут большие белые цветы в синей напольной вазе.
Она попыталась осторожно встать и вновь со стоном рухнула на пол… Нет, надо попробовать по-другому. Лина медленно подтянула ноги к животу и перевалилась на другой бок. Черт, как больно! Она застонала. Тупая ноющая боль, родившись в затылке, разлилась по всему телу. Лина попыталась припомнить, как она здесь оказалась, но события дня упрямо отказывались выстраиваться в логическую цепочку. Вот они с Кристианом выходят из гостиницы, оживленно болтая, вот едут куда-то на такси… А что дальше? Провал, черная дыра, пустота. Она попыталась поднять голову и опять уронила ее, стукнувшись затылком о каменные плиты… Лина скосила глаза. Боже, она же почти ничего не видит! Внезапно Лина наткнулась локтем на какой-то предмет. Очки! Ее очки! Какое счастье, что стекла не разбились! Она нацепила их на нос и огляделась. Теперь «картинка» была относительно четкой. В полумраке зала что-то сверкнуло. Лина сощурилась и едва не вскрикнула. Почти