— Один труп — считайте, для нас теперь и не труп вовсе. Вот два трупа — это так, небольшой трупик! — заговорил Башмачков загадками, все более увлекаясь. Лине на секунду показалось, что он бредит. Пьян? Сошел с ума? Лина вгляделась в гостя внимательнее. Башмачков был абсолютно трезв.
— Выражайтесь, пожалуйста, яснее, господин Башмачков, я все еще плохо соображаю после снотворного, — потребовала Лина. — Чей труп? Короче, что вы видели?
— Труп золотой женщины.
— Кого-кого? — не поняла Лина.
— Маргариты Павловны, — прошептал Башмачков.
— Чтоооо? — закричала Лина и почувствовала, как от ее благодушного настроения не осталось и следа. — От кончиков пальцев до затылка по ее телу побежали противные мурашки. Вы уверены?
— Абсолютно. Как в том, что я сейчас стою перед вами.
— Бедная, — прошептала Лина, и слезы против воли хлынули из ее глаз. Как назло, действие успокоительного и снотворного закончилось не вовремя. — Марго так хотела стать красивой, вернуть молодость, — всхлипывала Лина. — Нормальное желание для женщины, между прочим, в любом возрасте. Кремы разные покупала, мази, массажи делала… Ради них и прилетела сюда. Эта женщина так страстно желала любви и счастья, что со стороны высших сил было настоящим свинством «кинуть» Марго именно сейчас, на подходе к ее мечте. И все же… Почему она следующая? И после кого? После Вована из Усовки! Трудно найти людей более непохожих, чем эти двое, — Лина не заметила, как начала рассуждать вслух. — Расскажите, пожалуйста, подробнее, где вы видели ее.
Внимательно выслушав рассказ Башмачкова, Лина надолго замолчала.
— Очень странно, — наконец сказала она, — в этом деле одна история словно прячется внутри другой. Ну, как в старинной китайской диковинке, когда в большом резном шаре из слоновой кости виден шар поменьше, потом еще меньше, а через два следующих просвечивает шар-малютка. Понятно, что покойный Владимир Калабашкин, как и наш стилист Кристиан, крутил на рынке какие-то сомнительные аферы. Только вот какие? И как связаны их темные делишки между собой? И при чем тут наша любительница косметики Маргарита Павловна?
— Все трое чем-то связаны? Да ладно! Да вы что? — Башмачков почти подпрыгнул на стуле от возмущения. — Это исключено. Сами подумайте! Где провинциальный Вован, и где наш эстетствующий господин стилист?! А, тем более, где наша солидная дама Маргарита Павловна? Эти трое вращались по разным орбитам, которые никогда не пересекались, как орбиты трех удаленных друг от друга планет.
— Нет, друг мой Башмачков, — слегка покровительственным тоном произнесла Лина, — эти трое вращались вокруг одной планеты, название которой Меркурий. А Меркурий, как известно, Бог торговли.
— Ну, допустим… и все же как в эту компанию вписывалась бедная Маргарита? — пожал плечами Башмачков.
— В том-то все и дело, — задумчиво сказала Лина, — никак не могу понять, кому могла помешать эта несчастная женщина.
— Несчастная? — недоверчиво переспросил Башмачков. — Она отнюдь не выглядела несчастной. Вся в золоте, явно не стеснена в средствах. Вы заметили, что она исполняла здесь свои любые прихоти? Все эти китайские портные, восточные массажи, кремы молодости… на них ведь денежки нужны, причем немалые. Я, даже если семейную сагу в пятьсот страниц накатаю, столько ни в жисть не заработаю.
— Вы хоть раз встречались с ней глазами? — задумчиво спросила Лина. — У нее были глаза несчастной женщины. Так обычно смотрят жены, коварно и внезапно преданные мужьями ради какой-нибудь юной вертихвостки.
— Допустим, но эта догадка не поможет нам с вами ответить на вопрос, за что ее убили… — прервал Башмачков «бесполезные» дамские рассуждения.
— Вот именно, — подтвердила Лина и горестно вздохнула.
В замке повернулся ключ, и Лина в третий раз за вечер улыбнулась, подумав о муже:
— Петр! — обрадовалась она. — Какой молодец, взял ключ, чтобы не беспокоить меня.
Башмачков опасливо хмыкнул и на всякий случай передвинул стул подальше от Лины. Он сделал вид, что внимательно читает в блокноте свои записи и неохотно поднял глаза на вошедшего.
— Ну, как ты тут? Без меня? — Петр бросился к жене, совершенно не обращая внимания на взъерошенного визитера.
— Как видишь, неплохо, — улыбнулась Лина. — Без тебя. Принимаю в нашем номере постороннего мужчину.
— А, здравствуйте, — заметил наконец Петр незваного гостя. И поинтересовался без особой любезности: — Похоже, господин литератор, я вам нынче как доктор потребовался? Говорите скорее, пожалуйста, что вас беспокоит, и не будем терять драгоценное время. Только предупреждаю: я все-таки хирург, а не терапевт. И уж тем более, не психотерапевт. Вы, писатели, так любите к ним обращаться по любому самому ничтожному поводу… Особенно к хорошеньким докторшам с молоточком…
Петр протер очки и с профессиональным сочувствием взглянул на Валерия Башмачкова, на всякий случай расположившегося в отдалении от Лины.
— Ну да, кое-что меня беспокоит, — ехидно объявил Башмачков, — например, слегка волнует второй по счету труп в нашей группе. И если даже для снятия стресса мне потребуется психотерапевт, ничего удивительного. Я только что видел второй труп. Повторяю, видел мертвое тело нашего товарища по группе. А точнее — нашей подруги по путешествию.
— Чтоооо?
Петр застыл на полуслове, едва не выронив походную аптечку, которую в этот миг привычно доставал из чемодана.
— Опять? — оторопел он. — И кто же на этот раз?
— Маргарита Павловна, — второй раз за последние полчаса сообщил Башмачков. Пожалуй, он уже вошел в роль рассказчика. — Неподалеку отсюда ее зарезали прямо на массажном столе.
И он поведал Петру о событиях последнего часа с некоторыми купюрами. Разумеется, опустив в присутствии Лины и кое-какие подробности про китаянок.
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
— Да, Петр, а ты сам-то где сегодня так долго был? — спросила Лина мужа, чтобы прервать затянувшееся молчание. И, не удержавшись, съязвила: — Может быть, тоже в салоне массаж делал?
— А вот и нет, — слегка обиделся Петр, — у меня для этого жена есть. Между прочим, я вначале был в посольстве. Они «пробили» тебя, Лин, через Москву по своей базе и выдали копию загранпаспорта. Обратный билет через сайт авиакомпании тоже было не сложно восстановить. Ну, а потом я пытался хоть что-нибудь узнать там же по поводу убийства Володьки Калабашкина. В общем, занимался исключительно твоими разыскными делами, дорогая, пока ты спала.
— И что, удалось хоть что-нибудь разузнать? — спросила Лина, внезапно став очень серьезной.
— Если честно, почти ничего, — вздохнул Петр и показал глазами, что не намерен говорить при постороннем.
— Ну, мне пора, — с винни-пуховской интонацией объявил Башмачков и поднялся со стула. — Как я погляжу, есть-пить у вас, друзья мои, нечего, так что я, пожалуй, пойду, а то еще какое-нибудь новое убийство ненароком пропущу…
«А он сообразительный малый, — подумала Лина, — и вполне себе симпатичный. Вот вставит передний зуб — вообще красавцем будет… Ну почему, когда ты одна, приличного мужчину за километр не сыщешь, а стоит только выйти замуж, как тут же начинают — ну вот буквально ротами и взводами! — попадаться на глаза такие оригинальные и милые экземпляры?».
— Надеюсь, этой ночью в нашей бродячей труппе не появится очередной труп, — мрачно скаламбурил Башмачков.
— Ну да, тем более что я хирург, а не патологоанатом, — в тон ему напомнил Петр и поспешно проводил гостя к двери.
Лина заварила зеленый чай, плюхнулась в кресло и глубоко задумалась.
— Нет, Петь, все-таки я чего-то не понимаю… Ну почему жертвой стала именно она, эта несчастная Маргарита? — растерянно взглянула Лина на Петра. — Кому помешала безобидная и немолодая любительница золотых побрякушек, фанатка массажа и китайской косметики?
— Допустим, она тоже перешла дорогу нашему красавчику-стилисту, — неуверенно предположил Петр. — Он, как ты помнишь, обожает избавляться от «шибко умных» женщин. Попытался навести о нем справки в посольстве. Там меня осадили: мол, никаких справок о российских туристах не дают — приватная информация, то-се, в общем, не подлежит разглашению…
— Вряд ли это Кристиан, — покачала головой Лина, — если только Маргарита ненароком не стала свидетельницей какого-то криминала, связанного с ним… К тому же против этой версии серьезный временной фактор. Насколько я помню, Маргарита ушла из гостиницы довольно поздно, а этого мерзавца, ты говорил, с утра нигде не было видно. После его провалившейся попытки от меня избавиться Кристиан, похоже, вообще пропал «с концами». Думаю, теперь отсиживается где-нибудь в городе, скорее всего — поменял билет на другой рейс. Так что не в его интересах было «светиться» и убивать Маргариту. Тем более, до сих пор нам совершенно непонятно — за что?
— Ну, про Кристиана мы ничего не можем знать наверняка, — рассудительно поправил жену Петр. — Тем более что всплывают новые и новые подробности того жуткого утра. Я, кстати, буквально полчаса назад узнал кое-что любопытное…
Лина замерла с чайной ложечкой в руке, и в комнате стало слышно, как металл громко позвякивает о край чашки. Ее руки до сих пор слегка дрожали после всего пережитого.
— Ну, Петя, не томи, говори уже скорее! — Лина положила ложечку на блюдце, и приготовилась слушать.
— В то утро, когда убили Калабашкина, нам звонила… Каролина, — сказал Петр, выдержав эффектную паузу и глядя жене прямо в глаза.
Лина неловко взмахнула рукой, блюдце покачнулось, и ложечка с громким стуком закатилась под стул.
— Откуда тебе это известно? — уставилась Лина в глаза Петру, одновременно пытаясь достать ложечку из-под сиденья. Это почему-то ей никак не удавалось, и, оставив бесплодные попытки, Лина нетерпеливо тронула Петра за руку: — Бог с ней, с этой ложкой, горничная шваброй достанет. Ну, Петь, не тяни же кота за хвост, говори скорее!
— Каролина сама мне об этом сообщила, — медленно, наслаждаясь произведенным впечатлением, объявил Петр.