и же следовать буддистской компоненте, то в ней нет понятия сотворения мира. Возникновение каждой новой вселенной обусловлено действием совокупной кармы живых существ предыдущего мирового цикла. Был ли первый цикл и кто его запустил – об этом Будда хранил «благородное молчание».
• Теодицея («богооправдание»). Иначе – это так называемая «проблема Зла». Как согласовать наличие Зла в мире, если Мир создан и управляется добрым Творцом? Отсутствие Творца снимает эту проблему, столь важную для монотеистических религий.
• Непознаваемость Дао. Конфуцианцы используют термин «Дао» в этическом смысле, истолковывая его как «путь человека», то есть нравственное поведение и основанный на морали социальный порядок. В даосизме термин «Дао» приобретает уже не этическое, а онтологическое значение, причём под ним понимаются и первопричина вселенной, и лежащая в её основе таинственная и непознаваемая закономерность. Следовать по пути разума, пренебрегая интуицией, – значит враждовать с Дао, а враждующий с Дао неминуемо причиняет вред себе и окружающему попытками осмыслить существующее, вместо того чтобы его почувствовать. Отказ от разума – это агностический принцип, закрывающий путь к познанию общих законов мироздания.
• Карма. Причинно-следственные связи протягиваются из прошлой жизни в настоящее и в будущее мистическим образом, исключающим физических переносчиков, то есть иррациональность непрерывна и вездесуща, что ограничивает возможность даже идеального физического детерминизма.
• Излишняя рациональность. Рациональный взгляд на возникновение религиозных культов со стороны конфуцианской компоненты синтеза (все божества – это бывшие чиновники, «возведенные» в божественный чин указами императора или архивными розысками ученых). Скрытый атеизм просвещенных конфуцианцев («Об этом Конфуций не говорил!») лишал их «религиозной одержимости» столь характерной для европейских ученых в поисках истины.
Иероглифическая письменность
Китайская письменность, основанная на использовании иероглифов, – древнейшая из используемых в настоящее время, более того, все остальные еще используемые иероглифические системы (японская, корейская, вьетнамская, монгольская, …) основаны на китайских иероглифах, приспособленных под местные языковые особенности. Первые связные тексты, написанные иероглификой, относятся к 13 веку до нашей эры. Это означает, что китайской иероглифической письменности более 3500 лет. Удивительно, но, несмотря на временную пропасть, современный китаец может читать и понимать (частично) тексты, написанные более 2000 лет тому назад. В чем же причина приверженности китайцев иероглифике? Почему она просуществовала почти без изменений так долго? Ведь многие народы, даже совсем недавно использовавшие китайские иероглифы, например монголы, вьетнамцы, малайцы, перешли на более удобные и простые алфавитные системы письма. У китайцев в современную эпоху тоже появился алфавит на основе латинского («пиньинь»), но им записывают только транскрипцию, то есть звучание иероглифа на путунхуа (официальном варианте китайского языка, основанном на северных диалектах), который даже сегодня понимают только 53 % китайцев. Пиньинь используется в основном иностранцами, поскольку один и тот же иероглиф читается совершенно по-разному на многочисленных диалектах китайского языка. В современном китайском языке выделяют семь основных диалектных групп (путунхуа, у, кантонский, минь, хакка, гань и сян), которые образовались ещё в начале нашей эры, и они отличаются друг от друга больше, чем славянские или германские языки. При этом внутри каждого диалекта существует множество вариаций – разновидностей, которые также различаются произношением. Между собой даже внутри диалектной ветви произношения отличаются примерно так же как русская и татарская речь. Добавьте сюда еще языки, на которых говорят признанные 56 этнических групп некитайцев (8 % населения, больше 113 миллионов человек!), и вы получите несколько сотен языков, участвующих в коммуникациях (наибольшей государственной поддержкой пользуются монгольский, тибетский, уйгурский и чжуанский языки).
Сама китайская речь изобилует омофонами (словами, которые звучат одинаково, но пишутся по-разному и имеют разное значение). Это неудивительно, поскольку в китайском существует всего около 400 различных слогов, правда, существует 4 основных тона (в путунхуа) и 7 тонов (в кантонском), но даже с учетом тонов всего слогов около 1300, что намного меньше их числа в европейских языках. При чтении один иероглиф читается как слог, большинство слов содержит два слога, но есть и многосложные, то есть состоящие из нескольких иероглифов. Словарь «Море китайских иероглифов» (Чжунхуа цзыхай) 1994 года издания содержит 85 568 иероглифов, что намного больше, чем требуется любой языковой практике – для свободного владения языком достаточно 3000–3500 иероглифов (столько знают китайские школьники к моменту завершения учёбы), интеллигентный китаец знает более 7000 иероглифов.
Цинь Ши-хуан-ди (259–210 до н. э)
Очевидная причина, почему столь долго живет иероглифическое письмо – это сохранение единого Китая. Китайцев всегда было много, а разрастающиеся языковые коллективы при слабой коммуникации склонны распадаться на общины, использующие разные диалекты первоначального языка, которые со временем могут превратиться в самостоятельные языки. Вспомним популярный у лингвистов афоризм: «Диалект – это язык без армии и флота». Если в период «Вёсен и Осеней» (771–476 г. д. н. э.) в древнем Китае насчитывалось 150 государств, то к концу периода «Сражающихся царств» (403–256 г. д. н. э.) их осталось только семь. Образование самостоятельных царств (языков) было прервано в 3-ем веке до нашей эры появлением первой в истории Китая централизованной империи Цинь (одного из семи царств, покорившего все остальные). Император Цинь Ши-хуан-ди (дословно «Великий Император Основатель Цинь») ввел единую денежную систему, единую систему мер и весов, а главное, он упразднил разрозненные системы иероглифики покорённых царств и стандартизировал написание иероглифов! Это ввело могучие скрепы в структуру единого Китая и обеспечило её культурное единство на тысячелетия за счет единой иероглифики.
Древний вэньянь (дословно «письменная речь») – книжный язык, на котором не говорят, а только пишут. Как произносились слова во времена Конфуция и Лао-цзы – никто толком не знает, но значения иероглифов после Цинь Шихуанди не изменялись, поэтому вэньянем китайцы пользовались вплоть до 20 века. Слова вэньяня были однослоговые, но китайский язык развивался, возникали новые понятия, и стали появляться многосложные слова. С течением времени таких слов становилось всё больше, причем почти все эти слова образовывались простым слиянием древнекитайских иероглифов. Когда в середине 19-того века в Китай пришли «западные» институты и технические устройства, то обнаружилось, что для них нет иероглифов. Их стали создавать, кратко описывая объект, так телефон стал электрическим разговором «дянь-хуа», трамвай – электрической повозкой «дянь-чэ», танк – боевой повозкой «чжань-чэ». Иногда это требовало более двух иероглифов. Так, демократию описали как «минь-чжу-чжу-и» (главная идея – главенство народа), то есть использовали четыре иероглифа.
Уже с эпохи Сун (980–1271) и далее при монголах Юань (1271–1368) стала развиваться письменность «байхуа» (белая понятная речь), основанная на повседневной речи, которая использовала больше многосложных иероглифов и была лишена многозначности, присущей вэньяну. С течением лет различия между письменной и разговорной речью достигли своего апогея, что привело к полному переходу от вэньяня к байхуа, хотя отдельные черты вэньяня сохранились, и надо, как и ранее, учитывать ближайшее текстовое окружение каждого слова.
Какие особенности китайского языка важны для нашего анализа китайской ментальности?
• Необходимость запоминания большого числа иероглифов (графика, звучание, значение отдельно) требовало большой усидчивости и хорошей памяти, что затрудняло усвоение грамотности широкими народными массами. В древности подавляющее большинство населения было безграмотным.
• Зависимость значения звучащего слова от его тона требовало определенной «акустической» одаренности слушателя и вокальных способностей говорящего. Недаром китайские мудрецы придавали такое исключительное значение музыке как элементу воспитания народа.
• Зазубривание как базовый элемент воспитания грамотного китайца до сих пор накладывает свой отпечаток на образ действий обучающихся. Большинство китайских студентов, обучающихся на Западе, обычно характеризуются их западными сокурсниками как «зубрилки».
• Поскольку изображения, графическая информация, так же, как и музыка обрабатываются правым полушарием (у правшей) то у китайцев «правополушарное» мышление развито сильнее, чем «левополушарное», ответственное за последовательное и аналитическое мышление.
Китайская живопись
Ничто так не раскрывает особенности менталитета народа, как его искусство. Мир китайского искусства – это огромный и во многом неожиданный для европоцентричного взгляда материк. Мы коснемся только двух главных неразрывно связанных между собой направлений в искусстве, которые в Китае называют «родными сестрами»: живописи и каллиграфии, поскольку они наиболее тесно связаны с интересующими нас особенностями китайского взгляда на мир. Традиционная китайская живопись (го-хуа) – это больше, чем просто рисунок на бумаге или шелке. В ней слиты воедино философско-культурные, социальные, религиозные и этические мотивы, отражающие китайскую философия бытия.
Живопись, как и все китайское искусство зародилась в глубокой древности, по крайней мере уже в эпоху Чжань-го (Сражающихся царств), то есть в начале 2-го века до нашей эры, создавались живописные свитки, но наивысшего расцвета живопись достигла во времена династий Тан и Сун. Именно на произведения этой эпохи ориентировались живописцы последующих династий, которые не стремились к созданию новых стилей, а всячески подражали стилям ушедших эпох. Сложилась несколько канонических направлений, за пределы которых художники не выходили: