• «Цветы и птицы» (хуа-няо) – пейзажная живопись, основным предметом которого являются растения, птицы, звери, насекомые.
• «Горы и воды» (шань-шуй) – традиционные пейзажные композиции с изображением гор и воды, сакральных элементов, символизирующих мужское и женское начало инь-ян.
• «Перья и шерсть» (лин-мао) – анимализм, то есть самостоятельные изображения животных и птиц.
• «Люди» (жень-у) – жанр портрета.
Заметим, что жанр натюрморта, столь важный на Западе, в Китае отсутствовал. В разные времена на разных этапах развития китайской живописи, в разных школах и традициях на первый план выдвигалась то бытовая повествовательная живопись, то пейзаж, то живопись цветов и птиц, то портрет. Китайские художники очень тщательно продумывали формат и композиционное решение произведений. Например, для изображения цепи гор выбирался горизонтальный формат свитка, позволявший вместить бесконечный поток зрительных впечатлений. Для гористой местности, поросшей остроконечными верхушками сосен, – вертикальный, дававший возможность передать большое пространство. Картины обычно писали тушью или минеральными красками, сопровождая их каллиграфическими надписями. Художник или цитировал классические стихи, или сам сочинял их. Органическое слияние поэзии и живописи было отмечено одним из китайских критиков еще в 9 веке: «Когда они не могли выразить свою мысль живописью, они писали иероглифы, когда они не могли выразить свою мысль через письменность, они писали картины». Сближение живописи и поэзии было настолько сильно и органично, что порой трудно провести между ними грань. Известный китайский афоризм: «Поэзия – это лишённая формы живопись; живопись – это обретшая форму поэзия».
Линия в китайской живописи не служит границей формы, она сама является формой. Художникам, воспитанным в европейской графической и живописной традиции, это было сложно понять. В свою очередь китайские художники, которым монахи-францисканцы демонстрировали образцы европейской масляной живописи, отказывались признавать их художественную ценность, называя это работой ремесленников, а не художников (отсутствовало скрытое послание зрителю и какой-либо символизм). В европейской живописи для создания объёма и форм используют светотень, сочетание светлых и темных пятен в границе формы или предмета, обозначенных линией. В китайской живописи передача целостной формы происходит с помощью единой линии. Гармония Инь-Ян в китайской живописи реализуется самым непосредственным образом: линии и штрихи, пятна и размывка – все эти приёмы читаются как та или иная энергия. Сухой штрих с естественными пробелами, оставляемыми движущейся кистью, так называемый летящий белый, – это Ян, влажная, широкая линия – Инь. Сложились различные манеры письма: тщательная, фиксирующая мельчайшие детали, и свободная, эскизная, имеющая незавершенный характер, предоставляющая возможность зрителю самостоятельно додумать то, что изобразил художник.
Особый интерес для нашего анализа китайского менталитета представляет пейзажная живопись. Китайский пейзаж никогда не был точной копией какой-либо местности, в нем обобщались многолетние наблюдения над характерными приметами ландшафта (пейзажи в Китае не писались с натуры – пленэр как таковой был неизвестен). Картины являлись плодом фантазии художника, основанной на его философских размышлениях, и призваны были отражать состояние души и мировоззрение. Пейзажная живопись не отличалась богатством и разнообразием красок. Зачастую она монохромна, но в ней множество едва уловимых оттенков и сочетаний. Мастерство нюансировки позволяло создавать впечатление воздушной перспективы, отдаленности или приближенности предметов, движения и покоя. Художникам блестяще удавалось воссоздать воздушное пространство, окутанное туманными облаками, пронизанное порывистым холодным ветром или залитое яркими солнечными лучами. В пейзажах много символов, зачастую непонятных европейцу. Так пара уточек символизировала семейное счастье, фазан – удачную карьеру, цветок лотоса – чистоту, гибкий и полый внутри бамбук – мудрость и т. д. Но самым неожиданным сюрпризом для европейского взгляда является соединение сразу нескольких ракурсов зрения (снизу, сверху, на уровне глаз)! Китайские пространственные построения являются самыми сложными в мировой художественной практике. Китайская перспектива исходит не из законов оптики, а из принципов моделирования пространства в национальной культуре. Как поучал известный поэт и живописец 8 – ого века Ван Вэй в трактате «Тайное откровение науки живописца»: «Далекие горы нужно снижать и раскладывать; близким же рощам надо скорее дать вынырнуть резко». Пространственное построение картины позволяет попеременно фокусировать восприятия зрителя то на приближение, то на удаление к изображаемым объектам, дает возможность произвольного кадрирования композиции самим зрителем! Это означает, что китайскую пейзажную живопись трудно воспринимать непосредственно – её нужно уметь «читать».
Каллиграфия и написание иероглифов – это целое искусство, которое не перестает развиваться на протяжении уже многих столетий. Каждый живописец Китая – это каллиграф, а каллиграф – живописец. Нередко каллиграфический иероглиф, присутствующий на картине, задавал смысл всего изображения. В живописной работе часто каллиграфией прописывались стихотворные строки. А личная печать художника – квадрат или иная геометрическая форма с вписанными в него иероглифами красного или белого цвета – становилась полноправным участником общей композиции.
Примеры классической китайской монохромной пейзажной живописи
Какие особенности традиционной китайской живописи важны для нашего анализа китайской ментальности?
• Стремление через частное и единичное постичь всеобщие законы бытия и взаимосвязь явлений.
• Целостный нерасчлененный и синтетический подход к изображению природы, включающий в себя, кроме чисто живописных средств, каллиграфию и поэзию.
• Символизм – полотна наполнены тайным смыслом, который зритель должен расшифровывать и домысливать.
• Подчиненный характер законов оптики при передаче пространственных конфигураций и одновременное присутствие взаимоисключающих ракурсов изображения.
Китайская медицина
Возникла она в древнем Китае примерно 2,5 тысячи лет назад как часть науки о «воспитании жизни», куда помимо медицины, входят и различные методы психофизиологических практик (ушу, цигун, дао-инь), диетология и другие. Это философская система, которая рассматривает человека как часть природы, тесно связанную с ней и подверженную ее влиянию. Все в природе, включая человека, есть результат взаимодействия двух начал, Инь и Ян, а возникновение и развитие болезни – это результат нарушения их баланса. В то же время человек – это органическое целое, центральное место в котором занимают «плотные» и «полые» органы, а связь между ними обеспечивается системой меридианов. Основополагающий трактат по традиционной китайской медицине «Трактат Жёлтого императора о внутреннем» (Хуан-ди нэй цзин) существует уже более 2000 лет, поскольку считается, что он уцелел в качестве «полезной» книги при аутодафе, устроенным Цинь Шихуанди.
Схема меридианов, используемая китайской традиционной медициной
В медицинской науке традиционная китайская медицина, основанная на метафизических предпосылках, рассматривается как псевдонаучная. В первую очередь это касается понятия «жизненной энергии» (ци) и каналов по которым происходит её движения – меридианов и коллатералей. Меридианы являются магистральными, глубоколежащими каналами, а коллатерали – поверхностными ответвлениями, которые составляют сеть путей, перекрещенных и распространенных по всему организму. Современной наукой меридианы и коллатерали рассматриваются как вымышленные сущности. Но вот что интересно: акупунктура и рефлексотерапия, основанные на учении о ци и меридианах, используются современной терапией с доказанной эффективностью. Вторая составляющая традиционной китайской медицины – лечение заболеваний с помощью лекарств, изготовленных на основе растительных материалов (корней, листьев, стеблей, цветов и семян), а также некоторых препаратов животного и минерального происхождения – хоть и родственна аналогичным средствам западной народной медицины, но не рекомендуются официальной наукой в силу слабой изученности. О том, что эти средства опасны, можно судить по множеству императоров, отравленных китайскими пилюлями за долгую историю традиционной китайской медицины.
Какие выводы мы можем сделать даже из столь поверхностного обзора китайской медицины?
• Она была чрезвычайно консервативна и отказывалась принимать экспериментальные факты отсутствия ци и меридианов даже после столетий вскрытия человеческих тел, а ведь китайцы славились своими жестокими и многочисленными казнями и пытками, приводящими к расчленению как трупов, так и еще живых людей.
• Она была практически эффективна, хотя пользовалась ошибочными теоретическими представлениями о строении и функционировании человеческого организма.
• Она является псевдонаучной, о чем, в частности, свидетельствует отсутствие её дальнейшего развития и появления новых идей.
• Некоторые её методики (акупунктура, иглоукалывание, прижигание) вошли в приемы научной медицины, хотя и до конца не поняты современной наукой.
• Психофизиологические методики (в частности, ушу, цигун) широко распространены в народных массах и оказываются полезными.
Империя и «варвары»
История Китая на протяжении тысячелетий была историей империй. Начиная с первой империи Цинь (221–207 до н. э.) и до последней Цин (1636–1912) существование империи, прерываемое периодами смут и вторжений кочевых племен, восстанавливалось как феникс из пепла, даже если во главе империи оказывались иноземные императоры. Довольно быстро все захватчики китаизировались, и история опять шла по китайскому маршруту. Причиной этого была великая китайская культура, которая являлась единственным источником цивилизации Дальневосточной окраины Мира, долгое время слабо связанной с остальными частями Ойкумены (освоенная человечеством территория Мира). Она сама была огромной Ойкуменой, включившей в себя, кроме Китая, также Японию, Корею, Вьетнам, многочисленные китайские диаспоры Юго-Восточной Азии. Бледным западным аналогом такой империи была Римская империя первые три века своего существования, но и там не было такой унификации культуры, как в китайской Ойкумене. Неудивительно, что возникло гипертрофированное представление о роли Китая в мире – китаецентризм, утверждавший, что только Китайская империя является центром цивилизации, культуры и философии, а все остальные страны населяют «варвары», так как их экономическое, политическое и культурное развитие стоит на более низком уровне. Отсюда следует, что Китай, который находится в центре Ойкумены, это Срединное государство (Чжун-го). Одной из главных целей правителей Китая во внешней деятельности считалось «умиротворение и преобразование варваров», приобщение их к китайской цивилизации. Длительное существование Срединного государства привело к тому, что китайцы просто не могли себе представить, что в мире может быть еще хотя бы одна страна, равная Китаю по мощи и развитию, тем более превосходящая его. Во времена династии Чжоу «варварами» считались племена, отличные от входящих в союз племен, группирующихся вокруг династии Шан-Инь (среди «варваров» были и племена, составлявшие ядро будущей первой империи Цинь). В дальнейшем «варвары» становились китайцами, а их соседи либо «варварами-данниками», либо образовывали «варварские государства», в дальнейшем либо исчезавшие, либо вливавшиеся в вечное Срединное государство. «Варварами» считались все находившиеся вне китайской Ойкумены, так первые евр