воего «носителя». Такой носитель был назван «дхармой» (буквальный перевод слова «носитель» на санскрит). Разные школы буддизма по-разному трактовали дхармы. Так старейшая существующая ныне школа буддизма «тхеравада» (одна из восемнадцати ранних буддийских школ) утверждает, что дхармы являются истинной Абсолютной реальностью, а все другое – духовные и материальные феномены, любая целостность – нереальность и иллюзия. Сам Будда определил, что Мир – это лишь то, что представляется как мир в нашем сознании. Первая строфа «Дхармапады» начинается словами: «Дхармы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум. Из разума они сотворены». Все части бытия она возводит к Высшему Единству. Своеобразие философии буддизма заключается в том, что понятие «Абсолют» заменяется понятиями «сознание» и «состояние сознания». В более поздней махаяне, как и в её китайской версии, все дхармы сами по себе нереальны, и только Целое, то есть «целое целого», провозглашается реальностью – ничто во Вселенной не существует обособленно и в своей совокупности образует единое Целое, Дхармовое Тело Будды, «дхармакая» («абсолютное и чистое тело»). Все элементы бытия, все миллионы существований являются проявлениями дхармакая. Она объединяет противоположные понятия в единое целое, которое существует в более «высоких измерениях» и в процессе медитации воспринимается непосредственно хотя при выходе из него, это целое невыразимо словами.
Похожие ситуации встречаются в современной физике очень часто, что объясняет интерес физиков-теоретиков к рассуждениям буддистских философов. Самый известный пример – Мир Минковского, в котором мыслимые ранее отдельными атрибутами 3-мерное пространство и одномерное время, сливаются в 4-мерное пространство-время, которое далее в общей теории относительности оказывается еще и искривленным. Более современные примеры доставляют теория суперструн и М-теория, оперирующие в 11-мерных пространственно-временных многообразиях. Таким же азбучным примером является корпускулярно-волновой дуализм квантовой механики, когда микрообъекты обладают одновременно свойствами локализованной частицы и пространственно распределенной волны.
Для лучшего понимания такого объединения Нильс Бор ввел понятие «дополнительности». Картина частицы и картина волны по введенному им принципу дополнительности представляют собой взаимодополняющие описания одной и той же реальности, каждая из которых истинно только частично. Для полного описания реального мира необходимы оба образа, и их применение ограничено принципом неопределенности Гейзенберга. Хотя, вводя принцип дополнительности, Нильс Бор не знал о китайском принципе «Инь-Ян», но, посетив Китай в 1937 году, он был так поражен их сходством, что позже в 1947 году, получив в знак признания его выдающихся научных достижений дворянское достоинство, своим гербом выбрал «тайзи» (китайский символ Инь-ян), дополненный латинским изречением: «Contraria sunt complementa» («Противоположности дополняют друг друга»).
Нильс Хенрик Давид Бор 1885–1962
Тайзи
В 1935 году Эйнштейн в споре с Бором предложил мысленный эксперимент, получивший название парадокса ЭПР (Эйнштейн – Подольский – Розен) по именам авторов статьи в «Physical Review»: «Можно ли считать квантово-механическое описание физической реальности полным?». Суть мысленного эксперимента проста: частица с известным импульсом распадается на две частицы, которые разлетаются на большие расстояния. Импульс одной из частиц измеряется, при этом в силу закона сохранения импульса становится известным импульс другой частицы. Квантовая механика утверждает, что импульс первой частицы определяется только в момент измерения, а до этого он не определён, так же как и импульс второй частицы. Авторы ЭПР утверждали, что «так как во время измерения эти две частицы уже не взаимодействуют, то в результате каких бы то ни было операций над первой частицей со второй частицей уже не может произойти никаких реальных изменений», то есть все то время, пока вторая частица удалялась от первой, она имела определенный импульс, в противоречии с утверждением квантовой механики. Однако квантовая механика преодолела этот парадокс, а ЭПР-эффект стал еще одним подтверждением её правоты. Выявился нелокальный характер квантовой теории. Система, состоящая из двух частиц, состояние которых описывается единой волновой функцией, не является простой «суммой» этих частиц, даже если между ними нет взаимодействия. Такие взаимозависимые квантовые состояния частиц теперь называют «запутанными». Измерение импульса одной частицы сопровождается мгновенным прекращением запутанного состояния другой, но при этом информация не передаётся. На этом и базируются эксперименты по квантовой телепортации. Квантовая телепортация – передача квантового состояния на произвольное расстояние при помощи разобщенной в пространстве запутанной пары и классического канала связи, при котором состояние разрушается в точке отправления при проведении измерения и воссоздаётся в точке приёма. Квантовая телепортация не передаёт энергию или вещество на расстояние, а следовательно, не противоречит СТО. Использование термина телепортация происходит из специфичной интерпретации эксперимента: «исходное состояние частицы после всего произошедшего разрушается. То есть состояние было не скопировано, а перенесено из одного места в другое». Передача состояния не означает передачи полной информации об объекте. Оказывается, что есть «квантовая» информация и «классическая» и только их единство дает полную информацию.
Буддистская концепция пустотности Мира – гораздо более широкий принцип, чем квантовая нелокальность, и поэтому последняя легко в неё встраивается – отрицание определенности значений импульса или спина у частицы до их измерения, взаимосвязь пространственно разделенных частиц, находящихся в запутанных состояниях – все это естественно для буддиста. Но и здесь не все так гладко, как утверждают энтузиасты «скрещивания» квантовой физики и буддизма. Взаимосвязь запутанных частиц не является причинно-следственной, что недопустимо для буддизма, в сердце которого лежит причинная связь между любыми событиями в дхармакая, даже лежащими за пределами жизни отдельной личности. Нет причинности – нет кармы как воздаяния со стороны сансары – рушится вся конструкция. Мы уже не говорим о том, что идея кармы сама по себе лежит за пределами любой физической причинности, а её учет в физике аналогичен предложениям религиозных шарлатанов «почистить карму и открыть чакры».
Дао физики
Попытки связать восточную мистику с квантовой физикой стали известны широкой публике с выходом в 1975 книги Фритьофа Капры «Дао физики». За прошедшие полвека книга была переведена на большинство европейских и азиатских языков и распространилась по миру миллионными тиражами. Удачно названная и получившая хорошую рекламу, она пропагандировала в научно-популярной форме идеи конвергенции теоретической физики и восточных религиозных философий (индуизма, буддизма, даосизма). Капра утверждал: «Открытия современной физики предложили исследователям два пути: первый ведет к Будде, второй – к Бомбе. Современная физика бросает вызов мифу об объективности науки. Структуры, которые ученые изучают в окружающем их мире, тесно связаны с паттернами их мышления – концепциями, мыслями, системой ценностей». Эти идеи лежат в тренде толерантности современного Запада, утверждающего равноценность полярных точек зрения на мир – религиозного и научного. Об опасности выравнивания статусов физики и мистики мы поговорим ниже.
Проблема наблюдателя в квантовой механике возникла сразу же после установления её аксиоматики. В общепринятой «копенгагенской» интерпретации (восходящей к Нильсу Бору) вводится мистический элемент мгновенного изменения квантового состояния при измерении. Например, волновая функция, описывающая вероятность обнаружения электрона в некоторой достаточно протяженной области пространства, в момент его регистрации мгновенно стягивается к точке обнаружения. Из-за этого большинство физиков, как мы уже упоминали, считает такое стягивание (редукцию) не физическим процессом, а математическим приёмом. Предполагается, что сам наблюдатель при этом должен носить классический характер. Первоначально считалось, что классичность наблюдателя обеспечивается его макроскопичностью, но обнаружение макроскопических квантовых явлений, например таких, как сверхпроводимость и т. п., пошатнуло эту веру. Квантовая теория должна описывать весь Мир, и наблюдатель не должен быть исключением – такая точка зрения возобладала. Что же остается от наблюдателя? Можно ли его сознание объяснить классическим языком или необходимо привлекать для этого идеи квантовой механики (суперпозиция, запутанность и т. п.)?
Возникло несколько теорий квантовой природы сознания – ни одна из них не является общепринятой, и в любой из них есть нерешаемые (пока?) проблемы. Роджер Пенроуз в 1989 году выдвинул гипотезу, что активность мозга – это существенно квантовый процесс. Процесс редукции предлагалось рассматривать как коллапс макроскопического перепутанного состояния в микротрубочках клеточных органелл в коре головного мозга. Но, согласно общим представлениям квантовой механики, мозг «слишком теплый», чтобы поддерживать когерентность запутанных состояний. Большинство физиков и биологов не поддержали теорию Пенроуза.
Еще большее непонимание вызывают теории сознания, опирающиеся на многомировую интерпретацию квантовой механики. Что происходит с самосознанием наблюдателя при его «расщеплении» на копии? На фоне возникающих вопросов замысловатые буддистские построения кажутся прозрачными, как горная вода. Разберем в качестве примера квантовую концепцию жизни (ККЖ) предложенную недавно ушедшим Михаил Борисовичем Менским. В его книге «Сознание и квантовая механика: Жизнь в параллельных мирах» приведены следующие постулаты этой теории. Основные из них – это три утверждения: