ный мир – внеопытный, то есть он вне рамок чувственного опыта (поэтому его невозможно познать до конца!). Таким образом, мир ноуменов – это мир «вещей-в-себе». Феномены же относятся к познаваемой части мира, поскольку доступны нам благодаря опыту – это мир «вещей-для-нас». Любое знание есть результат познавательной деятельности, и Кант делит его на «апостериорное знание» (знание, которое человек получает в результате опыта) и «априорное знание» (доопытное, то есть то, которое существует в разуме изначально). Апостериорное знание может быть только предположительным, но не достоверным, а априорное очевидно и абсолютно достоверно как с опытной проверкой, так и без оной. Как нам даются «вещи-для-нас»? Не только в ощущениях, но и посредством «чувственного созерцания», осуществляемого рассудком, который «не черпает свои законы (apriori) из природы, а предписывает их ей». Время и пространство по Канту – это априорные формы чувственного созерцания. Математика – наука целиком из области чувственного созерцания и отделена от физики непроницаемым барьером, ибо последней запрещается вводить ненаблюдаемые сущности – ноумены. Этим барьером Кант отделил физику от Метафизики, что дало новую жизнь ньютоновскому предупреждению (Физика, бойся Метафизики).
Первым ударом по философии Канта стало открытие неевклидовых геометрий, но неокантианцы смогли его пережить, хотя пространство потеряло свой статус априорно необходимой формы упорядочивания эмпирических фактов. Более того, изгнание из теории ненаблюдаемых объектов оказалось очень полезным на ранних этапах создании квантовой теории (траектория в атоме не наблюдаема – не надо её вводить вообще). Однако в дальнейшем неокантианство привело к господству в физике философии позитивизма. В основу физических теорий позитивисты положили «принцип наблюдаемости», согласно которому построение разрешалось ввести только в терминах измеримых величин, которые имеют смысл только внутри теоретической модели рассматриваемого явления. Однако физике оказалось тесно внутри позитивистских построений, которые, кроме всего прочего, не давали ответов на простые наивные вопросы: «А как это понимать?», «Почему так, а не иначе?». Такие вопросы обычно ставила Метафизика, но её вроде как бы отделили от физики и запретили физикам играть на её поле. Со временем стало ясно, что в любой физической теории, даже построенной по позитивистским лекалам, присутствуют априорные конструкции, принимаемые на веру (существует пространство и время, действуют законы логики и т. п.). Проще говоря, любая физическая теории заражена бациллами Метафизики. Таким образом, физика просочилась между Сциллой спекулятивных претензий Метафизики и Харибдой прагматичных требований позитивистов. Построения Канта и позитивистов оказались красивыми, но ошибочными (конечно, философы так не считают!). Барьер между ноуменами и феноменами не только проницаем, но и нестабилен. Наращивая приборами свои органы чувств, Человечество превращает некоторые ноумены в феномены. В настоящее время некоторые физики открыто заявляют, что они метафизики, что еще недавно в их среде считалось неприличным. Автору представляется, что эти действия по крайней мере преждевременны, так как речь идет не о метафизических штудиях, а о смене физических парадигм.
(Парадигма (от др. – греч. παράδειγµα, «шаблон, пример, образец») – определённый набор концепций или шаблонов мышления, включая теории, методы исследования, постулаты и стандарты, в соответствии с которыми осуществляются последующие построения, обобщения и эксперименты).
В современном значении термин введен Куном: «Под парадигмами я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определённого времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу». Как правило, парадигма фиксируется в учебниках и определяет круг проблем и методов их решения в той или иной области науки. Смену парадигм Кун трактовал как научную революцию. Смена парадигм в физике происходила многократно. Механическая парадигма Галилея и Ньютона в начале 19 века была дополнена термодинамическим подходом Карно, а в конце века Максвелл и Фарадей ввели волновую (электромагнитную) парадигму. Все эти классические парадигмы в 20 веке были расширены геометрической парадигмой ОТО Эйнштейна. Параллельно была создана неклассическая квантовая парадигма, использующая принципиально не наблюдаемые волновые функции и корпускулярно-волновой дуализм. Классическую и квантовую парадигмы не удается согласовать до сих пор. Таким образом, парадигма физического познания Мира, запущенная трудами отцов-основателей (Галилеем и Ньютоном), требует дальнейшего развития.
Предпринятые нами экскурсии по непривычным для физиков религиозно-философским делянкам Запада имели своей целью демонстрацию того факта, что возникновение физики было не одномоментным событием, творческим актом отдельных гениев, а чрезвычайно глубинным процессом, начатым еще древними мыслителями и тесно связанным с общей структурой западной цивилизации и менталитетом европейцев. При анализе причин, по которым древняя китайская цивилизация, намного опережавшая западную еще в средние века, так и не смогла построить свою физическую парадигму, нам придется предпринять аналогичные экскурсии в историю, религиозные верования, искусство и даже медицину Китая. Необходимо также осознать отличие менталитета китайских ученых от менталитета их западных коллег. Все это потребует несколько бо́льших усилий и времени, так как эти темы представляются мало известными предполагаемым читателям данной книги.
Глава 3. Очерк генезиса китайской цивилизации
Долгая жизнь не всегда есть лучшая жизнь.
Китайская историография
Китайцы очень гордятся тем, что их цивилизация – одна из древнейших в мире, и склонны преувеличивать её возраст, считая, что он превышает пять тысяч лет, хотя древнейшие китайские письменные источники (13 в. д. н. э.) позволяют довести его только до 3500 лет. Развитие археологии позволило подтвердить реальное существование одной из первых китайских династий Шан-Инь (1600–1046 г. д. н. э.), известной в традиционной китайской историографии. Существование предыдущей династии Ся (2070–1600 г. д. н. э.) пока не признается западными историками, но, скорее всего, это Эрлитоу – известная археологическая культура раннего бронзового века. Еще более ранняя мифическая династия Трех властителей и пяти императоров, которую китайцы помещают в третье тысячелетие до нашей эры (3162–2070) – это вообще поздний неолит. Археологи обнаружили существование в это время в долине реки Хуанхэ неолитической культуры Яншао и сменившей её культуры Лушань. Связаны ли они с мифическими императорами или нет – постоянная тема споров западных и китайских ученых. Одно время китайские палеонтологи даже полагали, что китайская равнина была родиной особого китайского подвида человека, от которого и произошли китайцы. Автохтонная теория происхождения китайской нации в настоящее время отвергнута как не научная – китайцы, как и все остальное человечество, имеют африканские корни, то есть являются потомками Homo sapiens, вышедшими с африканского континента 70 000 лет назад и полностью заменившими своих предшественников – неандертальцев, денисовцев и хоббитов (Homo floresiensis). Из приведенной ниже упрощенной схемы традиционной ханьской историографии, совмещенной с временной диаграммой оценки численности населения, видно, что история Китая не только протяженна, но и весьма трагична – периоды относительного благополучия систематически прерывались внутренними смутами, грандиозными наводнениями, войнами с кочевниками, вторжениями иностранных войск, возводивших на китайские престолы иноземные династии: киданей (Ляо 916–1125 г. г.), чжурчженей (Цзинь 1115–1234 г. г.), монголов (Юань 1271–1360 г. г.), маньчжуров (Цин 1644–1912 г. г.). Все это приводило к десяткам миллионов смертей, но заканчивалось одинаково – население восстанавливалось и увеличивалось, а захватчики – китаизировались. (Китай переварил все пришлые нации – даже евреев).
География Китая
Современный Китай занимает третье место в мире по площади (9,6 млн. км²), уступая только России и Канаде. Это целый мир, который и в древности был огромен (большая его часть вошла в ареал Китайской цивилизации еще в начале нашей эры). Территория Китая напоминает четырехступенчатую лестницу, спускающуюся с запада на восток. На западе находятся Гималаи и Тибетское нагорье. На северо-западе – высокие равнины и горы Восточного Тянь-Шаня, центральную часть составляет Лёссовое плато, далее на восток простерлись низменности Великой Китайской равнины. На северо-востоке Китая протянулись невысокие цепи Маньчжуро-Корейских гор и Хингана, а на юге – горы Наньлин и Юньнань-Гуйчжоуское нагорье. Каменистые пустыни Такла-Макан и Гоби занимают обширные участки на севере и западе страны, а субтропические леса – юго-восток Китая.
Высокие горы (горные районы составляют 2/3 всей территории Китая) и обширные пустыни хоть и изолировали китайцев от остального мира, но не были непроходимыми, и поток товаров и людей, хоть и небольшой в количественном отношении, но существовал веками. Так, знаменитый Шелковый путь с перерывами функционировал со 2-ого по 15 век – время перемещения товаров, проходящих через множество посредников на пути из Китая в Европу, составляло от полугода до нескольких лет. Большую проблему для Китая представляло северное направление, географически ничем не отделенное от Великой степи, откуда в течение всей истории происходили вторжения кочевников. Чтобы прикрыть это опасное направление китайцы веками строили оборонительные стены в попытках подправить неудачную географию Севера Китая. Так возникла Великая Китайская стена, которую начали строить еще в эпоху Сражающихся царств (3-ий век до нашей эры). Несмотря на её размеры (длина северного участка почти 9000 км) она была мало эффективна (кочевники часто проникали сквозь неё, просто подкупая стражу). Тем не менее Стену продолжали достраивать даже при Минах (1368–1644), тратя на неё значительные материальные и человеческие ресурсы. Сооружение простирается вдоль невысокой горной цепи Иньшань, огибая все отроги, преодолевая как высокие подъёмы, так и весьма глубокие ущелья. Примерное положение древних стен изображено на географической карте в начале раздела. Длина Стены со всеми ответвлениями составляла 21 196 километров! На фотографии слева приведен вид участка стены в 1907 году (Герберт Понтинг).