На юге Поднебесной тоже происходили перемены. В результате усобиц и войн туда прибывали все новые волны переселенцев, а также уцелевшие цзиньские сановники и военачальники с остатками армий. Местные магнаты были разобщены и не могли тягаться с пришельцами, и в 317 г. юг получил своего императора – им стал отпрыск цзиньского царского дома Сыма Жуй. Его государство получило название Восточное Цзинь, столицей стал Цзянкан (на месте нынешнего Нанкина).
Два Китая (Север – Юг)
История Поднебесной на многие годы распадается на истории двух ее частей – Севера и Юга, и вполне возможен был такой расклад, при котором мы не имели бы сейчас на карте пугающе сплоченного дальневосточного гиганта. Однако – все по порядку (не все, конечно – там такого было понаворочено, особенно на Севере… Впрочем, сами увидите).
Применительно к Северу период до 398 г. поименован как «шестнадцать царств пяти племен». Причем все эти племена были северными кочевыми (иногда с западными тибетскими вкраплениями), а границы царств могли включать в себя не только китайские земли, но и дальние степные пастбища.
Желая обезопасить себя, бывший раб Ши Лэ, ставший государем Позднего Чжао, истребил весь царский род Лю – тот, к которому принадлежал ниспровергатель Поздней Хань вождь хунну Лю Юань. Двор свой он поставил на очень широкую ногу, так же было и при его сыне Ши Ху. Большую роль при дворе играли буддийские монахи, которые участвовали и в управлении государством.
Но стабильности правители добиться не могли. Многие хунну и цзе уходили в Маньчжурию, где из союза кочевых племен образовалось царство Тоба. Китайцы тоже были недовольны властью Ши Лэ и его потомков, и когда племена муюнов создали свое государство Янь на территории современной провиниции Хэбэй (прилегающей к Внутренней Монголии) – значительной своей частью поддержали новообразование. Похоже, люди из цзе успели сильно достать ханьцев – в 349 г. произошла невиданная доселе резня по этническому признаку. В одной только столице уходящего в небытие Позднего Чжао было перебито около 200 тысяч представителей этой народности (будем надеяться, что цифра сильно преувеличена).
Кого только не перевидал китайский Север в эти несчастные для себя годы. Племена тибетской группы (тогда они обитали и на северо-западе) захватили огромные территории от Хуанхэ до монгольских степей. В конце концов, их предводитель Фу Цзянь сумел объединить под своей властью весь Северный Китай, учредив царство Цинь. Это был человек по-китайски образованный, считавший, что китайская культура должна объединить всех подданных его государства. Не мудрено, что ему виделись лавры повелителя всей Поднебесной.
В 383 г., собрав миллионную армию, Фу Цзянь двинулся по направлению к Янцзы – с явным намерением подчинить себе и Юг. Но, видно, чего-то недоучел – его воинство разбежалось при первом же ударе значительно меньшей армии южан. По возвращении домой и сам Фу Цзянь, и все члены его рода были казнены негодующими из-за позорного поражения соплеменниками. Его царство распалось на множество образований, создаваемых знатью различных тибетских, тюркских, хуннских и монгольских племенных союзов, постоянно враждовавших между собой. Как жилось тогда простым китайцам – сквозь эту стальную кутерьму и не просматривается!
Новой организующей силой выступило окрепшее тюрко-монгольское царство Тоба, которое начало складываться столетие назад в Маньчжурии и вобрало в себя многие разноязычные племена, в том числе хунну.
Основателем степной державы считается Тоба Гуй, правивший на рубеже IV–V вв. Как и подобало варварскому вождю той эпохи, он был поклонником китайской культуры и даже установил для своей знати систему рангов по образцу китайских чиновных – с той разницей, что они передавались по наследству (в жестко иерархическом кочевом обществе иначе и быть не могло).
К 430 г. преемники Тоба Гуя захватили весь Север и объявили об основании династии Северная Вэй. Это было довольно крепко и сравнительно надолго. Знать, и тобейская, и китайская, была включена в единую систему рангов. Высший был присвоен знатнейшим восьми тобейским и пяти китайским фамилиям. Обладателями последующих рангов тоже стали обе ветви знати. Браки полагалось заключать между равными по статусу, межнациональные брачные узы только приветствовались.
Территориальное деление и управление были устроены по ханьскому образцу, в администрацию широко привлекались образованные китайцы. К середине V в. из них на четверть состояла столичная администрация, китайцами были почти половина губернаторов.
Дальше – больше. При дворе было приказано говорить только по-китайски (заговорившие на родном языке лишались придворного звания), носить китайскую одежду, религиозные культы кочевых народов больше не отправлялись. Дом Тоба принял китайскую фамилию Юань и официально было провозглашено, что он ведет свое происхождение от легендарного Желтого Императора – Хуан Ди. Наконец, столица царства, несмотря на бурную вспышку протеста тобейской знати, была перенесена в Лоян. В армии основным родом войск стала пехота, состоящая, разумеется, преимущественно из китайцев. Император Вэй-ди (правил в 467–499 гг.) совершено чистосердечно считал себя китайцем.
К заметным внешним культурным влияниям на царство можно отнести буддизм (оговоримся, что «внешним» сказано применительно к тому времени – когда буддизм был еще сравнительно мало распространен в Поднебесной).
Буддизм пользовался большой поддержкой правителей Северного Вэй, существовала специальная дворцовая служба, ведавшая буддийскими монастырями и храмами. К той эпохе относится создание огромного храмового комплекса, устроенного в пещерах, прорытых в песчаниковых утесах на севере нынешней провинции Шаньси. Там были тысячи келий, в которых жили и молились монахи и в которых они создали десятки тысяч скульптурных изображений Будды. Правда, китайцам, с их уже сложившимися эстетическими воззрениями, статуи эти казались довольно нелепыми, если не сказать уродливыми. Не нравились им и буддийские одеяния, с оголенным плечом – это казалось нескромным. Должно было пройти еще какое-то время, пока буддизм, адаптировавшись к китайской цивилизации и приняв форму чань-буддизма, станет «своим» для широких масс Поднебесной. Пока же эта вспышка популярности была явлением если не преходящим, то без ближайших последствий.
Буддистский пещерный монастырь в Лунъюэнь
В Северном Вэй проводилась довольно успешная взвешенная земельная политика. За основу была принята знакомая нам надельная система (но на женщину полагалась теперь вдвое меньшая доля, чем на мужчину), крупное землевладение было ограничено. Возросла роль сельских старост – авторитетных представителей традиционной общины, была усилена круговая порука – в первую очередь из желания опереться на семейно-клановые связи.
Собирались хорошие урожаи – это способствовало росту городов, развитию торговли. Столица Лоян восстала из руин и вновь превратилась в огромный богатый город. Главным ее украшением стала пагода Юн-мин высотой более чем в сто метров, да еще увенчанная почти такой же длины шпилем (пагоды были пока наиболее зримым вкладом буддизма в китайскую цивилизацию). Одна из центральных улиц называлась улицей Бронзовых страусов – она во всю свою длину была украшена бронзовыми изображениями животных и птиц.
Восстановилось движение по Шелковому пути, особенно оживленными были торговые связи с Согдианой (большим среднеазиатским государством, столицей которого была Мараканда – нынешний Самарканд) и сасанидским Ираном. В Лояне проживало около 10 тысяч уроженцев этих стран. В Китай поступали оттуда шерстяные ткани, ковры, стеклянная посуда, оружие, кони. Высоко ценилось искусство «западных» (если смотреть из Китая) музыкантов, танцовщиц, факиров, акробатов.
Колоссальная стауя Будды в пешерном храме Юньган. V в.
Приходили сотни буддийских миссионеров, а в обратном направлении, в Индию, отправлялись довольно уже многочисленные группы паломников – поклониться реликвиям и памятным местам, связанным с Буддой, глубже приобщиться к его учению. Культурная жизнь не замирала – но вообще-то ей далеко было до того подъема, который наблюдался в южных царствах.
Важным военным мероприятием было некоторое продвижение к Янцзы в борьбе с Восточным Цзинь, что позволило отодвинуть границу Севера с Югом от Лояна и захватить плодородные земли.
Пагода Суанъюэсы. Хэнань (520 г.)
На Юге, где возникло царство Восточное Цзинь, хоть и не было чужеземного засилья – не было и твердой власти.
При новом императорском дворе преобладали северные аристократы, с ними вровень смогло встать лишь несколько наиболее знатных южных семейств. На Юге распространилась прежде по преимуществу северная практика присваивания «деревенских» служилых категорий, которую пришлые «сильные дома» умело использовали для укрепления своей власти на местах.
В государственной администрации четко обозначилось деление на представителей «первостатейных» кланов – и тех, кто поплоше, кого привечали как выходцев из «холодных» семей. Должности тоже стали делиться на «чистые» и «грязные». Этической нагрузки эти термины не несли: просто первые, престижные и доходные, предназначались для «чистой публики», вторые – для более простонародной.
Все знатные фамилии были внесены в особые списки, где они были разбиты на категории. Это послужило основой и для придворного местничества, и для родового чванства: фамилии, стоявшие «выше по списку», не желали родниться с менее именитыми.
Межклановые войны приводили к частой смене династий. В 420 г. был свергнут восточноцзиньский дом (этому способствовало и восстание крестьян, членов даосской секты «Пять доу риса»), за последующие полтора века сменилось еще четыре династии.
После того, как армия Восточного Цзинь разгромила полчища Фу Цзяня, редкие агрессивные вылазки на Север совершались лишь по «частной» инициативе отдельных владетельных полководцев. А императорские правительства предпочитали мир войне, считая при этом Янцзы достаточно надежным оборонительным барьером против северян.