В сфере социально-политической Гоминьдан также взял на себя руководящую роль. Быстро подавив попытки революционного влияния на рабочий класс, исходящие от КПК, Гоминьдан добился немалого успеха в создании рабочих организаций реформистского типа, в том числе на иностранных предприятиях. Можно сказать, что профсоюзы стали важным звеном гоминьдановского политического режима.
В сельской местности успехи были скромнее. У Гоминьдана просто не было сил, чтобы проводить активную политику в четырехсотмиллионной китайской деревне. Действовали законы, регулирующие арендные отношения, предпринимались изъятия запредельных излишков земли, а просто излишки облагались прогрессивным налогом. Организовывались социально уравновешенные крестьянские союзы, а не комбеды коммунистического образца – о которых нам не раз еще придется говорить. Но процесс сбора налогов в сельской местности нанкинское правительство вынуждено было, по образцу цинских времен, отдать на откуп местным властям – не без большого ущерба для казны, а ведь это всегда была важнейшая доходная статья китайского бюджета. Кое-где мероприятиям Гоминьдана активно противодействовала зажиточная верхушка: были даже случаи убийства правительственных чиновников и руководителей региональных парторганизаций.
В целом в «нанкинское десятилетие» китайская деревня в массе своей не бедствовала – кормила город и не голодала сама. Главной же социальной опорой Гоминьдана оставались армия и партийно-правительственная бюрократия.
Великий поход
Коммунисты, выбитые Гоминьданом из городов и многих сельских районов, оказались в тяжелом положении. Основной ареной их активной деятельности становилась сельская глубинка – где были слабы или вообще отсутствовали органы гоминьдановской власти, куда не дотягивались руки милитаристов – старых и новых. Здесь КПК создавала свои революционные базы, свои советы и свою Красную армию.
Шестой по счету съезд партии прошел в июне – июле 1928 г. в Подмосковье. Среди поставленных на нем первоочередных задач было свержение власти Гоминьдана и установление революционно-демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства, осуществляемой через советы. В аграрной программе партии говорилось о необходимости конфискации земли у крупных землевладельцев и передачи ее малоземельным и безземельным крестьянам. Решения, принятые съездом, были одобрены Коминтерном. При избрании ЦК партии в число его членов вошел отсутствовавший на съезде из-за занятости товарищ Мао Цзэдун.
Мао Цзэдун, не менее великий сын китайского народа, чем Цинь Шихуанди или Сунь Ятсен, родился в 1893 г. в деревне Шаошань, что неподалеку от Чанша (центра южной провинции Хунань), в крестьянской семье. Кстати, Цинь Шихуанди, основатель первой китайской империи, был его любимым историческим персонажем – наряду с тайпинским вождем Хун Сюцюанем.
Некоторые считают, что семья, из которой происходил Мао Цзэдун, была кулацкой. Но такое мнение основывается на рассказах вроде того, что однажды сельская беднота, особенно ожесточившись в голодный год, стала отбирать излишки у всех, у кого они, на ее взгляд водились – отобрали и у семьи Мао. Однако кто не покажется толстосумом голодному бедняку? Существует и противоположная точка зрения: родители Цзэдуна сами были бедняками. Один из аргументов – в их доме окна вместо стекол заклеивались бумагой. Но большинство китайцев, особенно на Юге, до самого последнего времени предпочитали бумагу легко бьющимся стекляшкам. Так что нам, чтобы не попасть впросак из-за незнания китайской специфики, выгоднее всего разделить нейтральный взгляд: это была обычная трудолюбивая семья.
Мао – студент в Ченду
Мальчик рано пристрастился к чтению. Сначала больше всего любил китайские исторические романы, потом к ним добавились увлекательные книги европейских авторов. Он и сам писал стихи. После того, как частые тогда социальные потрясения не раз затронули и родную деревню, в круг интересов вошли серьезные книги по истории и общественно-политическая литература. Руссо, Екатерина Великая, Наполеон, лорд Гладстон – эти персонажи мировой драмы привлекали особое внимание Цзэдуна.
В первый раз Мао женился в 1908 году, но его жена вскоре умерла. Узнав о начале Синьхайской революции, он сразу же отрезал косу. Недолгое время служил в армии. В 24 года закончил в Пекине педагогическое училище и на какое-то время задержался в столице: проживая вместе с тремя товарищами-студентами в крохотной комнатушке, изучал вместе с ними марксизм и проводил ночи напролет в спорах. Вернувшись в родную деревню, сначала преподавал в школе историю, потом открыл книжную лавку (торговля шла неплохо).
В 1920 г. Мао Цзэдун вступил в коммунистическую партию и сразу же стал выделяться своей активностью, вербуя новых членов и организуя забастовки. Человек эмоциональный, энергичный, сильный, он был склонен к броской революционной фразе, к порыву – родись на несколько десятилетий раньше, он вполне мог стать одним из тайпинских вождей. Одним рывком в светлое будущее – а чем плохо? Не у всех только получается. Но молодой Мао был уверен, что у него получится.
Вторая его жена Ян Кайхой была расстреляна гоминьдановцами в 1930 г. за то, что отказалась выдать местонахождение мужа. От нее у Мао осталось двое сыновей – Мао Аньин и Мао Аньцин. После гибели матери они долго бродяжничали, отец сумел разыскать их только через несколько лет. Мао Аньцин однажды был жестоко избит полицией, после чего у него всю жизнь проявлялись признаки психического расстройства. Работал он переводчиком. Старший, Мао Аньин, учился в Советском Союзе. В 1951 г. принял участие в Корейской войне, где погиб во время бомбежки (всего у Мао было десять зафиксированных детей, но до достаточно зрелого возраста дожило только четверо).
Третья спутница жизни, Хэ Цзижэнь, участвовала вместе с мужем в Великом походе. Во время него она была тяжело ранена в голову при артобстреле и практически лишилась рассудка. Четвертой женой стала еще одна товарищ по партии – всем известная Цзян Цин, в прошлом шанхайская актриса, а в будущем заводила Культурной революции и глава «банды четырех».
У нас еще будут поводы остановиться на личности Мао Цзэдуна. Пока же отметим, что он, человек прекрасно физически развитый, был отличным пловцом (его легендарные заплывы по Янцзы – это не просто дешевая агитка), отличался феноменальной работоспособностью – мог деятельно бодрствовать по 48 часов кряду. Но любил и поваляться в кровати, и тоже сутками. Ужасно любил танцевать, танцевал подолгу и с упоением, причем все равно, под какой аккомпанемент, – будь то пластинка с записью Пекинской оперы или американский джаз. Был любвеобилен и пользовался у женщин успехом – отнюдь не за счет служебного положения (разве что под старость). Мао Цзэдун вообще обладал несомненной харизмой и умел воздействовать на людей, а люди тянулись к нему. Но был ли он сам добрым человеком? Мнения разные. Рассказывали, что когда в цирке сорвался из-под купола мальчик-акробат, Мао не повел и глазом, продолжая оживленную беседу с друзьями. Если так и было – в оправдание можно сослаться на то, что на своем боевом пути он видел слишком много смертей. Достоянием широкой мировой общественности стало его выступление в ноябре 1957 г. на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий в Москве: он тогда сказанул, что не беда, если в ядерной войне погибнет половина человечества – зато другая половина построит коммунизм. Что ж, люди значительные мыслят несколько иными категориями, чем мы, простые смертные. Вот ведь и наш Егор Гайдар заявил, что ради торжества либеральной идеи придется принести в жертву два поколения россиян (все равно что дважды отрубить человеку голову для того, чтобы сделать его счастливым). А как хорошо он иногда улыбается, и некоторые близко знающие его люди говорят про него хорошее. Можно, конечно, согласиться, что Мао Цзэдун наломал дров не меньше Гайдара – так ведь и масштаб фигуры другой. Так что оставим без комментариев обвинения в подозрительности и злопамятности, заметим лишь, что, во-первых, в большой политике без этих достоинств далеко не уедешь и долго не протянешь, во-вторых, есть и противоположные отзывы.
В чем один из секретов воздействия Мао на простых китайцев – в душе он сам оставался всю жизнь простым крестьянином: и во время боевых походов, и в зените славы. Немного мешковатым («медведеподобным»), порою грубоватым, порою охочим до соленой шутки. Обладающий огромной силой ума, начитанный, мог прикинуться простаком. Одного из своих молодых близких родственников Мао поучал: «Сынок, читая много книг, императором не станешь и великого царства не завоюешь».
Недруги, желая вызвать по отношению к «великому кормчему» соответствующие чувства, осведомляли, в частности, что он никогда не чистит зубы. Но он не чистил их по-европейски: китайские крестьяне, осуществляя гигиену рта, прополаскивали его чаем с чаинками, а потом тщательно прочищали зубы шелковой нитью – что Мао всегда и делал.
В советских районах формировались части революционной Красной армии. Состав ее был очень неоднороден. Здесь были, наряду с проверенными партийцами и уцелевшими участниками рабочих восстаний, члены крестьянских союзов и прочий сельский люд, приверженцы тайных обществ со странноватыми взглядами, маргинальный элемент – вплоть до бандитов. Особая статья – бывшие солдаты и офицеры гоминьдановской армии. В 1928 г. нанкинское правительство стало проводить сокращение численности своих войск, и многие военнослужащие, надевшие форму по найму, оказывались не у дел – или боялись оказаться в подобной ситуации в самое ближайшее время. В Сычуани в ряды Красной армии влилась сразу целая бригада во главе со своим генералом: однажды утром он построил весь личный состав на плацу и объявил, что обстоятельства складываются таким образом, что теперь у них только два пути – или по домам, если кто не забыл еще туда дорогу, или в Красную армию. Все предпочли последнее.
По своему социальному происхождению и армия, и партия становились все более крестьянскими, и некоторые пессимисты заявляли, что с такой движущей силой трудновато будет осуществить марксистско-ленинскую идею о победе пролетарской революции. Но руководители партии вроде Мао Цзэдуна на это возражали (особенно уверенно – после Великого похода и годов, проведенных в Особом районе в Яньани), что условия жизни в советских районах таковы, что прошедшие через эту школу – лучше любого пролетария, так что с движущей силой все в порядке.