3. Живой язык. Мастерское владение языком помогает создать очень яркие образы. Например, после того, как У Сун выпивает три чашки в кабаке под названием «Выпьешь три чашки и не пройдешь перевала», он замечает: «Вино хоть и хорошее, но попадает в рот, а до живота не доходит». Пословица с помощью гиперболы весьма убедительно говорит о том, что вина мало. Когда У Сун напился, его лицо стало походить на красный атлас, «…глаза заблестели, язык стал заплетаться, речь перестала быть внятной». Все это очень выразительно, всего несколько фраз очень живо и ярко описывают вид опьяневшего У Суна. Когда известный писатель Лао Шэ увидел выступление Ван Шаотана, он был восхищен: «Услышав это описание, можно сразу представить себе эту картину, <…> в его рассказе нет ни одного лишнего слова, стоит их записать, получится готовое литературное произведение». С тех пор они с господином Мао Дунем прозвали Ван Шаотана мастером языкового искусства.
Сяншэн. Это юмористический жанр цюйи. Обычно его показывают в форме диалога двух людей, еще его называют «комический диалог». Главный герой – «комик», второстепеннный – «актер-комментатор». Есть сяншэны, в которых участвует один человек, – в форме монолога (даньчунь). Есть такие, в которых участвует более трех человек, – групповой сяншэн (цзюньхо). Есть сяншэны, в которых актеры гримируются, они очень близки комедии. Также существуют сяншу, или «пьеса за ширмой»: актер прячется за специальным экраном и рассказывает о жизни, точно имитируя разные звуки, он может даже рассказывать о людях, но все же это представление больше звукоподражательное, чем языковое.
Китайский сяншэн имеет долгую историю; по всей вероятности, цаньцзюньси, который был распространен в эпоху Шести династий и в эпоху Тан, является древней формой сяншэна: два человека пытаются насмешить народ – это очень похоже на нынешний сяншэн. Истоки современного сяншэна еще недостаточно изучены, не хватает письменных источников на эту тему. Согласно воспоминаниям старых артистов, основоположником современного сяншэна является комик пекинской оперы Чжу Шаовэнь (сценический псевдоним Цюн Бупа), живший при императоре Тунчжи. Из-за национального траура (смерть императора) он остался без работы, не мог играть на сцене, тогда он начал выступать с комическими произведениями в форме монолога; позже у него появились два ученика – Пинь Юбэнь и Цюн Югэнь, которые постепенно сформировали парный сяншэн, с тех пор прошло более ста лет. После Освобождения сяншэн был распространен не только в больших городах на севере Китая, например, в Пекине или Тяньцзине, он распространился и в южных районах страны. Такие известные артисты этого жанра, как Хоу Баолинь и другие, были участниками группы сказителей на центральной народной радиовещательной станции, где они выступали для всей страны, также они часто выезжали на гастроли. По сей день сяншэн является жанром цюйи национального масштаба, он распространен не только в тех районах страны, где говорят на путунхуа, но и в районах диалекта У, таких как Шанхай, в области кантонского диалекта (Гуандун) и миньского диалекта (Фуцзянь), на Тайване его тоже повсюду исполняют, и он пользуется большой любовью.
Традиционный сяншэн содержит сатиру, через юмористические диалоги в этих произведениях рассказывается о силе феодализма и реакционности империализма. Например, в сяншэне «Гай хан» («Сменить профессию») повествуется о том, как национальный траур по поводу смерти императора подверг различным мучениям народ, в этом выражается недовольство народа феодальным строем. Взглянем на фрагмент диалога:
А: Какое отношение смерть императора имеет к артисту?
Б: Национальный траур.
А: Ну, национальный траур. И что?
Б: Люди в Китае не должны видеть ничего красного, все должны носить траур. Мужчинам не разрешено брить голову, женщинам – носить красное, наносить румяна, ленты в волосах нужно заменить на синие.
А: Зачем это?
Б: Чтобы выразить скорбь по умершему.
А: Ого!
Б: В тот год даже зеленщику пришлось убрать некоторые овощи с прилавка.
А: Какие могут быть ограничения на продажу овощей?
Б: Можно было продавать рапс, капусту, чечевицу, огурцы, а морковь нельзя.
А: Это еще почему?
Б: Нельзя видеть ничего красного.
А: Но это же то, что дала природа.
Б: Продавать можно было, но лишь завернув в синее.
А: Ого!
Б: В тот год продавался только зеленый острый перец.
А: А с красным что?
Б: Видеть не полагалось. Люди сажали перец и, если видели, что вырос красный, тут же его выбрасывали.
А: А почему не продавали?
Б: Не хватало денег на обертку! В те времена краснолицым пьяницам попросту нельзя было показываться на улице.
Использованное в этом сяншэне преувеличение очень смешное: красный перец нужно заворачивать в синюю обертку, пьяница с красным носом не может выйти из дома. «Ты, конечно, можешь выйти из дома, но сначала покрась свой нос в синий цвет». Все эти вещи настолько абсурдны, что в них с трудом верится, однако во времена диктаторского режима такое вполне могло случиться, подобные явления, не соответствующие здравому смыслу, встречались в феодальном обществе сплошь и рядом.
Потому эта едкая ирония и была очень глубокой, она вызывала враждебное отношение к действующему строю. В сяншэне «Гуань Гун чжань Цинь Цюн» («Гуань Гун против Цинь Цюна») высмеивается непомерное самовластие милитаристских чиновников и местнические взгляды феодалов. Сяншэны в форме монолога «Ляньшэн саньцзи» («Перепрыгнуть через три ступени вверх по карьерной лестнице»), «Чжэньчжу фэйцуй байюй тан» («Суп из дробленого риса, тофу и кочерыжки») – все они обличают мракобесие и описывают загнивание феодальных династий. «Тай ганпу» («Ссора в похоронном бюро») высмеивает недостатки феодальных мудрецов и небожителей, демонстрирует народную мудрость. Есть сяншэны со справедливой иронией в отношении недостатков самого народа. Например, «Е син цзи» («Записки о ночном путешествии») – о людях, не соблюдающих правила дорожного движения, заботящихся лишь о своем удобстве, в конце концов, они вредят и другим, и себе; «Мяоюй цзинжэнь» («Поразительные умные речи») высмеивают людей, которые любят в своей речи употреблять иностранные слова; «Май хоуэр» («Купить мартышку») создает образ небрежного, легкомысленного и безответственного человека, этот сяншэн обладает очень глубоким смыслом. В отличие от сяншэнов, которые высмеивают врага ради того, чтобы поиздеваться над ним, эти созданы для того, чтобы помочь людям стать лучше.
Сяншэн может не только высмеивать, но и восхвалять. Конечно же, это их второстепенная задача. После 1958 года артисты из разных районов страны создали множество сяншэнов, воспевающих новых людей и новые дела. Например, «Инсюн сяо ба лу» («Молодые герои 8-й армии») описывает боевой облик молодых бойцов на передовой линии в Фуцзяни; они сыграли большую роль в поддержке фронта, продемонстрировали большое рвение, но по своей неопытности часто совершали довольно нелепые вещи, например, помогая солдатам штопать носки, они могли случайно пришить пятку к верху и т. д., чем вызывали бурный смех всех окружающих. На эту тему, когда рвение не соответствует результату, было придумано очень много комических сюжетов, которые создали очень забавный образ «молодых героев 8-й армии». Сяншэн «Цзотянь» («Вчера») был создан к десятилетней годовщине со дня образования КНР, в нем сравнивается настоящее и прошлое, чтобы показать потрясающие перемены, которые произошли в Китае за это время, вспомнить о прежних скорбях, подумать о грядущих радостях. Это произведение обладает очень глубоким смыслом и высоким художественным уровнем. Здесь рассказывается об одном старике, который перенес множество страданий в старом обществе, в конце концов потерял велосипед и сошел с ума. После Освобождения он оказался в психиатрической больнице, где его вылечили. Когда он выписался, он не знал о переменах в стране и продолжал на все смотреть по-старому, что стало поводом для ряда юмористических сцен в сюжете, а также вызвало в людях чувство любви к новому и ненависть к старому.
А: Ах! Навстречу нам переходит дорогу пионер, папаша остановился и как закричит: «Молодой барин идет!»
Б: Что? Молодой барин?
А: «Это площадь Тяньаньмэнь?» – «Да, папаша, Тяньаньмэнь». – «А этот сад и эти большие здания иностранцы построили?»
Б: Что? Иностранцы?
А: Парнишка говорит: «Дедушка, это не иностранцы построили, это мы сами». – «Сами?» – «Ага, мы все вместе и немножечко ты». – «Откуда же у меня деньги, чтоб такое здание построить?»
Б: Ого!
А: Парнишка говорит: «Посмотри, это памятник народным героям, это место заседания народных представителей <…>». – «Народных представителей?» – «Ага, представители народа, управляющие государственными делами <…>». (Показывает, как старик прикрывает рот рукой.) – «Нельзя говорить о государственных делах!»
Б: Еще и «нельзя говорить о государственных делах»!
А: Парнишка развеселился: «Дедушка, мы с вами должны разбираться в государственных делах!
<…>». – «А ну скорей убегай, убегай!» Парнишка салютовал по-пионерски, чем очень напугал моего отца. «До свидания!» – «Хочешь ударить или что?»
«Не говорить о государственных делах» – эту фразу, вызывающую трепет, ему говорили в те времена, когда он потерял велосипед; она глубоко запала ему в душу и отражает рабскую долю трудового народа в старом обществе. Дом народных собраний, большое здание на площади Тяньаньмэнь является воплощением того великого чуда, которое создал народ после Освобождения, а появление в эпизоде пионера создает еще более яркое противопоставление. Словом, несмотря на то, что это произведение является комическим, главное в нем не сарказм, а воспевание нового общества. «Чжао цзюцзю» («Ищу дядю») – сяншэн на ту же тему. Здесь старое и новое сравниваются через рассказ о том, как молодой парень отправился в Баотоу на поиски своего дяди. Также здесь отмечаются успехи строительства Баотоуской сталелитейной компании. Все эти сяншэны ярко демонстрируют стремительный подъем общества, а также понимание людьми тех идеологических противоречий, которые еще существовали из-за сохранившегося отсталого мышления. Когда такие противоречия возникали непосредственно в жизни, происходили комичные ситуации.