"Я только что покинул переполненный причал..."
Я только что покинул переполненный причал
и дошел до незнакомого вокзала.
Всю свою жизнь я искал, где оно, время.
Может потому, что вечно повторял этот путь,
но ведь у человечества нет финишной прямой.
Я, сын кочевого народа, верю, что
любовь и смерть всего лишь способы существования.
Все это — точки одной линии. Линии пути.
Источник: сайт ОГИ
Перевод: Ли Инна
Звездное небо над насыпью Гана Мани ("Чей это зов? Здесь камни, камни и камни...")
Чей это зов?
Здесь камни, камни и камни.
От них исходит таинственное дыханье.
Оно мерцает в темной каморке сердца.
Оно оперяет шестисловные мантры
и в форме камня
дает нам другую форму.
Каждый камень словно застыл в паденье,
погрузившись в бескрайнее море времени.
И память его — убежище мудрых —
скользит по кромке жизни и смерти.
Его слово скрыто
в основании твердом и прочном,
и, как бесцветный цветок,
невидимо раскрывается в храме бессмертия.
Здесь мы видим мемориал на века,
говорящий без слов о бессловесном,
чтобы все живое верило в жизнь.
Здешние камни —
книга, несущая сокровенное знание.
Кто откроет ее на первой странице,
узнает правду о прошлом и будущем
Каждое слово в книге сверкает волшебным светом,
и проявляются снежные пики.
Свет проходит сквозь притяженье земли,
сквозь лазурное марево,
выстраивая призрачные ступени сфер.
Каждый камень, словно слеза
в кристаллах ее граней.
Стихает боль, горе теряет эхо.
Это единственная спокойная дорога
для наших ушедших.
Это прелюдия к похоронам героев.
И после освобождения от страданий
контуры гор станут четки и ясны,
отары покажутся посланцами света,
благословение солнца сойдет
на все сущее в мире,
деревья приобретут прозрачность,
сознанье исчезнет.
И тогда только тонкие струйки белого дыма
нам будут напоминать,
что есть не призрачный кров.
И мы увидим,
что земля не погибла, жизнь продолжается.
Младенец, родившийся на рассвете,
издает первый крик,
и это самая волнующая поэзия.
Воскресшая земля дарит ее всему живому.
О, насыпь Гана Мани*, я не уверен,
что где-нибудь на земле
найдется столько камней.
Я ведь знаю,
что каждый камень, положенный здесь,
хранит в себе жизнь человека,
и все эти жизни с рождения
несли в себе молитвенный код.
Мне очень трудно представить,
что будет, когда
два с половиной миллиарда камней
обретут иную форму жизни.
О, насыпь Гана Мани! Ты существуешь в яви
и ты — иллюзорный символ.
Я убежден, что ты появилась
не для того, чтоб явить нам чудо.
Ведь только любовь к каждой маленькой жизни
растопит камень, сделав его слезой,
заставит ветер тысячи тысяч раз повторять
молитвенные слова.
И, может быть, в этом смысле
Гана Мани, ты — настоящее чудо,
потому что силой веры
создала здесь вечность
пространству и времени наперекор.
Гана Мани, ты вечно движешься
в одном направлении.
Это направление времени,
направление кармического колеса,
направление белого цвета,
направление благодатного плавания.
Так движутся просторы земли,
так движутся небесные сферы.
И я твердо уверен,
что только отсюда можно найти
вход в царство времени.
Гана Мани, в полночный час
я увидел, как небеса посылают росу,
и она ложится
на положенные недавно новые камни.
Тысячи новых камней
отмечают здесь отлетевшие души.
Гана Мани, в миг моего прозренья
над тобой блистали мириады созвездий.
Священная тишина
торжественно обнимала горы.
Вдалеке тянулись вверх белые ступы,
серебром отливали воды беззвучной реки,
и безбрежная пустота
обжигала жаром триумфа.
И тут я заметил:
мысль моя расстается с телом,
и божественный дар речи
раскалывается на куски,
превращаясь в бессвязную память,
а сам я как будто иду по стопам Гесара*.
Гана Мани, ты сотворила меня,
вселив океан в мою открытую душу.
И в эту синюю ночь
я стал раковиной,
забывшей о прежнем сознанье,
существующей не для того,
чтобы в нее трубили.
Во мне возникло иное Я.
Моя душа, мои мысли
стали хозяевами этого нагорья
Гана Мани, слушай же мою песню.
Может, певец я не очень искусный,
но глаза мои до краев полны слезами.
Насыпь Гана Мани — священная насыпь из камней “мани” (камни с высеченными мантрами), названная в честь ламы Гана Дорен Ринпоче, расположена в Юйшу, провинция Цинхай. Это крупнейшее сооружение из “мани” на Тибетском нагорье насчитывает, по неполным данным, около 2,5 миллиардов камней.
Гесар — просветленный тибетский правитель, живший в X веке. Считается воплощением трех основных бодисатв, существ с пробужденным сознанием, стремящихся спасти все живое от страданий и выйти из бесконечности перерождений.
Источник: Джиди Мацзя "Черная рапсодия", 2014
Истоки поэзии ("У поэзии нет истока, как нет его у тумана...")
У поэзии нет истока, как нет его у тумана.
У поэзии нет цвета — она все цвета сразу.
Слова в ней теряют вес, и ступени,
как тени во тьме,
не ведут к спрямленному куполу.
Поэзия — это притихшие часы, чьи стрелки
не указывают на разницу между жизнью
и смертью. Поэзия — вечная оппозиция единству
и противоположности. Она не любит
гулять в саду логики, где жужжат пчелы,
и наигрывает рог пастуха.
Поэзия — струйка дыма легкая, как перо,
летящее по бумаге.
Заштриховывает окно бессознательного.
Она не станет рисовать птицу,
лишь смутно напомнит о птичьем полете.
Поэзия выходит в плаванье, зная цель,
но порт прибытия четко не обозначен.
Она вовлекает слова
в авантюру на грани провала
и, уже отплыв от берега,
она не опишет, как выглядит бухта,
куда несут ее волны.
Поэзия — трепет и содрогание, отражение
ветра и звезд в черной капле росы,
исчезновение вечности и продление мига,
бытие, вне бытия
мерцающий всплеск пустоты.
Поэзия — пламя, шипящее в золе,
прозрачный купол небес.
Поэзия вечно ищет родную душу,
чтобы вместе идти по кругам жизни и смерти.
Поэзия отторгает маски и передает
только дыхание, доносящееся из-под них.
Поэзия троится во Вселенной,
и от каждой ее точки вечно бегут
расширяющиеся круги.
Осеннее небо, разодранное треском сверчков.
Золотые брызги дождя на голубином крыле.
Бредовый шепот влюбленных цветов.
Как белые пятна в языке человечества,
скрывающие наши утраты
и нашу забывчивость,
поэзия кружит посреди площади,
внимательно
вглядываясь в каждого, кто проходит мимо,
ждет, выбирает...
Кто этот несчастный?
Или — счастливец?
— Вот он, поэт!
Источник: Джиди Мацзя "Черная рапсодия", 2014
Я жду тебя здесь ("Я ведь раньше не знал, кто ты...")
Я ведь раньше не знал, кто ты,
но в незнании ждал тебя.
Ждал на высоком плато в пустоте.
И Цонкапа* не сможет сказать,
когда ты придешь.
И шаман, бросающий кости бараньи в огонь,
не отыщет по ним
твою туманную тень.
И хотя ты таишься
за дальними небесами,
я чувствую мглистый твой дух.
Я не вижу лица твоего —
лишь золотую маску, черную рыбу.
Рокот моря вдали.
Рассветный ветер степной.
Я ведь жду тебя здесь,
на перекрестке этой земли
Я давным-давно тебя жду.
Для чего? Не знаю.
Может быть, жажда души,
летящей к другой душе.
Цонкапа (1357-1419) — основатель школы гелугпа, одной из ветвей тибетского буддизма. Его философские трактаты и религиозные проповеди стали основой учения этой школы, оказавшей огромное влияние на последующие поколения.
Источник: Джиди Мацзя "Черная рапсодия", 2014
"Две вариации одного стиха"
Вторая вариация: Снежные горы — божественный храм ("Снежные горы — божественный храм в сумерках Кекесили...")
Снежные горы — божественный храм
в сумерках Кекесили.
Струят золотистое пламя.
Я дышу осенним воздухом безбрежных пространств.
Я гляжу на звезды, на фантазии неба,
как они скрываются в чреве Матери-тьмы.
Мои мысли, желания обретают легкость.
И я знаю: вот миг последнего выбора.
С языка срывается хвала Божественному откровенью,
и в синеве далеких морей угасают желания
Мы и вправду двенадцать Снежных сынов,
воскресшие под звуки погребального гимна.
И только здесь, в краях неизбывного солнца,
тени птиц и кармическое колесо жизни
превращают нашу память в вечность.
Предания древности светят с вершин умиротворенным светом,
а я — словно жрец, приносящий жертву —
пусть с пустыми склоняюсь руками, но слезы струятся из глаз,
потому что я давно обещал, что только Вестнику вечера
открою слово моей судьбы.
Я чувствую, что душа моя ищет выхода.
Вот она летит сквозь ущелья, прорезая прозрачный воздух.
Вот она летит над нагорьем, проносясь над царством свободы.
Вот, я вижу ее, — как золотой орел,
она достигла открытых людям врат Света!
Источник: Джиди Мацзя "Черная рапсодия", 2014
"Ушедший в бессмертие"
73. "Я люблю три цвета..."
Я люблю три цвета:
и черный, и желтый, и красный.
Но всё чаще и чаще
белый становится мне милее.
А о черном могу сказать,
что он ближе всех моей душе.
Источник: Джиди Мацзя "Ушедший в бессмертие", 2017
75. "Я хочу домой..."
Я хочу домой,
но мне туда отрезана дорога.
Нет мне пути туда,
поэтому я и хочу вернуться.
Источник: Джиди Мацзя "Ушедший в бессмертие", 2017
82. "Я потерял свое седло..."
Я потерял свое седло
и могу полететь лишь на крыльях,
которые расправляет моя душа.
Источник: Джиди Мацзя "Ушедший в бессмертие", 2017
89. "Когда всё человечество лишится всех надежд..."
Когда всё человечество
лишится всех надежд.
мы не должны отчаиваться.
Потому что мы сами — человечество.
Источник: Джиди Мацзя "Ушедший в бессмертие", 2017
102. "Сквозь щель в черепичной крыше..."
Сквозь щель в черепичной крыше
виднеется море звезд.
Мне неизвестно, что там, над ним,
что выше мерцающих звезд?
Там есть другая крыша?
А может, утренний свет?
Узнать это — трудная задача,
много в ней неизвестных.
Источник: Джиди Мацзя "Ушедший в бессмертие", 2017