Мэлсчой понимал, что от него требуется. Но еще понятнее были ему правила уличных боев.
Чужеземец заплатит за то, что вывел из строя половину Мэлсчоевой команды. Впрочем, он думал о чужеземце не без уважения – один расправился с двумя! Но и сам он не промах, умеет ждать момента. С таким противником, как Мэлсчой, держи ухо востро. Не ровен час, в аварию попадешь. А что? Всякое бывает.
Мэлсчой оставил мотоцикл и сел в такси, намеренный продолжать слежку.
Чужеземец и не поймет, откуда смерть пришла.
11
19.06
Район Хуанпу
Набережная Вантай
Шанхай
Чем дальше по Гуандун-роуд, чем ближе к реке Хуанпу, тем старее и красивее здания. Некоторые построены еще в девятнадцатом веке, когда территория принадлежала иностранцам, а Шанхай жил торговлей чаем, шелком и опиумом. Когда-то на этих крышах развевались флаги многих государств; теперь флаг остался один – Китайской Народной Республики, доходчивого красного цвета.
Широкая улица шла параллельно реке Хуанпу и по сути являлась набережной, по которой за вечер в среднем прогуливалось десять тысяч туристов, а по выходным – и того больше. Застройку отличало поистине европейское великолепие; набережная вполне могла соперничать с брюссельской площадью Гран-Плас или с Елисейскими Полями. Воздух вибрировал от восторженных выкриков, звуков пароходных сирен и шума автомобилей.
Нокс приблизился к группке служащих отеля, посмотрел на толпу, перевел взгляд на небо Пудуна, разноцветное от неоновых огней и мелькания рекламы на жидкокристаллических мониторах. Телебашня «Восточная жемчужина» светилась розовым и бирюзовым. Телеэкраны высотой в десять этажей мигали рекламой кока-колы и фастфуда. Десятки тысяч туристов толкались на набережной, каждый норовил сфотографировать достопримечательность.
Грейс ждала на лестнице, вжималась в перила. Подъезжали всё новые автомобили, по-быстрому высаживали приглашенных. Нокс отметил, что преобладают «Мерседесы», «Лексусы» и «BMW», а также вездесущие синие мини-вэны марки «Бьюик»; эти последние – символ сплоченности иммигрантов.
Грейс, в коротеньком лиловом жакетике из шелка-сырца поверх черного коктейльного платья, выглядела бесподобно. Стройность шеи подчеркивало ожерелье из бирюзы и красных кораллов. Волосы были высоко зачесаны и украшены черепаховым гребнем; ни единая прядь не выбивалась из прически.
Грейс поднялась на цыпочки, чмокнула Нокса в щеку – продолжала играть роль, – промурлыкала:
– В отличие от американок китаянки никогда не опаздывают, и тому будет еще много доказательств.
Нокс взглянул на часы. Действительно, это он опоздал. На целых пять минут.
– Ты… ты просто восхитительна.
– Я сочла бы эти слова комплиментом, если бы, помимо удивления, уловила в интонациях уверенность.
Нокс стиснул ей локоть, повлек вверх по мраморной лестнице.
– Нет, – запротестовала Грейс. – Я сначала хочу выпить, причем где-нибудь в тихом месте.
Каждое ее слово явно было рассчитано на посторонние уши. Грейс повернула изящную головку, окинула взглядом улицу.
– Твое желание – закон, – осклабился Нокс и повел китаянку вниз по лестнице.
На лифте они поднялись на седьмой этаж, в бар-ресторан «Новые высоты», окна которого выходили на реку. Очень кстати была видна Гуандун-роуд, а также залитый светом бар «Гламур», где давал прием Ян Чэн.
Стены в баре были из толстого матового стекла, в бутылках со спиртным отражались черные лаковые полки. Нокс заказал пиво для себя и шампанское для Грейс. Сесть было негде, они пристроились у высокой барной стойки.
– Итак? – произнес Джон.
– Прежде чем мы выйдем отсюда и окажемся там, – Грейс махнула в сторону бара «Гламур», – где нам надо будет играть выбранные нами роли, я бы хотела знать, когда вы собирались сообщить мне о содержимом кармана вашей куртки.
Нокс даже слегка отшатнулся.
– Я почувствовала это, когда мы целовались на лестнице. Вы ведь не курите. Значит, это не портсигар. Для сотового телефона вещица великовата и тяжеловата. Для пистолета она слишком легкая, для другого оружия – например, складного ножа – слишком громоздкая. Вы держите ее в правом кармане. Поскольку вы правша, вы явно хотите, чтобы она была под рукой.
– Вроде того. – Нокс сглотнул и покосился на свое пиво.
– Может, это видеокамера? – спросила Грейс.
Нокс рассматривал ее отражение в бокале. Восхищался. Миниатюрная, но как хороша! Нарядная упаковка, этакий футляр, не допускает намека на мускульную силу; а сила, конечно, имеется, не зря же Грейс в армии служила. Но дело даже не в физических возможностях. Дело в способности концентрироваться, а главное – в самоконтроле. Самоконтроль – вот что заводит в этой женщине.
– У меня в кармане – навигатор моего друга, – полушепотом сказал Нокс.
– Ай! – Грейс на секунду вышла из роли.
– Сами же говорили о складе изъятого транспорта. Там она и обнаружилась.
Грейс фыркнула. Джон понял: с комплиментами и со светскими беседами – это не к ней.
– Я могу следовать согласно указаниям навигатора, но недостаточно хорошо знаю Шанхай, чтобы понять, где иностранец окажется не к месту. Мне без разницы, с кем придется иметь дело, я только не хочу рисковать жизнью Дэннера. Мы не имеем права на ошибку. И у нас в запасе всего два дня. Нам известно, что похитители как минимум один раз перемещали похищенных. Не хочу, чтобы они опять поменяли логово. – Он протянул навигатор Грейс. – Тут отмечены семь мест. Вероятно, взяточный маршрут Лю Хао. Дэннер следовал за ним по пятам и фиксировал каждый пункт назначения взятки. Для нас этот навигатор даже полезнее записей Лю Хао.
– Почему вы решили, что этот маршрут – взяточный, по вашему выражению?
– Потому что я хорошо знаю Дэннера. Поверьте мне: это именно взяточный маршрут.
– А может, он отмечал свои любимые рестораны или массажные салоны?
– В таком случае пойдемте поедим или поимеем иных физических удовольствий. Получим представление о вкусах Дэннера.
Грейс взяла навигатор, пробежала глазами отмеченные пункты.
– Интригующий микс.
– Продолжайте.
Грейс смотрела на навигатор как на некую диковину.
– Некоторые пункты расположены в бедных районах, а другие, наоборот, в фешенебельных.
– Что ж, и там, и там пригождаются взятки. Главное – знать, кому давать.
– Вот, пожалуйста – кондоминиум в Пудуне, все дома с видом на реку, – продолжала Грейс. – Там только очень богатые китайцы селятся. Например, партийное руководство или бизнесмены.
– А что я говорил!
Грейс несколько смягчилась.
– Мы не можем предъявлять обвинения этим людям. Это не в нашей власти. Они слишком влиятельные, у них слишком большие связи.
– Что вы, какие там обвинения! И в мыслях не имел! А вот потолковал бы с ними с моим удовольствием.
Грейс сверкнула глазами.
– А вы, значит, хотите задействовать суд, чтобы всё чин чином? Не забывайте – у нас осталось два дня.
– Я хочу достать реестры Лю Хао, – возразила Грейс.
Нокс развел руками.
– Любые соображения приветствуются, да только пока что эта штуковина, можно сказать, наша единственная ниточка.
– Не нравится мне ваша затея, – скривилась Грейс.
– Прошу вас, помогите с ориентированием на местности. Дэннер не зря эти пункты отметил. Нужно там побывать, обязательно нужно.
Грейс выключила навигатор и отправила к себе в сумочку.
– Эй! Так нечестно! Отдайте! – Нокс поймал на себе несколько взглядов.
– Вы должны мне доверять, – отвечала Грейс.
– А ваше поведение убеждает в обратном. Пожалуйста, верните навигатор. Или я сам заберу.
– Сейчас он вам не нужен – уже вечер. Вы должны мне доверять. Вы просили помочь ориентироваться в Шанхае. Так вот вам совет. Для каждого пункта надо разработать двойной план отступления. Продумать время встреч. Завтра встретимся рано утром, в шесть. Как только рассветет. Поедем вместе. Завтра суббота, значит, пробок будет поменьше, тем более в такую рань. В офисах выходной, люди дома спят. Видите, как все для нас удачно складывается? Видите, Джон Нокс?
Нокс попытался справиться с яростью посредством пива. Не сумел. Внимание было приковано к сумочке Грейс, где лежал навигатор. Впрочем, Джон в сторону сумочки не смотрел – незачем провоцировать Грейс на самооборону.
– За друзей, которых сейчас с нами нет! – Нокс поднял бутылку с пивом, ожидая, что Грейс поднимет свой бокал.
19:30
Набережная Вантай
Бар «Гламур», оформленный в стиле ар-деко, вызывал ассоциации с золотыми тридцатыми, когда коммерция, интриги и опиум сделали Шанхай роскошнейшим в Азии городом.
Распорядитель нашел имена Нокса и Грейс в гостевом списке и препроводил обоих к ослепительной женщине лет двадцати с небольшим. Бар, в оформлении которого был задействован черный гранит, возвышался в зале подобно утесу. К залу примыкали две гостиных и лоджия с видом на реку Хуанпу. Неоновая подсветка небоскребов играла в темном небе. Прогулочные катера, тоже все в огнях, обычных и рекламных, мелькали среди барж, груженных углем. В десять раз ярче Таймс-сквер, подумал Нокс; а вместо Бродвея – река шириной в четверть мили.
Ян Чэн пригласил как китайцев, так и иммигрантов; азиатки были восхитительны, азиатов распирало от самоуверенности. Официанты, все как один европейского происхождения, скользили с подносами в руках, разносили шампанское, минералку с газом и ананасовый сок. Гул голосов перекрывали оркестровые аранжировки танцевальных композиций. Нокс закашлялся от сигаретного дыма. Заметил, как Грейс рассматривает наряды других женщин.
– Не волнуйтесь, они все вам в подметки не годятся.
– В подметки? – потупилась Грейс.
– Я говорю, вы улетно выглядите.
– Улетно?
Прежде чем Нокс успел исправиться, перед ними выросла молодая женщина из тех, кого называют китаяппи; иными словами, китайская карьеристка. Серые жакет и юбка, топ с глубоким вырезом. В пафосных очках отражается iPad, также взятый для пафоса. Женщина представилась английским вариантом своего имени – Кэтрин У – и сообщила, что является личным помощником Ян Чэна. Грейс сказала, что Нокс – ее клиент. Кэтрин У, разразившаяся при виде Джона манящей улыбкой, быстренько сменила выражение на снисходительное и чуть презрительное – импорт-экспорт в определенных кругах считался негламурным видом деятельности, от него разило прошлым веком.