— У обычного велосипеда два колеса — я на нём езжу играючи, а у велорикши — три, села да поехала, разве нет?
Ша Фумин велел Гао Вэй выйти на улицу попробовать. Но стоило ей это сделать, как она тут же осрамилась. Внезапно Гао Вэй на велорикше понеслась прямо к стене. Она ехала и орала, и все слепые услышали беспомощные крики девушки, а потом звук удара. Гао Вэй вместе с велорикшей отлетели от стены. Смех, да и только.
Гао Вэй поднялась с земли, прикинула, что к чему, и до неё дошло. Хотя у обычного велосипеда есть руль, повороты совершаются в основном за счёт переноса центра тяжести тела, руль играет лишь второстепенную роль. Из-за того, что у велорикши три колеса, устойчивость на дороге повышается, но когда надо повернуть, человек, управляющий велорикшей, по привычке переносит центр тяжести, но в этот раз без толку, и ве лорикша продолжает ехать в прежнем направлении. Начинаешь тормозить — тоже без толку. У велорикши тормоз не под рулём — надо тянуть специальный рычаг, в критический момент не вспомнишь и не воспользуешься, и тогда велорикша выходит из-под контроля. Гао Вэй ещё повезло — во время пробного заезда на пути оказалась стена. Если бы это была Янцзы, то велорикша нырнул бы в воду, даже если бы Гао Вэй орала ещё громче.
Самая важная работа у администраторов — записывать клиентов. Ещё нужно составлять графики дежурств и подбивать статистику. Но в массажных салонах необходимо делать кое-что ещё, а именно — отвозить наволочки и простыни в прачечную и забирать оттуда. По правилам, установленным Минздравом, в массажных салонах простыни и наволочки нужно менять после каждого клиента. Использованные наволочки и простыни, разумеется, надо отвозить в стирку, а после стирки, утром следующего дня, привозить обратно. Разумеется, возникает вопрос: кто это будет делать? В целях экономии Ша Фумин поручил отвозить и забирать бельё администратору. Ша Фумин не нанял бы девушку, не умеющую водить велорикшу, будь у тебя глаза хоть какие красивые или даже чарующие.
К счастью, велорикша — не самолёт, попробовав несколько раз, Гао Вэй научилась ловко поворачивать налево и направо, а ещё освоила, как элегантным жестом дёргать вверх рычаг тормоза между ног. Если сравнивать с работой массажистов, то должность администратора в массажном салоне считалась завидной. В основном из-за возможности сменного графика. Сменный график означает, что ты один день работаешь, а один отдыхаешь. Однако Гао Вэй никогда не использовала выходной, а каждый день ехала на работу и с работы — ради того, чтобы утром отвезти Ду Хун, а вечером забрать её на своём велорикше. Именно поэтому отношения Ду Хун и Цзи Тинтин на этом этапе потихоньку разладились, и в конце концов Ду Хун сошлась с Гао Вэй. Они даже разговаривали друг с дружкой не громко, а шёпотом. Шу-шу-шу… Если кто-то спрашивал их: «Вы о чём это шушукаетесь?», то Ду Хун обычно отвечала так: «Про тебя гадости говорим».
Цзи Тинтин всё «видела» и в душе очень переживала. К счастью, Ду Хун хватило ума неплохо урегулировать эту проблему — она время от времени дарила Цзи Тинтин что-нибудь вкусненькое. Например, три-четыре дольки мандарина, семь-восемь арахисовых орешков или четыре штуки каштанов. Каждый раз помалу, но от всего сердца, словно специально приберегала для сестрёнки Тинтин. Тогда даже жалкий подарок становился знаком участия — и чем меньше, тем вкуснее. Типично женские штучки. А ещё Ду Хун периодически расчёсывала Цзи Тинтин волосы. Цзи Тинтин была натурой великодушной, к тому же намного старше Ду Хун, так что больше не дулась. Такое отношение Ду Хун её полностью удовлетворяло. Ду Хун оказывала положенные знаки внимания и успокоилась. Все слепые — смогут понять. Наладить отношения с «велорикшей» — какое-никакое, а удобство.
Традиционный массаж нельзя сказать, чтобы был специальностью Ду Хун. Скорее можно говорить о резкой смене деятельности. Когда она жила в Циндао, силы в основном тратила на музыку. Если бы она с самого начала послушалась свою учительницу музыки, возможно, сейчас её жизнь проходила бы на сцене. Преподаватели в один голос говорили, что у Ду Хун талант к музыке и особенно хорошая музыкальная память. Обычно сам человек никогда не знает, что обладает талантом в какой-то области, поскольку, когда проявляет свои незаурядные способности, то понимает лишь одно — ту лёгкость, с которой ему что-то даётся.
Вот и с музыкой у Ду Хун было именно так. Как Ду Хун начала учиться музыке? Начать нужно издалека, аж с того момента, как Ду Хун училась в пятом классе начальной школы. Как-то раз школа организовала для учащихся коллективный поход в кино, «посмотреть» голливудский фильм, рассказывающий о будущем космосе, и весь фильм от начала до конца звучал очень резкий прерывистый звук. А музыка была ещё более хаотичная, нестройная, бессодержательная и пронзительная. Видимо, она символизировала звуки космоса. Через неделю учительница музыки Ду Хун пошла в туалет и услышала, как кто-то в соседней кабинке напевает очень знакомую мелодию… Она подумала и вспомнила: не та ли это космическая музыка из голливудского фильма? Учительница помыла руки и осталась ждать — из кабинки в итоге вышла Ду Хун. Учительница спросила:
— Ты и такую нестройную мелодию можешь запомнить?
Ду Хун не поняла и улыбнулась, ответив вопросом на вопрос:
— Музыка — это же не уроки, её разве надо запоминать?
Эти слова прозвучали бы как бахвальство, если бы их произнёс зрячий. И в них действительно чувствовалась бы излишняя доля самоуверенности, однако слепцы лишены подобной самоуверенности, а если и не лишены, то выражают её иначе, так что «громкое» заявление из уст Ду Хун означало лишь одно — это правда.
Учительница отвела девочку в кабинет и в присутствии всех коллег сыграла для Ду Хун на пианино коротенький отрывок из Брамса. Четыре такта. Закончив, сложила руки на коленях, ожидая, что Ду Хун напоёт ноты. Ду Хун стояла рядом с пианино, вытянув руки по швам, и ни в какую не издавала ни звука. Учительница поняла, что девочка стесняется, и глазами велела всем остальным «выйти». Преподаватели вышли, а Ду Хун так и стояла молча. Преподаватели, спрятавшиеся под окном, в конце концов потеряли терпение и разошлись кто куда. Когда они на самом деле ушли, Ду Хун начала петь. Спела она ноты для правой руки, целиком всю мелодию. Интервалы и тональность правильная. Учительница не успела восхититься, как вдруг произошла удивительная вещь — девочка спела и аккорды для левой руки! Это очень сложно. Очень-очень! Лишь редкие таланты способны на такое. Потрясённая учительница схватила Ду Хун за плечи и стала трясти из стороны в сторону, пристально вглядываясь. Неужели это Ду Хун? Та самая девочка, которая всегда пишет контрольные по математике на колы?
Да, это была Ду Хун. Математика ей не давалась. Язык и литература тоже. И физкультура. А музыку не нужно было учить — стоило послушать, и сразу получалось. Почему же никто до сих пор не обнаружил способности девочки? Но и сейчас не поздно — ребёнок всего-навсего в пятом классе. Учительница приняла мгновенное решение и начала расхваливать прелести игры на фортепиано. Ду Хун не заинтересовалась. Учительница спросила:
— Что ж тебе нравится?
Ду Хун ответила:
— Петь.
Учительница села на вращающийся стульчик и, разволновавшись, начала без конца стучать себя рукой по ляжке в ритме марша…
— Ду Хун, ты ничего не смыслишь, не смыслишь! Ты слепая! Что такого в пении? Ты же не глухая, не немая! Ну споёшь ты, и что? Какое тут особое коррекционное обучение требуется? Понятно? Нет, так тебе и непонятно! Коррекционное обучение означает, что ты лёгких путей не ищешь, заставляешь себя делать то, на что неспособен. Например, когда глухие поют, инвалиды-колясочники танцуют или умственно отсталые что-то изобретают. Только там можно продемонстрировать чудеса обучения и школы! Одним словом, когда инвалид, преодолев бесчисленные трудности, пройдя через огонь и воду, сумеет сделать, и сделать хорошо что-то, что ему не по силам, только тогда он обретёт способность вызывать симпатии людей, становиться героем своего времени, сотрясать общество. Ты слепая, ну, споёшь, что тут такого? Рот-то на месте. А вот играть на пианино сложно! Слепым труднее всего играть на пи-а-ни-но, ты понимаешь? У тебя такие данные, как можно не дорожить?! Ах ты, лентяйка! Надо вызвать в школу твоих родителей!
Ду Хун не стала звать родителей, пошла на уступку. Учительница игры на пианино, как заправский столяр, сделала для девочки стульчик для пианино и поставила перед инструментом. Училась Ду Хун с изумительной скоростью, и всего через три года сдала экзамен за восемь классов. Она сотворила чудо.
Во втором классе средней школы чуду пришёл конец, причём конец ему положила сама Ду Хун. Она наотрез отказалась садиться за инструмент.
Причиной стало одно выступление на благотворительном гала-концерте, устроенном в знак «любви» к инвалидам. На концерт пришли многие знаменитости, все сплошь бывшие звёзды кино и телевидения и популярные певцы. Ду Хун, выступавшая по особому приглашению и наряженная по случаю в длинную юбку в пол в форме колокольчика, тоже приняла участие в этом вечере. Она собиралась сыграть трёхголосную инвенцию Баха. Это полифоническое сочинение, в котором особый акцент делается на слаженной игре обеими руками. Очень сложно. Если честно, то Ду Хун лучше разучила двухголосную инвенцию, но учительница приободрила, сказав, что если уж выступать, то выступать со сложным произведением. Это было первое настоящее выступление, и Ду Хун, оказавшись на сцене, ощутила неловкость и напряжение в руках. Даже безымянные пальцы внезапно утратили былую автономность и подвижность, не демонстрируя той хорошей формы, когда они, казалось, работали сами по себе. Если уж раскладывать по полочкам, то «слабость безымянного пальца» всегда представляла для Ду Хун проблему, с которой она почти справилась, потратив кучу времени. И тут, на таком важном мероприятии, старая проблема снова дала о себе знать.
Единственное, что могла сделать Ду Хун, чтобы хоть как-то компенсировать слабость безымянных пальцев, — напрячь кисти, ударяя безымянными пальцами по клавишам, но пальцы сбились с ритма, да так, что Ду Хун самой противно было слушать. Разве это Бах? Ну где же это Бах?!