Восхищение было настоящим, серьёзным, от души, более того, пронизанным искренней симпатией.
Шумная компания уехала, и в «Массажном салоне Ша Цзунци» снова воцарилось спокойствие. Хотя «спокойствие» — не точное слово. В этот раз спокойствие отличалось от обычного и практически переросло в напряжение. Все слепые в одночасье осознали, что знают теперь важный секрет — среди них есть настоящая красавица. Ослепительная красавица. Нужно понимать, что это не досужая болтовня обычных посетителей. Это сказал режиссёр «Великой династии Тан». Эти слова на чистом китайском серьёзно и важно продекламировал известный режиссёр. Прямо как реплика в кино. Тому есть свидетель, и этот свидетель — дама из съёмочной группы.
В тот вечер массажистки без конца слали смс-сообщения друзьям в родные города, причём формулировки получались нервные, словно от испуга: «Представляете? У нас в салоне есть Ду Хун. Вы и не знаете, насколько она красивая!» Они ничуть не завидовали. Как можно завидовать красавице, которая понравилась режиссёру? Им не хватало способностей описать «красоту» Ду Хун. Ну, ничего. Можно преувеличить. А уж если совсем получаться не будет, удариться в лирику. По сути, «красота» — это не более чем ошеломлённая интонация. Массажистки не говорили — они восхваляли, пели дифирамбы.
Это был важный вечер. Ша Фумин лежал на кровати, и все его мысли занимала Ду Хун. Только образ её никак не складывался. В душе Ша Фумина возник серьёзный вопрос. Очень серьёзный.
Что такое «красота»?
В душе его что-то начало переворачиваться, вызывая сильное беспокойство.
Глава пятаяСяо Кун
Любовное томление — запутанная дорога. На поверхности кажется, что оно прямолинейно, и под этой прямолинейностью соединяются друг с дружкой бесчисленное количество излучин и разветвлений. С первого дня, как они вернулись на работу, Сяо Кун неотступно преследовало желание. И доктора Вана тоже. Когда они распалились до определённого предела, появлялось новое ответвление, выросли новые листочки. Доктор Ван и Сяо Кун поссорились. Влюблённые всегда так. Губы горят — им бы лучше сейчас целоваться, но если целоваться не получается, остаётся лишь браниться. Таково базовое проявление любви.
Поссорились ли доктор Ван и Сяо Кун в открытую? Нет. Получилось хуже, чем просто ругань. Это холодная война, глухое противостояние, когда обе стороны прекрасно понимают, что они в ссоре.
Сяо Кун каждый вечер приходила к доктору Вану. Тот, разумеется, радовался, но со временем понял, в чём причина визитов. Разве Сяо Кун к нему наведывается? Ясное дело, она ходит к Сяо Ма. И ладно бы просто приходила, это доктор Ван ещё мог бы простить, но постепенно терпение закончилось. Она не просто приходила проведать Сяо Ма, а кокетничала с ним! Хорошо хоть Сяо Ма не проявлял инициативы — сидел себе тихонько в уголочке. Но вы только гляньте, как себя ведёт Сяо Кун? Прёт напролом! Доктор Ван не мог увидеть своё лицо, а меж тем оно приобрело суровое выражение. Губы постоянно двигались, словно бы он пытался отлепить их от передних зубов, то открывались, то закрывались, и доктор Ван постоянно их облизывал. Изнутри разъедало неприятное ощущение. Невыразимая тоска.
Но разве Сяо Кун кокетничала с Сяо Ма? Ей было грустно, причём грусть была пропитана энергией, грусть, когда за спокойным фасадом бушуют страсти, когда человек страдает от неудовлетворённого желания, но не подаёт вида. На работе она держалась, но после работы, стоило Сяо Кун прийти в общежитие к доктору Вану, эта грусть меняла обличье, и девушка, напротив, начинала рисоваться перед окружающими с утроенной силой. Разумеется, её жеманство направлено было на доктора Вана, но, к сожалению, в пути оно выписывало удивительный крюк и обрушивалось на голову Сяо Ма. Такое поведение часто наблюдается у молоденьких влюблённых девушек — во всяком деле они целятся на запад, а попадают на восток. Но откуда всё это мог знать доктор Ван? Доктор Ван понимал лишь, что его девушка ведёт себя неприлично и всё своё любовное томление обращает на совершенно постороннего мужчину. А доктору Вану куда со стыда деваться?
А потом Сяо Кун и Сяо Ма ни с того ни с сего начали драться. Слово «драться» обидно прозвучит для Сяо Ма, потому что вообще-то это Сяо Кун его била. За что? Всё за то же обращение «сестрица», исторически сложившуюся проблему. В этот вечер Сяо Кун разошлась не на шутку, схватила подушку Сяо Ма, подняла и пригрозила, что если он ещё раз так скажет, то она его поколотит. Откуда ж ей было знать, что слабый и безвольный Сяо Ма заупрямится. Сяо Кун действительно стукнула его подушкой, размахнулась и со всей дури дала Сяо Ма по голове, понимая, что это всего лишь подушка — не смертельно и не больно.
И тут кое-что произошло. Сяо Ма не только не рассердился, а в глубине души вдруг пришёл в восторг. Обычно Сяо Ма никогда никому не перечил, а тут как назло взял да и огрызнулся:
— А ты и есть сестрица!
Слова Сяо Ма подлили масла в огонь. Подушка перестала быть просто подушкой, посыпался град ударов. Сяо Кун вошла во вкус, словно, размахивая подушкой, отгоняла прочь тоску. Она размахивалась и хохотала, чем дальше, тем громче, что свидетельствовало о безудержном веселье.
Сяо Кун веселилась, а доктор Ван, сидевший рядом, радости не ощущал. Лицо помрачнело, губы подрагивали, он хотел что-то сказать, но в итоге не стал и молча забрался на верхнюю койку. Сяо Кун вошла в раж — где уж ей было думать про доктора Вана? Она радостно поднимала подушку и что есть мочи колотила Сяо Ма, несколько десятков раз подряд. После нескольких десятков ударов она запыхалась и устала. Обернулась и не нашла доктора Вана — он куда-то делся. Сяо Кун ахнула и спросила:
— Где ты?
Доктор Ван уже улёгся наверху.
Сяо Кун повторила:
— Где ты?
— Сплю, — раздался голос сверху.
Ответ прозвучал невнятно. Ясно, что он отвернулся и уткнулся лицом в подушку.
Влюблённые между собой общаются не словами, а интонациями. Интонации имеют другой, скрытый смысл. Стоило Сяо Кун услышать интонации доктора Вана, как сердце упало, сразу же стало понятно, что он расстроился. В общежитии тут же воцарилась тишина, из-за чего Сяо Кун оказалась в сложной ситуации — вроде как она во всём виновата. Сяо Кун ужасно разозлило то, что доктор Ван разозлился. Ты ещё и недоволен! А ты в курсе, что у меня творится на душе? Ты из-за чего надулся? Сяо Кун опустила плечи, и подушка вывалилась из рук. Что ж, репутация и так подмочена. Сяо Кун вежливо сказала Сяо Ма:
— Сяо Ма, время не раннее, я тоже пойду спать, до завтра.
Впервые доктор Ван так и не сомкнул глаз. После ухода Сяо Кун где уж ему было «спать», он беспрерывно ворочался, а из-за этого не мог заснуть и Сяо Ма на нижней койке и тоже постоянно ворочался. Они слышали друг друга. Ворочаясь с бока на бок, доктор Ван осознал, что Сяо Кун ему только девушка, но пока что не жена. Нельзя из-за того, что у них полмесяца был «медовый месяц», считать её своей собственностью. Проблема приобрела серьёзный оборот. Доктор Ван сел на кровати и позвонил Сяо Кун. Только-только он набрал номер, только услышал гудок, как за стеной раздался звонок мобильного. Звук испугал доктора Вана. Как так, почему он звонит? Это что, прямой эфир? Доктор Ван ещё и подумать-то толком не успел, поэтому быстро нажал кнопку сброса, а потом, заволновавшись, что Сяо Кун перезвонит, просто выключил телефон. Вот уж не думал, что расстояние может быть такой большой проблемой в любви: слишком далеко — плохо, но и слишком близко тоже плохо.
На самом деле выключать телефон доктору Вану не стоило, поскольку Сяо Кун его игнорировала, и не только тогда, но и весь следующий день. Вчера доктор Ван перегнул палку, поставил Сяо Кун в неловкую ситуацию перед целой комнатой людей, как будто она, Сяо Кун — распущенная девка, у которой семь пятниц на неделе. Хватит ему потакать! Только вблизи раздавался звук шагов доктора Вана, как Сяо Кун сразу уходила. В массажном салоне кушеток тьма, иди «поспи»!
Доктор Ван, разумеется, почувствовал это, но подойти не осмеливался. Они как-никак первый раз за всё время поругались, и если сейчас он, засунув гордость куда подальше, побежит мириться, то неизвестно, как встретит его Сяо Кун. Кроме того, ни в коем случае нельзя опозориться в стенах массажного салона — он просто не может себе этого позволить.
Время текло, секунды складывались в минуты, доктор Ван не знал, что делать. Он с трудом дождался вечера, вернулся в общежитие, но Сяо Кун не пришла. Тут доктору Вану действительно стало тоскливо, но в женское общежитие он идти не рискнул. Не спалось, и доктор Ван беспрерывно ворочался. Сяо Ма тоже не мог уснуть, но не осмеливался повернуться на другой бок. Не хотелось сообщать верхней койке новость о собственной бессоннице. Эта ночь прошла для Сяо Ма мучительно. Он мог только притворяться, создавая иллюзию того, что сладко спит. Еле вытерпел до утра.
На следующий день доктор Ван понял, что всё не так просто, как казалось, а очень даже сложно. Не влюбилась ли Сяо Кун в Сяо Ма? Сложно сказать. Доктор Ван ясно ощутил, что Сяо Кун страдает. До того, как они объяснились друг другу в любви, Сяо Кун тоже страдала, причём очень, сил не было ни на что. Сейчас всё повторялось, вдобавок она и говорить стала еле слышно. Состояние Сяо Кун усугубляло мучения самого доктора Вана, и он совсем растерялся. Как назло в этот день дела в салоне шли особенно хорошо, и доктор Ван принимал одного клиента за другим, всё сильнее выматываясь. К усталости примешивались чувство вины и грусть. Но разве мог он знать, что на самом деле всё это — проявления любви? Во второй половине дня доктор Ван не выдержал и запаниковал. Нужно во что бы то ни стало позвонить Сяо Кун. Но как? С трудом дождавшись окончания сеанса, доктор Ван уединился в туалете, запер дверь и набрал номер Сяо Кун. Сяо Кун почти сразу сняла трубку и ответила ледяным тоном:
— Алло, кто это?
Доктор Ван не знал, что сказать. Не знал, с чего начать. А Сяо Кун тем временем снова спросила: