Чарли Чан тем временем раздвинул на окне шторы.
— Покорнейше прошу, сэр, взглянуть в окно. Пустыня, без конца и края, как подножие вечности.
Боб послушно взглянул.
— Действительно пустыня, и действительно большая. Но давайте-ка лучше поговорим о деле, пока нас никто не слышит. Почему это вчера вечером вы не выполнили наш уговор?
— Приношу мои глубочайшие извинения. Я и в самом деле не выполнил.
— Но почему же?
— Почему? — переспросил китаец. — Ведь вы же сами слышали этот отчаянный призыв о помощи в тишине ночи!
— Крик попугая! И, скорее всего, он ровно ничего не значит.
— Но вы же отлично знаете, сэр, что попугаи не выдумывают сами того, что говорят, а только повторяют услышанное.
— Чарли! Тони и повторял то, что слышал когда-то в Австралии или потом на корабле. И должен вам сказать, что теперь, в ярком солнечном свете, вся эта история выглядит совсем иначе, ничего мрачного или подозрительного я в ней не вижу. Похоже, вчера вечером мы оба сваляли дурака, поэтому я решил отдать Мэддену колье как можно скорее. Еще до завтрака.
Чан довольно долго молчал. Наконец заговорил:
— Осмелюсь с непозволительной настойчивостью еще раз высказать мнение. Хотелось бы мне несколько слов посвятить похвальной добродетели терпения. Молодые люди, как правило, горячие головы. Убедительнейше прошу послушать меня и подождать еще немного. Очень прошу…
— Но чего же ждать, Чарли?
— Ждать, пока мне не удастся выжать из Тони еще чего-нибудь. Это очень умная птица! Говорит по-китайски. Мне, конечно, далеко до нее по уму, но зато я тоже говорю по-китайски…
— И что же вы надеетесь узнать от Тони?
— Он может рассказать нам, что здесь, на ранчо, подозрительно.
— По-моему, ничего подозрительного тут нет. Я обещал Мэддену, что сегодня с утра позвоню отцу, а вы сами знаете, наш хозяин не любит, когда его распоряжения игнорируют.
— Знаю, но вы можете немного потянуть время и дать мне возможность пообщаться с этой разумной птицей.
Подумав, Иден решил выполнить просьбу Чарли. Не последнюю роль сыграла мысль о Пауле Вэнделл, которая собиралась сегодня появиться на ранчо. Не хотелось ему уезжать, не повидавшись с девушкой.
— Хорошо, Чарли, — сказал он. — Кое-что я тут придумал, потянем немного время. Но учтите, я жду до двух. Если ничего подозрительного не случится, и птица не поведает о новых ужасах, как только часы пробьют два, мы вручаем жемчуг Мэддену. Вы согласны?
— Возможно, мы и вручим ему жемчуг, а пока примите, сэр, мою глубочайшую благодарность. Вы очень добры и терпеливы. Теперь же прошу вас пожаловать к столу и уделить благосклонное внимание тому жалкому завтраку, который приготовил ваш покорный слуга.
— Передайте Мэддену, я сейчас спущусь.
Повязывая галстук, молодой человек подошел к окну.
Внизу в патио, прямо перед ним, раскачивался на своей жердочке попугай. Проходящий мимо Чарли Чан остановился и что-то сказал по-китайски. Склонив голову, Тони внимательно выслушал и в ответ повторил только что услышанное — похоже, слово в слово. Ну прямо цирковой номер! Попугай замолчал, послушал, что сказал ему китаец, и снова повторил довольно длинную фразу, а может, и несколько фраз.
Вдруг распахнулась дверь, и в патио ворвался Мартин Торн. Его бледное лицо было искажено гневом.
— Что ты здесь делаешь, черт бы тебя побрал! — напустился он на китайца.
— Тони хороший птица, говорить по-китайски. А Ким брать Тони на кухня, с птица не скучно.
— Не смей к нему подходить, болван! Слышишь?
Опустив голову, китаец, шаркая туфлями, послушно удалился. Торн еще долго задумчиво и сердито смотрел ему вслед. А Боб Иден внезапно подумал: а вдруг в неясном предчувствии Чарли все-таки что-то есть? Уж очень выразительную сцену он только что наблюдал…
Однако следует поторопиться, ведь его с нетерпением ждут. Боб поспешил в ванную, расположенную между его спальней и пустой соседней комнатой. Когда наконец он спустился к завтраку, Мэдден хмуро ответил на его приветствие. Он не скрывал раздражения, но старался соблюдать законы гостеприимства, что явно давалось ему с трудом. И еще Бобу показалось, что хозяин ранчо не выспался — лицо его было серым, утомленным.
— Прошу извинить меня за опоздание, — стал оправдываться молодой человек, — но я просто проспал. Сказались, видимо, и вчерашняя дорога, и воздух пустыни.
— Ничего страшного, — буркнул Мэдден. — Чтобы не терять времени, я уже заказал телефонный разговор с вашим отцом.
«Чтоб тебе пусто было!» — подумал Боб, а вслух сказал:
— Прекрасная мысль! На номер офиса?
— Разумеется.
За завтрак Боб принялся в отличном настроении. Способствовали этому не только отличный аппетит и надежда вскоре увидеться с Паулой Вэнделл, но и мысль о том, что разговор с отцом вряд ли состоится, ведь сегодня суббота, а значит, отец отправился в Барлингейм поиграть в гольф, как это он делал каждую субботу, если не было дождя. Частенько он оставался там и на ночь, чтобы поиграть еще с утра в воскресенье. Вся надежда на то, что на Севере отличная погода!
В столовую вошел Торн, и они втроем принялись за еду, приготовленную новым поваром. И, надо сказать, тот проявил себя с самой лучшей стороны. Завтрак оказался великолепен. Чарли Чан ничего не забыл со времени своей практики в доме Филлиморов.
Вкусная еда оказала благотворное воздействие даже на мрачного Мэддена. Он заметно подобрел и даже решил занять гостя разговором, как положено хозяину дома.
— Надеюсь, вчерашние дикие крики Тони вас не очень напугали? — спросил он.
— Честно говоря, вчера я не на шутку струсил, пока не увидел, что это всего лишь попугай.
— У этого невзрачного попугая бурное прошлое, — пояснил Мэдден.
— Не у него одного, — парировал Иден.
Мэдден бросил на гостя настороженный взгляд и счел нужным ознакомить его с биографией Тони:
— Эту птицу мне подарил капитан одного австралийского торгового судна, и я привез ее сюда, на ранчо, чтобы мой слуга, Ли Вонг, не скучал здесь в одиночестве.
— А мне показалось, что вашего слугу зовут А Ким, — бросил небрежно Боб.
— Это другой китаец. Ли неожиданно вызвали в Сан-Франциско. А этот, А Ким, по счастливой случайности забрел на ранчо как раз вчера утром. Я взял его временно, до возвращения Ли Вонга.
— Вам повезло, — заметил Боб. — Нечасто встретишь такого прекрасного повара, как этот А Ким.
— Пока он меня вполне устраивает, я ведь приехал сюда ненадолго. Обычно же я привожу с собой много слуг, и повара тоже. А тут пришлось срочно приехать…
— Если не ошибаюсь, обычно вы живете в Пасадене?
— Да, у меня там дом на Оранж-Гроув-авеню, здесь же я бываю короткими наездами, от случая к случаю. Ну, например, когда меня слишком уж донимает астма или если хочется отдохнуть в уединении, подальше от суеты и шума.
Миллионер с шумом отодвинул стул и встал из-за стола.
— Вот-вот дадут Сан-Франциско, — сказал он, взглянув на часы. В голосе звучало едва скрываемое нетерпение.
Иден бросил взгляд на старинный телефонный аппарат, стоявший в углу.
— Вы заказали разговор с отцом лично или с его офисом?
— Конечно, с офисом, — раздраженно ответил он. — Если мистера Идена не будет на месте, через секретаря передадим ему сообщение.
Тут впервые подал голос Торн:
— Шеф, а что с обещанным Холли интервью?
— Черт бы его побрал! — выругался Мэдден. — Совсем забыл! Угораздило же меня пообещать!
— Я мог бы принести сюда пишущую машинку, — предложил секретарь.
— Нет, лучше пошли в кабинет. Мистер Иден, побудьте здесь и поговорите с отцом, когда дадут разговор.
Они ушли, а вскоре появился А Ким и принялся бесшумно убирать со стола.
Боб закурил и удобно расположился в глубоком кресле. Минут через двадцать, когда зазвонил телефон, он вскочил, но прежде чем успел подойти к столику, на котором стоял аппарат, в комнату уже быстрыми шагами вошел Мэдден. Молодой человек поднял трубку и с радостью услышал в ней мелодичный голос очаровательной секретарши отца.
— Алло! — сказал он медовым голосом. — Это Боб Иден. Доброе утро, мисс Чейз! Я говорю с ранчо мистера Мэддена. Как ваше самочувствие в такое прекрасное, солнечное утро?
— Доброе утро! Но кто вам сказал, что у нас оно прекрасное и солнечное? — кокетничала секретарша.
— Прошу вас, не шутите так, я этого не вынесу!
— Но почему же, сэр?
— Да просто потому, что хотя вы и прекрасны в любую погоду, но как только представлю солнечные блики на ваших волосах…
Тут Мэдден, не выдержав, положил свою тяжелую лапу на плечо молодому человеку.
— Чем вы занимаетесь, черт побери? Назначаете свидание девчонке или говорите о делах?
— Да, да, извините, пожалуйста, мистер Мэдден. Я могу поговорить с отцом, мисс Чейз?
— Ну что вы, мистер Иден! Ведь сегодня суббота. Гольф!
— Ох и правда, я тут не слежу за днями недели, так закрутился, столько дел! Передайте ему, когда вернется, пусть непременно позвонит мне — Эльдорадо-76. Нет, нет, у меня все в порядке. Всего доброго, мисс Чейз, всего доброго! Что? Одну минутку.
— Где ваш отец? — подозрительно спросил Мэдден.
— Уехал играть в гольф.
— А куда? В какой клуб? Пусть сообщит номер телефона клуба.
Вздохнув, Боб спросив в трубку:
— Мисс Чейз, отец отправился, конечно, в Барлин-гейм?
— Нет, он говорил, что собирается с друзьями в другой клуб, на другое поле, но не сказал куда.
«Ах, какая замечательная девушка эта мисс Чейз!» — Это Боб про себя подумал, а вслух сказал:
— Большое спасибо. Оставьте, пожалуйста, ему на столе записку на всякий случай, пусть позвонит мне на ранчо. Большое спасибо, чаровница! — И он поспешил повесить трубку.
— К сожалению, — сказал он Мэддену, выжидательно стоящему рядом, — отец уехал играть в гольф, и никто не знает, куда именно.
— Идиот! — Мэдден не владел собой. — Вместо того чтобы заниматься делом…