С покрасневшим от гнева лицом Мэдден сорвался с места.
— Погодите, погодите, не кладите трубку!
— Я уже поговорил, сэр! — спокойно ответил Боб. — Ведь мне надо было лишь сообщить отцу, где я и что со мной все в порядке, — объяснил миллионеру Боб, показав глазами на незваного гостя и давая понять, что не хотел в его присутствии касаться вопроса о сделке.
И он сел на место, спросив с невинным видом, чья очередь сдавать. Очень хорошо все получилось, еще одна задержка, и ничего выдумывать не пришлось.
Мэдден проглотил проклятие, тоже сел за карточный стол, и игра пошла дальше.
Боб Иден уже третий раз прикупал фишки, и вот уже растаяла и третья кучка.
— Последний розыгрыш, — предупредил он, — я выхожу из игры.
— Для всех последний, все выходят, — проворчал Мэдден. У него явно испортилось настроение.
— Если последний, то пусть уж будет в полную силу, — предложил Мэйдорф. — Никаких ограничений ставок!
Неожиданно получилось, что последняя игра оказалась поединком между Бобом Иденом и акулой подпольного бизнеса Филом-Лихоманкой. Не очень-то надеясь подобрать две пары, молодой человек потянул карты и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что у него в руках четыре девятки. Не обратив внимания на тот факт, что карты раздавал Мэйдорф, он в возбуждении поставил крупную сумму и тут же был наказан. Уже выкладывая карты на стол, Боб заметил злую ухмылку Мэйдорфа.
— Четыре дамы, — ехидно заявил тот, разложив свои карты жестом профессионального игрока. — Мне всегда везло с женщинами. Все загребаю я, не правда ли?
Увы, это была правда. Боб нехотя вытащил из бумажника сорок семь долларов. Не забыть бы вписать эту сумму в командировочные расходы.
Мэйдорф встал. Видно было, что он в превосходнейшем настроении, — ничего удивительного. Взяв пальто, он обратился к хозяину ранчо:
— Давно я так приятно не проводил вечер. Если не возражаете, как-нибудь на днях еще загляну.
— Прощайте, — негостеприимно ответил Мэдден.
Взяв со стола фонарь, Торн заявил, что проводит гостя.
Боб Иден с трудом удержался от иронической усмешки — электрический фонарик, когда луна светит, как десять таких фонариков.
Мэйдорфа не смутило обращение хозяина, он еще раз повторил свою фразу о приятном вечере, поблагодарил всех присутствующих, пожелал им спокойной ночи и, довольно ухмыляясь, вышел вслед за Торном.
Мэдден с раздражением вытащил из ящичка сигару и, гневно сопя, стал откусывать ее конец. Наконец не выдержал:
— И это все, что вы сказали отцу, молодой человек?
— А что же мне было делать? — спокойно парировал Боб. — Не мог же я говорить о наших делах при этом подозрительном типе?
— Ясно, говорить не могли, подождать же немного могли. Я уже встал, чтобы увести его из комнаты, а вы поторопились закончить разговор. Ну, тогда сейчас же заказывайте новый, мы одни, никто не помешает.
— Ни за что на свете, сэр! Отец уже наверняка лег в постель и не простит мне, если я его разбужу. Подождем до утра.
Лицо миллионера побагровело от ярости.
— Но я требую позвонить! Я этого хочу! И я привык, что мои желания выполняются.
— Вполне возможно, однако я не позвоню!
— Как вы смеете! Я…
— Знаю, что вы скажете, сэр, — отважно перебил Мэддена Боб, — но вы сами виноваты. Коль скоро вы приглашаете на ранчо подозрительных субъектов, сами же расхлебывайте и последствия.
— Что вы болтаете! Никого я не приглашал! — вспылил миллионер. — А уж этого типа и вовсе… Хотел бы я знать, где Торн его раскопал.
В этот момент секретарь вернулся в комнату и положил на место электрический фонарик. Мэдден напустился на него:
— Хорошие же дружки у вас, Мартин. Вчистую, прохвост, меня обыграл!
— Знаю, шеф, и, поверьте, мне очень неприятно, но я ничего не мог поделать. Ведь вы же сами видели, как он нахально, чуть ли не насильно вперся в дом.
— Но кто же в этом виноват, как не вы? Ведь ваш же дружок. Кто он? И где вы с ним познакомились?
— Да я толком и не знаю, кто он. Коммивояжер или посредник, что-то в этом роде. И уж поверьте, я сам меньше всего настаивал на этом знакомстве. Но вы знаете, сэр, как бесцеремонны бывают такие субъекты.
— Хорошо, я не сержусь, но завтра будьте любезны отправиться к нему и известить, что я очень занят, что я не желаю видеть у себя непрошеных гостей, а если он еще раз осмелится явиться без позволения, я просто вышвырну его за дверь!
— Слушаю, сэр. Завтра отправляюсь к нему и дипломатично передам ваши слова.
— Никакого «дипломатично»! — рявкнул Мэдден. — Какая может быть дипломатия в отношении таких субъектов!
Идену надоело выслушивать эту словесную перепалку, и он стал прощаться:
— Прошу прощения, но глаза сами закрываются. Спокойной ночи!
У себя в спальне Боб застал А Кима, который пытался затопить камин. Молодой человек плотно прикрыл за собой дверь.
— Чарли, — сказал он, — я только что в пух и прах проигрался в покер.
— Я это заметил, — улыбнулся Чарли Чан.
— А из-за кого? Все из-за Фила-Лихоманки! Мошенник вытянул у меня сорок семь долларов.
— Я же позволил себе посоветовать вам быть осторожным, — заметил китаец.
— А я позволю себе заметить, что вы были совершенно правы! — рассмеялся Боб. — И еще позволил себе надеяться, что вы окажетесь неподалеку, когда Торн отправился провожать мерзавца.
— Я и хотел быть неподалеку, но луна светит столь ослепительно, что никак не удавалось подойти к ним поближе.
— Знаете, Чарли, после этого покера я абсолютно уверен в том, что Мэдден никогда не видел раньше Фила-Лихоманки — или он величайший актер в мире!
— Но Торн…
— Да, Торн его знает, и Торна отнюдь не обрадовало его появление на ранчо. И что-то в поведении Торна навело меня на мысль, что Фил шантажирует секретаря миллионера.
— Очень, очень возможно, особенно в свете моего последнего открытия.
— А вы открыли что-то новенькое, Чарли?
— Сегодня вечером, когда Торн отправился в город на почту, а Мэдден лег соснуть, и от его храпа сотрясался весь дом, я быстренько осмотрел комнату секретаря.
— Да? И что вы там открыли? Да говорите же скорей, Чарли, нам в любую минуту могут помешать.
— В шкафу под кипой белых сорочек я обнаружил револьвер, дар Билла Харта.
— Ого! Потрясающе! Ну и Торн! Хорош гусь!
— Да, тот самый револьвер. И в магазине не хватает двух пуль. Улавливаете?
— Еще как улавливаю!
— Ну а теперь позволю себе посоветовать вам хорошенько выспаться, чтобы к завтрашнему дню быть в форме. Завтра нам понадобятся силы.
— Чарли, я все насчет двух пуль…
— И я об этом думаю, сэр. Две пули. Куда делась одна — мы знаем. Она не попала в цель и засела в стене, причем отверстие прикрыли картиной, чтобы мы не заметили.
— Ну а вторая пуля?
— Вторая, должно быть, попала в цель. Не спрашивайте меня, в какую, я пока не знаю. Будем наблюдать и выжидать и, я уверен, узнаем ответ и на этот вопрос. Спокойной ночи, сэр. Приятных снов.
Глава IXНочная езда
В воскресенье утром Боб проснулся в необычно раннее для него время. Причин было несколько: солнце, ярким светом залившее комнату; петухи Мэддена, голосисто орущие снаружи; ну и, наверное, беспокойство, которое он испытывал подспудно и ночью. Так или иначе, но в восемь утра Боб был уже на ногах, готовый встретить все превратности грядущего дня.
И с самого утра столкнулся с первой неожиданностью. Завернув за угол сарая, Боб увидел неожиданную картину: Мартин Торн копал глубокую яму в песке, а рядом стояла плетеная корзина. Надо сказать, зрелище было впечатляющее. В черном, как всегда, костюме и, как всегда, с бледным лицом, сейчас покрывшемся потом от тяжких усилий, секретарь Мэддена очень был похож на элегантного могильщика.
— Хэлло! — крикнул Иден. — Кого это вы хороните в такое прекрасное утро?
Торн на минуту отвлекся от своего занятия и вытер пот со лба. Потом ворчливо ответил:
— Кому-то же надо этим заняться, а наш новый мальчик немного ленив. А если так и дальше пойдет, вместо ранчо будет свалка.
И он показал на корзину, полную использованных консервных банок.
— Уполномоченный миллионера по очистке территории, — засмеялся Боб, — таков новый аспект вашей деятельности, Торн. И следует признать, идея избавиться от мусора очень плодотворна, особенно, — тут Боб Иден нагнулся и взял из корзины одну из пустых банок, — особенно от упаковок, которые еще недавно содержали мышьяк.
— Мышьяк? — как эхо повторил Торн, вытирая вновь выступивший на лбу обильный пот. — А, ну разумеется, мы тут часто пользуемся мышьяком, знаете, сколько здесь крыс…
— Понятно, крысы, — с расстановкой повторил Боб и бросил обратно в корзину упаковку из-под мышьяка.
Закончив копать яму, Торн высыпал туда мусор из корзины и стал засыпать его песком. Боб Иден стоял рядом, всем своим видом показывая, что торчит тут от нечего делать.
— Ну, вот и все, — сказал Мартин Торн, разравнивая холмик над мусорной ямой. — Меня с юных лет отличало стремление к порядку, молодой человек.
Взяв корзину, он повернулся, чтобы уйти, но, что-то вспомнив, задержался.
— Если разрешите, я дам вам совет, юноша.
— Валяйте! — разрешил Боб. — Охотно выслушаю.
— Не знаю, заинтересована ли ваша фирма в продаже колье, это ваше дело. Но скажу одно — я работаю у Мэддена уже пятнадцать лет и хорошо знаю своего шефа. Этот человек не привык ждать. Очень похоже на то, что сделка сорвется.
— Я делаю все, что в моих силах, — развел руками Боб. — Ну и к тому же сделка чрезвычайно выгодна для Мэддена, и он это прекрасно знает.
— Я хотел лишь предупредить вас о том, что если Мэдден потеряет терпение, дела не поправишь.
— Весьма благодарен за добрый совет, — поклонился Боб.
Подойдя к кухне, Торн поставил лопату и пустую корзину у раскрытого кухонного окна, откуда шел аппетитный запах жарящейся грудинки, и, не торопясь, направился к дому.