— Мисс Эвелин Мэдден? — пожелал убедиться гавайский детектив.
— Да, именно она. Вы ее не видели? Единственная дочь Мэддена, гордая, высокомерная красавица. Я имел честь познакомиться с ней в Сан-Франциско. Нечего удивляться, что Мэдден был взволнован. А, Чарли? Ты как считаешь?
— Я считаю, что такое подозрительное ранчо не место для избалованной молодой дамы.
— Новое осложнение, — вздохнул Боб. — Кажется, что наше дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки, но если поразмыслить, то мы ни к чему конкретному не пришли…
— И вновь я вынужден, уважаемый сэр, напомнить вам о неоценимых достоинствах такого качества, как терпение, — сказал китаец. — Тем более, что наше терпение не будет подвергнуто слишком уж суровому испытанию, скоро, очень скоро все прояснится при одном прикосновении маленькой женской ручки…
— Ох боюсь я, что прикосновение этой ручки заморозит и превратит в лед все, к чему только она ни прикоснется. Уверен, даже жара пустыни не в состоянии разморозить мисс Эвелин Мэдден.
Убрав со стола, Чарли Чан удалился на кухню. Вскоре в гостиную вернулись Мэдден и Торн. По их словам, профессор Гэмбл проследовал прямо в свою комнату.
Заняться было нечем. Предстоял столь типичный для пустынной жизни длинный, скучный вечер. Мэдден куда-то вышел, и вскоре по всему дому разнесся громкий, заливистый храп.
— Прекрасная мысль, — пробормотал Боб Иден. Удалившись к себе, он растянулся на кровати и пришел к выводу, что в таком положении время бежит быстрее. Впрочем, вряд ли правомерно говорить о каких-то выводах, ибо ни размышлений, ни выводов из них просто не было. Боб как лег, так и заснул. Когда проснулся, было уже темно. Нельзя сказать, что долгий сон освежил молодого человека. Впрочем, холодный душ взбодрил его.
Выйдя в шесть часов и проходя через патио, он увидел у дома большую роскошную машину Мэддена. Похоже, встречать дочку миллионер решил лично. Старая машина была явно не достойна изысканной Эвелин.
Однако, войдя в гостиную, Боб понял, что честь встречать дочь миллионера выпала Торну. При полном параде, и даже в черной шляпе на голове, еще больше подчеркивающей его бледность, он стоял в комнате, о чем-то тихо беседуя с Мэдденом.
— Добрый вечер, — приветливо поздоровался Боб Иден. — О, что я вижу! Вы намерены покинуть нас, мистер Торн?
— Мне придется съездить в город по делам, — ответил секретарь. — Шеф, так я отправляюсь?
В это время зазвонил телефон. К аппарату бросился Мэдден. И повторилась почти в точности вчерашняя сцена: лицо Мэддена все больше мрачнело по мере того как он слушал голос в телефонной трубке. Видимо, опять неприятные вести.
Закрыв трубку своей большой ладонью, финансист бросил секретарю:
— Это старая зануда, доктор Уайткомб. Настаивает на встрече со мной сегодня вечером. Говорит, у нее что-то важное.
— Вы страшно заняты, шеф, у вас просто нет времени, — посоветовал секретарь.
— Мне очень жаль, доктор, но я так страшно занят… — начал Мэдден и замолчал, выслушивая то, что говорит ему собеседница. И опять прикрыл трубку ладонью:
— Она настаивает, чтоб ей лопнуть!
— Боюсь, шеф, тут ничего не поделаешь. Придется вам с ней встретиться.
— Я согласен, доктор, — капитулировал миллионер. — Жду вас в восемь.
Торн вышел. Взревел мотор машины, и она двинулась в направлении Эльдорадо, навстречу поезду, везущему Эвелин Мэдден.
В гостиную вошел отдохнувший, посвежевший профессор Гэмбл. К немалому удивлению Идена, за стол они сели в обычное время. Место Торна осталось пустым. Самым же странным было то, что не был поставлен прибор для ожидаемой мисс Мэдден. Не отдавал хозяин и распоряжения подготовить для нее комнату. Все это было чрезвычайно странно и давало Бобу обильную пищу для размышлений.
После позднего обеда все вышли в патио. Пылающий в камине огонь бросал красные отблески на блестящие плитки пола, светлые стены и опустевшую жердочку Тони.
— Вот это я понимаю жизнь! — воскликнул Гэмбл, раскуривая сигару, когда все расселись в креслах у камина. — Ах, те бедняги, что теснятся в переполненных, смрадных городах, не представляют себе, сколько они теряют! Я мог бы остаться здесь навсегда.
Хозяин, видимо, не счел нужным прореагировать на последние слова профессора. Наступило молчание. Так они сидели и молча курили, пока где-то около девяти часов не послышался шум подъезжающего к дому автомобиля. «Наверное, приехали Торн и мисс Мэдден», — подумал Боб. Хозяин же думал иначе, так как произнес:
— Это наверняка приехала доктор Уайткомб. А Ким, пригласи ее сюда.
— Не думаю, что уважаемой докторше захочется меня видеть, — заметил мистер Гэмбл, вставая. — Пойду к себе, почитаю немного.
Мэдден выразительно посмотрел на Боба, но тот невозмутимо продолжал попыхивать сигарой, не проявляя желания удалиться. Мэдден гневно сдвинул брови, и молодой человек счел нужным объяснить свое поведение:
— Мы с миссис Уайткомб знакомы.
— Вот как? — проворчал Мэдден. — Я не знал.
— Да, я имел удовольствие познакомиться с ней вчера утром. Потрясающая женщина!
Вошла доктор Уайткомб. Пожимая руку хозяину, она сказала:
— Очень мило с вашей стороны, сэр, что вы опять посетили эти края.
— Благодарю, — холодно ответствовал Мэдден. — Кажется, вы знакомы с Бобом Иденом?
— Привет! — улыбнулась она Бобу. — Я на вас сержусь, ведь вы обещали сегодня заглянуть ко мне.
— Я был занят сегодня, — оправдывался Боб и вскочил, чтобы пододвинуть даме кресло. Не мешает напомнить этому напыщенному индюку о правилах хорошего тона. Индюк же тем временем тоже уселся, довольно далеко от гостьи, придав лицу надменное, высокомерное выражение, и выжидающе молчал.
— Мне очень неприятно, — начала миссис Уайткомб, — что я отнимаю у вас время и настойчиво добиваюсь встречи с вами. Надеюсь, понятно, что я явилась к вам не со светским визитом. Привела меня сюда эта… страшная история, которая имела тут место.
Мэдден не сразу отозвался.
— Вы имеете в виду…
— Я имею в виду убийство старого, честного Ли Вонга.
— А, вы об этом! (Показалось Бобу, или в самом деле в голосе финансиста прозвучало явное облегчение?) Да, да, конечно же!
— Меня это убийство потрясло! — продолжала почтенная дама. — Ли был моим близким другом, мы с ним часто беседовали, вам же он долгие годы служил верой и правдой. И я надеюсь — вы сделаете все от вас зависящее, чтобы найти убийцу!
— Ну, разумеется, все! — отрезал хозяин.
— Не знаю, имеет ли какое-либо значение для поимки преступника то, что вы услышите от меня, но хотелось бы, чтобы полиции вы об этом сообщили.
— Разумеется, — повторил Мэдден. — Слушаю вас, доктор.
— В субботу вечером в мой кемпинг приехал человек, назвавшийся Мак-Каллумом. Генри Мак-Каллум, прямиком из Нью-Йорка. Снял один из домиков в кемпинге. Рассказал, что у него бронхит, чего я, по правде говоря, не заметила, и что собирается поэтому пробыть в наших краях продолжительное время, ведь здесь благотворный климат…
— Понятно, — нетерпеливо перебил Мэдден. — И что дальше?
— Поздно ночью в ту же субботу к моему дому подъехала какая-то большая машина. Водитель посигналил и, когда вышел бой, велел ему позвать мистера Мак-Каллума. Тот вышел, поговорил о чем-то с водителем, потом сел к нему в машину, и они поехали по направлению к вашему ранчо. Мак-Каллум так и не вернулся больше, хотя и оставил в домике чемодан со своими вещами.
— У вас подозрение, что это он может быть убийцей Ли Вонга? — недоверчиво поинтересовался миллионер.
— У меня нет оснований высказывать какие-либо предположения, сэр. И я не имею права подозревать кого-либо, ведь никакими доказательствами я не располагаю. В моем распоряжении лишь этот факт, и я считаю, что полиция должна знать о нем. А поскольку вы лицо заинтересованное и состоите с полицией в контакте, я нашла нужным информировать вас. Если полиция пожелает, может приехать ко мне и осмотреть вещи Мак-Каллума.
— Хорошо, — сказал Мэдден, вставая. — Я сообщу полиции об этом. Хотя, если желаете знать мое мнение…
— Благодарю вас, сэр, я не желаю знать ваше мнение. И знаю, что вы не любите давать интервью, — с улыбкой, смягчающей выражение ее слов, ответила миссис Уайткомб. Она тоже встала и направилась к выходу. — Еще раз прошу извинить меня за назойливость…
— Ну что вы, что вы, — неискренне запротестовал финансист. — Впрочем, кто знает, не исключено, что ваша информация и будет иметь значение.
— Вы очень любезны, сэр, — ответила доктор Уайткомб и, взглянув на пустую жердочку Тони, спросила:
— А как себя чувствует Тони? Боюсь, бедняга тяжело перенес смерть своего опекуна.
— Тони сдох, — коротко сообщил Мэдден.
— Что? Тони тоже умер? — воскликнула с болью в голосе добрая женщина. Забыв о том, что собралась уходить, она долго стояла в молчании, горестно думая о чем-то, потом обратилась к хозяину:
— Ну что ж, я ухожу. Передайте, пожалуйста, мой привет вашей дочери. Она здесь?
— Нет, — неприязненно ответил Мэдден, недвусмысленно давая понять посетительнице, что время его истекло. — Дочь сюда со мной не приехала.
— Какая жалость! Очаровательная девушка ваша дочь.
— Благодарю вас. Я вынужден закончить разговор, но прежде, чем простимся, вызову боя, пусть проводит вас к машине.
— Не беспокойтесь, сэр, — вмешался Боб, — это сделаю я.
Взяв под руку гостью, он вывел ее из дома, причем намеренно провел через большую гостиную, где они прошли мимо мистера Гэмбла, погруженного в чтение.
— Что за человек мистер Мэдден, — негромко сказала доктор Уайткомб, когда они вышли из дому. — Холодный и неприступный, как ледяная глыба. Похоже, его совсем не тронула смерть бедняги Вонга.
— А если и тронула, то очень мало, — согласился Боб.
— Полагаюсь на вас, молодой человек. Если Мэдден не передаст полиции мою информацию, сделайте это вы.
Поколебавшись немного — говорить не говорить? — Боб решился: