Что видел мистер Черри
Боб первым решился прервать молчание.
— Добрый вечер! — приветливо сказал он бородачу, подходя к нему ближе. — Надеюсь, мы вам не помешали?
Старик с трудом спустился по ступенькам на песок и тоже сделал шаг навстречу нежданным гостям.
— Добрый вечер!
Серьезно, не торопясь, он пожал протянутые ему руки Боба и Паулы, повторив:
— Добрый вечер, мистер. Добрый вечер, мисс. Нет, вы мне нисколько не помешали. Я ничем тут серьезным не занимался, так просто, вздремнул маленько. Что ж, дело мое немолодое, силы уже не те, в сон клонит часто.
— А мы вот проезжали мимо… — начала Паула.
— Тут редко кто проезжает, — сказал старик, и было непонятно, жалеет ли он о том или радуется. — Меня зовут Черри. Уильям Черри. Пожалуйста, располагайтесь. Правда, особых удобств здесь нет…
— Если не возражаете, мы ненадолго задержимся, передохнем, — ответил Боб.
— Сейчас время ужина, — с явным смущением произнес странный хозяин этих мест, — и мне хотелось бы вас покормить, но вот предложить нечего, кроме фасоли в томате, еще осталось в банке, и немного грудинки.
— Весьма признательны, сэр, — ответил Иден, — но мы скоро будем в Севен-Палмсе, там и поужинаем.
Паула села на нижнюю ступеньку вагона, Боб — на теплый песок у ее ног. Старик поднялся в вагон, вынес оттуда какой-то ящик и стал уговаривать своих гостей сесть на него, утверждая, что так им будет удобнее. Поскольку гости уговорам не поддались, он в конце концов сам уселся на ящике.
Разговор опять начал Боб.
— Неплохую квартирку вы себе нашли.
— Квартирку? — старик с интересом взглянул на трамвайный вагон, будто в первый раз его увидел. — Вы говорите — квартирку? Ах молодой человек, уже больше тридцати лет квартиры у меня нет, а вот только такие временные убежища.
— А как давно вы проживаете в этом вагоне?
— Дня три-четыре. Меня опять прихватил ревматизм, иначе я бы ушел отсюда. Завтра, пожалуй, опять тронусь в путь.
— Опять в путь? Куда же?
— Ну откуда мне знать? Куда глаза глядят.
— Куда же глядят ваши глаза? — добивался Боб.
— Как всегда — вперед. И никуда конкретно.
— И к чему вы стремитесь, путешествуя вот так, в никуда?
— Найти то, что мне в жизни пригодится. Один раз я нашел медную жилу, да ее у меня отобрали. И такое бывает… Ну да ничего, я все равно брожу и ищу.
— А давно вы бродите по пустыне?
— Да уж лет двадцать, не меньше, а то и все двадцать пять.
— А до этого чем вы занимались?
— Чем только я не занимался! Искал золото в Западной Австралии, перегонял скот с берегов Залива в Новый Южный Уэльс, работал кочегаром на океанских пароходах…
— А родились вы в Австралии?
— Я? — удивился бродяга. — С чего это? Родился я в Южной Африке. И своими ногами прошел всю Центральную Африку от Конго до Замбези.
— Так как же вы очутились в Австралии?
— Э, молодой человек, теперь этого и не вспомнить. Какое-то время я занимался пиратством у берегов Южной Америки, подобралась там неплохая компания мексиканцев, видно, что-то им понадобилось в Австралии, ну и я с ними туда угодил. Вот как теперь в Америку. Мне все равно куда…
Боб Иден с недоверием и восхищением качал головой.
— Представляю, сколько всего довелось вам повидать за эти годы блужданий по свету!
— Да уж, немало. Недавно один врач в Редланде сказал, что я должен носить очки. Знаете, что я ответил ему? «А на кой черт мне очки, доктор? Я и так уже все в жизни увидел».
Помолчали. Иден ломал голову над тем, как получше расспросить бродягу о том, что их интересовало. Вот бы сейчас пригодился тут Чан. Но его нет, и приходится действовать самому.
— Значит, здесь, в этом вагоне, вы обосновались дня три-четыре назад, мистер Черри?
— Да, примерно.
— А не припомните ли вы, что делали в среду вечером?
Бросив быстрый взгляд на Боба, старик спросил:
— А если помню, так что?
— Да ничего особенного. Если не помните, я мог бы вам напомнить. Вы были на ранчо Пи Джи Мэддена, недалеко от Эльдорадо.
Не торопясь, мистер Черри снял с головы старую измятую шляпу, вытащил из-под ее ленты зубочистку и, так же не торопясь, принялся ковырять в зубах.
— Может, и был. Ну и что из этого?
— Для меня очень важно поговорить с вами на эту тему.
Старый Уильям Черри еще раз внимательно оглядел молодого человека и произнес:
— Ваше лицо мне незнакомо, а я считал, что знаю всех шерифов и их помощников к западу от Скалистых гор.
— Из сказанного вами следует — на ранчо Мэддена произошло нечто такое, что должно заинтересовать шерифа, — немедленно отреагировал Иден.
— Я этого не говорил.
— Мистер Черри, вы наверняка располагаете важными сведениями о том, что произошло на ранчо Мэддена в среду вечером, — настаивал Боб Иден. — И вы должны мне сообщить их.
— Мне нечего сообщать, — стоял на своем бродяга.
Боб попытался подойти к делу с другого конца:
— А что, собственно, вы делали на ранчо?
Старый бродяга безмятежно жевал свою зубочистку.
— А ничего. Шел себе по пустыне, куда глаза глядят, и оказался в тех краях. На ранчо я уже не раз заходил, его управляющий Ли Вонг — мой старый приятель. Он и накормит, и переночевать позволит в старом сарае. Ему самому веселей, ведь он там всегда один. И хотя он только всего-навсего простой китаец, одиночество досаждает ему так же, как и белому человеку.
— Хороший малый этот Ли, — подхватил Боб.
— Один из лучших людей, кого мне доводилось встречать, это я верно говорю, молодой человек!
— И этот замечательный человек убит, — медленно произнес Боб Иден.
— Быть не может!
— Может. Убит ножом в спину в воскресенье вечером. При въезде на ранчо. Кто убийца — неизвестно.
— Какой-то подлый пес! — с болью выкрикнул старый бродяга.
— И я того же мнения. Я не полицейский, мистер Черри, но сделаю все, чтобы схватить этого бандита. И сдается мне — то, что вы случайно увидели на ранчо Мэддена в среду вечером, имеет прямую связь с убийством Вонга. Мне нужна помощь. Может, теперь вы решитесь заговорить?
Уильям Черри вынул изо рта зубочистку и принялся ее внимательно разглядывать. После недолгого молчания он решился:
— Хорошо. Я скажу. Только, сэр, надеюсь, что вы не впутаете меня в это дело. Сами понимаете — суды, процессы не для такого бродяги, как я. Но душа у меня честная, не стану скрывать то, что знаю. Вот только не знаю, с чего начать…
— Я помогу вам, — обрадовался Боб. — В ту среду, когда вечером вы были на ранчо Мэддена, вы вдруг услышали крик: «На помощь! На помощь! Убивают! Брось этот револьвер!» Может, не точно эти слова…
— Нет, точно эти!
Сердце Боба сильно забилось. Он задал следующий вопрос:
— И что было потом? Вы что-нибудь увидели?
Старик кивнул головой.
— И даже слишком много. Ли не был первым, кого прикончили на этом проклятом ранчо. Я собственными глазами видел убийство.
Боб Иден чуть не задохнулся от волнения. Паула широко раскрыла глаза.
— Вот как! В таком случае расскажите все подробно.
Уильям Черри опять воткнул зубочистку в рот (видимо, это не мешало ему говорить, а напротив, помогало) и начал:
— Странная штука жизнь, столько в ней неизведанных дорог и неожиданных поворотов! Я думал — все, что увидел, останется моей тайной. Моей и пустыни. И сам себе говорил: «Билли, об этом никто, кроме тебя, не знает, никто не будет об этом расспрашивать». Выходит, старик Билл ошибался. Могу и сказать в конце концов, лишь бы меня не таскали по судам.
— Надеюсь, мне удастся вас от этого избавить, — успокоил Боб старого бродягу. — Значит, вы видели…
— Минутку, молодой человек, не торопите меня. Значит, в среду вечером я забрел на ранчо Мэддена. И как только прошел ворота, так сразу заметил — что-то там не так, как всегда. Все окна светятся, а во дворе стоит большая черная машина рядом со старым драндулетом Вонга. Ага, думаю, не иначе — сам приехал. Уйти, что ли, подобру-поздорову? Но устал я по-страшному, да и ревматизм разгулялся, и так надеялся отдохнуть немного у старины Вонга, вот и решил: заберусь куда-нибудь в уголок, чтобы меня хозяин не приметил, а потом, улучив момент, проберусь к Ли Вонгу. Спрятался я в сарае. Есть хотелось зверски. Вроде все утихло. Оставил я свою торбу в сарае, а сам незаметно пробрался в кухню. Смотрю — нет там Вонга. Я уже выходил из кухни, когда услышал крик. Какой-то мужчина совсем близко кричал: «На помощь! Брось этот револьвер!» В точности как вы сказали. Я и замер. Что делать — не знаю, ни к чему мне влипать в историю. И тут крик повторился, только на этот раз кричал уже не человек, а Тони. Я его видел, вот как вас. Знаете, кто такой Тони? Китайский попугай. Кувыркается на своей жердочке — он во внутреннем дворе жил — и повторяет те самые слова, только так, знаете, пронзительно, ну прямо душераздирающе. И тут вдруг грохнул выстрел. Звук шел из раскрытого окна угловой комнаты. Дай, думаю, все ж таки взгляну. И стал к окну пробираться. А тут опять выстрел! И стон — попал, значит. Ну, я подкрался и осторожненько заглянул в окно…
Старик на минутку замолчал, а Боб, чуть дыша от волнения, почти шепотом спросил:
— И что же вы увидели?
— Вот его и увидел: стоит с револьвером в руке, тот еще дымится. А в комнате кто-то лежит на полу, но мне видно только подошвы. И вот этот, с револьвером, поворачивается к окну, а у самого рожа такая… дикая, разъяренная и еще вроде испуганная. И этот с револьвером…
— Кто? — не выдержал Боб. — Кто был с револьвером? Мартин Торн?
— Торн? — удивился бродяга. — Вы о секретаре, что ли? Об этом червяке? Да нет, с револьвером был сам…
— Да кто сам-то?!
— Как кто? Сам хозяин. Мэдден. Пи Джи Мэдден. Собственной персоной.
Мертвое молчание наступило после этого неожиданного заявления.
— Спятить можно! — крикнул, опомнившись, Боб. — Мэдден? Но это невозможно! Вы уверены в этом?