Ⅰ
Если говорить об историческом фоне подписания Китайско-советского договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 г., то прежде всего необходимо кратко обрисовать историю развития китайско-советских отношений после Октябрьской революции. Известно, что, подписав 31 мая 1924 г. «Соглашение об общих принципах урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой» и «Соглашение между Союзом ССР и Китайской Республикой о временном управлении КВЖД», Китай и СССР восстановили двусторонние отношения и установили дипломатические отношения нового типа. Однако из-за событий на КВЖД 1928 г. эти отношения вновь осложнились, в результате чего советское правительство 18 июля 1929 г. в одностороннем порядке заявило о прекращении дипломатических отношений с Китаем. В дальнейшем Китай и Советский Союз прилагали немалые дипломатические усилия, но им никак не удавалось нормализовать межгосударственные отношения[1]. Такая возможность представилась после «инцидента 18 сентября 1931 г.». СССР, исходя из собственных стратегических интересов, в условиях агрессии Японии в трёх северо-восточных провинциях Китая оказал Китаю моральную поддержку и материальную помощь. Поскольку не было никакой надежды, что Лига Наций, США, Англия и другие страны смогут обуздать японских агрессоров, и в особенности, руководствуясь внутренними потребностями Китая в восстановлении отношений с СССР, правительство Гоминьдана 5 октября 1932 г. приняло решение о безусловном восстановлении дипломатических отношений с Советским Союзом. Правительства Китая и Советского Союза 12 декабря 1932 г. путём обмена нотами вновь установили дипотношения и решили обменяться послами.[2] Китайско-советские отношения формально нормализовались, но на самом деле между двумя странами сложились отношения взаимного недоверия и подозрительности.
После «инцидента у Лугоуцяо 7 июля 1937 г.» началась китайско-японская война, и правительство СССР, реализуя собственные стратегические интересы на Дальнем Востоке, приняло решение оказать всестороннюю помощь правительству Чан Кайши в отпоре японской агрессии. Советский Союз был заинтересован в заключении договора о взаимном ненападении с Китаем для укрепления политической основы оказания помощи Китаю. В результате Китай и Советский Союз 21 августа 1937 г. подписали Китайско-советский договор о взаимном ненападении. Объективно подписание договора значительно активизировало процесс антияпонской борьбы в Китае, укрепило китайско-советское военное и экономическое сотрудничество, однако не могло помочь Китаю решить коренные вопросы антияпонской войны, а именно разгромить японских агрессоров. Данный договор юридически обеспечивал СССР большие по сравнению с прошлым возможности оказания помощи Китаю, но китайско-советские отношения в тот период времени оставались весьма неустойчивыми[3].
Начавшаяся 7 декабря 1941 г. война на Тихом океане не только явилась важным переломным моментом Второй мировой войны, она также способствовала формированию предпосылок наступления в китайско-советских отношениях периода, максимально благоприятного для интересов СССР.
Поскольку США, Англия и Китай объявили войну Японии, они настаивали, чтобы и Советский Союз одновременно вступил в войну с ней, но СССР не мог вести войну на западе и на востоке одновременно и отказался принять их требования. Однако в тот период уже сформировался мировой антифашистский фронт и СССР заявил, что сосредоточил силы на Дальнем Востоке, и в соответствующий момент объявил Японии войну.
Вступление СССР в войну с Японией, несомненно, было очень важно для Китая и стран коалиции, но одновременно привело к последствиям, которые США и Англия не могли предвидеть — условия объявления войны с Японией явились предпосылкой для реализации интересов СССР на Дальнем Востоке. На Ялтинской конференции в январе 1945 г. Сталин выдвинул совершенно чёткие условия вступления в войну с Японией:
1. сохранение нынешнего статуса Внешней Монголии (Монгольская Народная Республика);
2. восстановление всех прежних прав России, которых она лишилась в результате вероломного нападения Японии в 1904 г.:
(1) южная часть острова Сахалин и приграничные острова должны быть возвращены СССР;
(2) торговый порт Далянь должен иметь статус международного, и Советскому Союзу предоставлено право наибольшего благоприятствования. Должна быть восстановлена аренда порта Люйшунь (Порт-Артур) как военной базы СССР;
(3) создание китайско-советских совместных предприятий и установление совместного управления Южно-Маньчжурской железной дорогой от г. Далянь до КВЖД, причём СССР предоставляются льготные права пользования ею. Китай же сохраняет суверенные права на территории Маньчжурии.
3. Курильские острова должны быть возвращены Советскому Союзу[4].
Несмотря на то, что США и Англия не были полностью согласны с требованиями Советского Союза, в целях скорейшего вступления СССР в войну с Японией они полностью поддержали их. Хотя главы трёх держав пришли к выводу, что вопрос о статусе Внешней Монголии и соглашениях по вышеуказанным портам и железной дороге необходимо решать с правительством Гоминьдана, они согласились с тем, что все требования должны быть безусловно выполнены после разгрома Японии. Одновременно советская сторона заявила о своей готовности подписать договор о дружбе с гоминьдановским правительством Китая для того, чтобы оказать вооружённую поддержку Китаю в освобождении страны от японских захватчиков. Ялтинское соглашение не только чётко определило зоны влияния различных государств на Дальнем Востоке после завершения войны, но и подготовило почву для подписания Китайско-советского договора о дружбе и союзе. США и Англия должны были на основе этих решений убедить Китай согласиться с условиями Советского Союза. Что касается китайского правительства, то до направления советских войск в Китай, оно должно признать независимость Внешней Монголии, согласиться с тем, что СССР на Северо-Востоке Китая имеет определённые особые права. Это означало, что переговоры по заключению Договора о дружбе и союзе между Китаем и СССР будут происходить исключительно в рамках «Ялтинской декларации».
По сравнению с Китайско-советским договором о дружбе и союзе исторический фон, на котором происходило подписание Китайско-советского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи был выгоден для только что взявшей в свои руки политическую власть Компартии Китая. После образования КНР в 1949 г. китайско-советские отношения вступили в новый этап. С точки зрения идеологии партии обеих стран являлись марксистско-ленинскими политическими партиями пролетариата. Несмотря на то, что в ходе китайской революции ВКП(б) и Коминтерн допускали некоторые ошибочные действия, которые частью китайского руководства считались не отвечающими общеполитической обстановке в Китае[5], тем не менее объективно ВКП(б) и Сталин по вопросу о развитии и расширении революции в Китае придерживались принципиальной позиции её поддержки. Высшие руководители коммунистических партий двух стран поддерживали тесные связи в период гражданской войны в Китае[6]. После падения гоминьдановского правительства и победы революции под руководством КПК для СССР стало очевидным, что заключённый с гоминьдановским правительством Китайско-советский договор о дружбе и союзе уже не отвечает интересам двух стран. ЦК ВКП(б) и лично Сталин, осознавая, что этот договор имеет неравноправный для Китая характер, заявили о необходимости внесения изменений в духе времени в соответствующие статьи договора[7].
Два месяца спустя после провозглашения КНР 16 декабря 1949 г. Мао Цзэдун отправился с визитом в СССР под формальным предлогом празднования 70‑летия Сталина. Главной же его целью было подписание нового договора с СССР и получение политической поддержки и экономической помощи со стороны Советского Союза. СССР в тот момент согласился на визит Мао Цзэдуна в Москву, так как КПК в континентальном Китае уже обрела политическую власть в полном масштабе. СССР, исходя из интересов революции и своей геополитической стратегии, стремился поддерживать дружественные связи с Китаем, руководимым компартией. Теперь уже СССР не надо было поддерживать в Китае дружественные связи с двумя правительствами — коммунистов и Гоминьдана[8]. Что касается международной обстановки, то в этот период уже сформировались два лагеря во главе с СССР и США. Коммунистический Китай, учтя уроки истории и практики длительной революционной борьбы, отказался от политики равновесия между СССР и США, роли моста между ними, поддержания нейтралитета в отношении Америки, и стал проводить античанкайшистскую и антиамериканскую политику.[9] Такая политика объяснялась тем, что Китай в условиях изменившейся после войны международной обстановки был вынужден выработать стратегическую линию, отвечавшую интересам СССР и Китая на Дальнем Востоке. В рамках сложившегося после войны нового международного сообщества не только Китай нуждался в СССР как в сильной в военном, политическом и экономическом отношении державе. Советский Союз ещё больше нуждался в Китае в качестве безопасного прикрытия на Дальнем Востоке, противовеса империалистическому лагерю.
Что касается планов Мао Цзэдуна посетить Советский Союз, то нужно вернуться ко времени гражданской войны в Китае. Ещё до образования КНР Мао Цзэдун по меньшей мере трижды планировал посетить СССР, но из-за сложной военной обстановки его визит каждый раз откладывался. Хотя в тот период КПК и ВКП(б) поддерживали дружественные отношения, но Советский Союз не прерывал дипломатических связей с гоминьдановским правительством Чан Кайши, что ставило СССР в трудное положение. Опубликованные архивные документы полностью подтверждают, что секретная поездка Микояна в январе-феврале 1949 г. в Сибайпо на пленум ЦК Компартии была связана с вопросом о том, каким образом устанавливать китайско-советские дипломатические отношения после образования нового Китая. Секретный визит Лю Шаоци в июне-августе 1949 г. в Москву способствовал укреплению принципов советско-китайских отношений нового типа, внёс ясность в вопрос о времени поездки Мао Цзэдуна в Москву. Таким образом, Мао Цзэдун отправился в СССР с официальным визитом в конце 1949 г. после установления дипломатических отношений между СССР и КНР.