Таким образом, мир, в котором проявится вновь обретенная значимость Китая, будет намного сложнее, чем тот, к которому привыкли китайские лидеры за время американской гегемонии. Весьма вероятно, что к ним обратятся с призывом найти решение мировых проблем намного раньше, чем они полагали всего несколько лет назад. Если вовлеченность США в дела региона или в установку параметров международной торговли и инвестиций быстро пойдет на спад, ни одна страна не ощутит тяжесть лидерства так быстро, как Китай. В первой половине прошлого века мировой опыт многополярности был неудачным — он привел к двум мировым войнам и экономической депрессии. Роль Китая в том, чтобы избежать таких сценариев в XXI веке, будет критической.
Но есть ли у Китая возможности для лидерства, регионального или мирового? На сегодняшний день показатели не внушают оптимизма. Как и остальная Азия — впрочем, как и мир в целом, — Китай вошел в фазу подъема с упором на собственные интересы и национализм. Период с 2010 по 2015 год в китайской внешней политике на региональном уровне в основном был уроком, как нажить себе врагов и отпугнуть потенциальных друзей. Акцент на территориальном диспуте с Японией вокруг островов Дяоюйдао/Сенкаку содействовал ослаблению тридцатилетней китайско-японской «оттепели», которая приносила пользу обеим странам. Опросы показывают, что сегодня лишь 9 % японцев благосклонно относятся к Китаю. Слабая реакция Китая на провокации Северной Кореи — включая ее ядерную и ракетную программы, атаку на остров Ёнпхёндо и потопление южнокорейского судна «Чхонан» (оба инцидента произошли в 2010 году), а также несколько атак демилитаризованной зоны — убедила многих корейцев, что реальной целью Китая является сохранение разобщенности и слабости их страны. Некоторые также полагают, что в долгосрочной перспективе задачей Пекина может быть включение Северной Кореи в состав Китая, что навеки положит конец корейской мечте о воссоединении.
Если взглянуть южнее, ситуация ненамного лучше. Хотя на протяжении почти трех десятилетий связи между Китаем и Юго-Восточной Азией неуклонно укреплялись, конфликты из-за суверенитета в Южно-Китайском море в последнее время подточили эти отношения. Результат — растущие подозрения у южных соседей Китая, что Пекин намерен доминировать над ними и контролировать их, продавливая решение региональных проблем через экономическое влияние и военную мощь. Семь новых искусственных островов, которые Китай все еще строит в спорных водах, сигнализируют соседям, что Пекин не намерен соглашаться на многосторонние переговоры или признавать решения международных судов.
Некоторые аналитики утверждают, что сейчас Китай настолько могуществен, что успешно вынудит соседей согласиться с нравящимися ему решениями территориальных вопросов и других споров. Нет силы, которая могла бы противостоять ему, особенно если участие США в делах региона пойдет на спад. К тому же почти все страны в этом регионе устойчиво заинтересованы в экономическом сотрудничестве с Китаем. В Восточной Азии, несомненно, есть лидеры, которые захотят проверить истинную готовность Китая к сотрудничеству, идя на сближение с большим соседом. Но им придется проявить осторожность по отношению к собственному населению. Не только в Японии большая его часть опасается китайского влияния. Население Вьетнама и Филиппин боится Китая почти так же, как японцы, несмотря на тот факт, что по экономическим причинам лидеры этих стран хотели бы теснее сотрудничать с Пекином. Сегодня ситуация далека от той, какой она была в XVIII веке, когда китайское влияние в регионе начало идти на спад. Тогда Китай был предметом общего восхищения, а большинство других стран не обладали сформированным чувством собственной идентичности. Сейчас Китая опасаются, а народный национализм повсюду является не менее мощным фактором, чем в самом Китае.
Другие полагают, что с ростом могущества Китая его поведение на международной арене изменится. В конце концов, когда в XIX веке возросло могущество США, они принялись распоряжаться направо и налево и стали головной болью как для ближайших соседей, так и для более отдаленных стран. Но когда в XX веке они вошли в стадию сверхдержавы, их подход был больше ориентирован на сотрудничество (по крайней мере, на интеграцию) все то время, что они были на пике влиятельности. Почему бы не ожидать, что Китай последует этому образцу?
Хотя то, что Китай пойдет по пути, схожему с путем США, возможно, этот расклад все же маловероятен, во всяком случае, в ближайшее время. Дело не только в том, что великим державам нужно время, чтобы интегрироваться в сообщество государств. Дело еще и в том, что сегодняшний акцент на воинственность, эгоцентричность и узколобый национализм — побочный продукт сегодняшнего режима управления в Китае. Ему недостает механизмов политической самонастройки, которые есть у США и многих азиатских стран. Пока Китай не усовершенствует внутреннюю политику и не обретет руководство, более внимательное к принципам сотрудничества, его роль на международной арене вряд ли увеличится. Действительно, Китай, как и США, может обнаружить, что его способность решать региональные и мировые проблемы идет на спад. И хотя его действующие лидеры, несомненно, умеют заключать сделки и достигать договоренностей в своих интересах, сомнительно, чтобы они были способны на более долгосрочные компромиссы, охватывающие также интересы других стран региона.
В целом, текущая политика Китая скорее способна привести к региональному конфликту, нежели к превосходству. Сегодняшние Япония и Вьетнам очень отличаются от соседей Америки — Мексики и Канады, которые в XIX веке были слабыми государствами с ограниченными способностями противостоять американской агрессии. В XXI веке соседи Китая обладают вполне определенными интересами и способностью их отстаивать, даже перед лицом давления и угроз со стороны Китая. Конечно, позиции других стран Азии были бы сильнее, если бы присутствие США сохранилось на сегодняшнем уровне. Но даже при ослаблении роли США крайне маловероятно, что Китай добьется доминирования в регионе теми политическими или экономическими средствами, которыми пользуется сейчас.
Таким образом, лидирующее положение Китая в Азии наступит нескоро. Китай будет становиться все более важной страной, если только его не отбросит назад серьезная внутренняя смута, вызванная нерешенными проблемами. Но доминирования в регионе еще предстоит добиться, привлекая соседей способами, более ориентированными на сотрудничество и интеграцию, чем те, на которые сегодня способен Китай. Подобные перемены в политике, определенно, возможны в будущем. Уже сегодня китайские ученые и чиновники обсуждают их — по крайней мере, когда точно находятся вне пределов слышимости высшего руководства. Может быть, именно сейчас создается другой Китай, отстаивающий общие ценности, а не только собственные интересы, и такой Китай действительно будет необходим своему региону и всему миру. Но не стоит надеяться, что это произойдет в какой-либо ближайшей перспективе.
9. Насколько сильны вооруженные силы Китая?
Эндрю С. Эриксон
Сегодня Китай занимает второе место в мире по объемам экономики и оборонному бюджету[8]. Он может похвастаться крупнейшим в мире арсеналом ракет, оснащенных неядерными боеголовками, крупнейшей в мире береговой охраной и воистину единственными в мире морскими вооруженными формированиями, ответственными за растущие притязания на суверенитет. Если Китай еще и не стал второй по могуществу державой в мире со вторым по численности океанским флотом, он близок к этой позиции, отчасти благодаря масштабнейшему и быстрейшему развитию кораблестроения в современной истории. А потому наблюдателям вполне естественно задаваться вопросом: насколько на самом деле сильны вооруженные силы Китая? И насколько они сильны в сравнении с другими армиями, особенно с армией США — несомненно, сильнейшей в мире? В том числе в сценариях конфликта, которые, как все надеются, никогда не воплотятся, но тем не менее восприятие страны в мирное время с оглядкой на возможное может повлиять на геополитические расчеты, а следовательно, на региональный и мировой порядок?
Однако всеобъемлющая общая оценка требует всех элементов сложных и многовариантных уравнений, включая информацию, недоступную в открытых источниках. Простое сравнение китайских вооруженных сил с американскими (или любыми другими) аналогами ведет в тупик, так как соответствующие силовые структуры значительно отличаются, и у обеих сторон очень разные задачи и миссии. Кроме того, анализ должен быть двусторонним. Китай явственно расширяет свой арсенал систем оружия, способных поразить США и региональные базы, платформы и системы их союзников. Но это ничего не говорит о контрмерах, которые могут задействовать силы другой стороны, а также об их способах успешно поразить китайскую сторону. Таким образом, эта статья рассматривает как наиболее важные тенденции, касающиеся соответствующих расчетов, в частности в отношении самого Китая, так и официальные суждения из последних открытых отчетов правительства США.
Чтобы понять политику и возможности Китая в сфере национальной безопасности, требуется рассмотреть все три основных компонента вооруженных сил Китая: это Народно-освободительная армия (НОА), военизированная Народная вооруженная милиция (НВМ) и Народное ополчение. США — уникальный обладатель завидного сочетания ресурсов, инноваций, децентрализованного управления, мирных соседей, доступа к океану и отсутствия споров о суверенитете. Эти факторы делают возможной экспансивную внешнюю политику в сфере безопасности и операции, проводимые четко определенными военными силами. Китайская национальная безопасность намного более ограничена географически, долговечна, неоднозначна и вызывает много споров. В то время как НОА является первостепенным инструментом боевых операций вдали от Китая, элитные морские подразделения в составе китайского народного ополчения участвуют в операциях по продвижению суверенитета в районах и водах, на которые претендует Пекин, а НВМ поддерживает внутреннюю и приграничную безопасность.