Вплоть до последнего года или двух у Китая практически не было проблем с поиском продуктивных инвестиций для заполнения пробела в суммарном спросе. Инвестиционная политика в советском стиле до 1978 года в значительной степени игнорировала вложения в жилье и транспорт. Результатом стало совершенно неподобающее городское жилье в Китае (всего 7,2 квадратных метра или около 72 квадратных футов на человека в 1978 году), а транспортная система задыхалась в попытке справиться с относительно скромным объемом трафика начала 1980-х годов. В конце 1990-х годов и особенно после 2000 года китайское правительство и частный сектор начали массивный приток инвестиций, чтобы восполнить это упущение. Этот приток инвестиций впоследствии был усилен тем, что Китай прибегнул к стимулирующим правительственным мерам, чтобы всемирная рецессия 2007–2009 годов не тянула его вниз.
Масштабные инвестиции преобразили транспортную систему Китая. До 1988 года высокоскоростных автомагистралей с ограниченным доступом не существовало, но к 2000 году протяженность таких магистралей составила 16 000 километров (чуть меньше 10 000 миль), а к 2015 году — 123 500 километров (77 200 миль), что больше, чем длина трасс между штатами в США. Число пассажирских автомобилей выросло с 1,6 миллиона в 1990 году до 141,3 миллиона в 2015 году (из них 127,6 миллиона в частной собственности). Большинство двухполосных дорог, ведущих в отдаленные города и деревни, сейчас представляют собой всесезонные дороги с твердым покрытием. В каждом большом городе, включая все столицы провинций, есть большой современный аэропорт, а число коммерческих самолетов превысило 1900. Сеть высокоскоростных железных дорог, пересекающая страну во всех направлениях, также является длиннейшей в мире. Без сомнения, некоторые части транспортной системы еще можно улучшить, но основные потребности страны удовлетворены по стандартам первого мира, и в дальнейшем основные затраты будут касаться скорее обслуживания, чем новых дорог или аэропортов.
В сфере жилья произошло примерно то же. Инвестиции в жилье были значительны еще до 2010 года, но в период с 2010 по 2014 год в Китае было построено 6,78 миллиарда квадратных метров жилья, что достаточно для размещения 67 миллионов семей из трех человек, каждая в квартире площадью 100 квадратных метров. К 2010 году на человека приходилось 31,6 квадратных метра, и в последующие несколько лет это число продолжало расти. Спрос не мог угнаться за таким темпом строительства, росло незавершенное производство, особенно в городах второго и третьего порядка. Китай мог бы и дальше прибавлять по миллиарду квадратных метров жилья в год, если бы было предпринято масштабное усилие по расселению тех, кто переселился в города из села, но темп 2010–2014 годов в размере 1,36 миллиарда квадратных метров выдерживать было невозможно. Цены рухнули везде, кроме крупнейших городов.
Таблица 15.1. Источники роста со стороны предложения в Китае
Источники: Эту таблицу автор настоящей статьи использовал на встрече Общества экономистов Китая в Шэньчжэне в июне 2016 года. Оценки за 2005 год взяты из статьи: Dwight H. Perkins, Thomas G. Rawski. Forecasting China’s Economic Growth to 2025»/Loren Brandt, Thomas G. Rawski. China’s Great Economic Transformation (Cambridge: Cambridge University Press, 2008). Р. 829–886. Цифры по обученной рабочей силе за 2006–2011 годы обобщил д-р Чжан Цюн с использованием той же методологии, что и для предыдущих данных, а оценки основного капитала и совокупной производительности факторов производства на 2006–2015 год произведены автором настоящей статьи, также с применением этой же методологии.
Решением проблем, созданных этим гигантским транспортным и строительным бумом, стало дальнейшее расширение производительности ключевых предприятий-поставщиков, основанное на предположении, что бум будет продолжаться бесконечно. По состоянию на 2014–2015 годы Китай был в состоянии производить более половины стали и цемента в мире, намного превышая внутренний спрос. Производители стали попытались решить проблему быстрым увеличением экспорта, что привело к антидемпинговым мерам по всему миру, чтобы ограничить их и сохранить деятельность североамериканских и европейских сталепрокатных заводов. Также наблюдался избыток мощностей в таких секторах, как судостроение, равно у частных и государственных предприятий.
Эти инвестиции приносили выгоду на протяжении многих лет, и временами выдвигался аргумент, что строительный бум отнюдь не становится опасным экономическим пузырем. Однако, как сообщали китайские исследователи, необычайные объемы инвестиций с 2010 года заставили прибыль, или национальный коэффициент окупаемости, снизиться с более чем 10 % до 6,6 % к 2012 году, и эта цифра продолжает снижаться. Что не менее важно, общий уровень роста производительности (совокупная производительность факторов производства или СПФ) резко снизился в период с 2012 по 2015 год (см. таблицу 15.1). Десять лет назад казалось, что Китаю понадобится рост совокупной производительности факторов производства не менее 3 % в год, если страна намерена поддерживать ежегодный рост экономики на 6 % после 2015 года, а более высокий показатель, вероятно, недостижим, поскольку потребует малореального уровня роста совокупной производительности факторов производства, значительно превышающего 4–5 %. Как оказалось, с 2012 по 2015 год Китаю удалось добиться роста совокупной производительности факторов производства лишь на 1 %, хотя этот эффект был частично компенсирован существенным увеличением капиталовложений.
Правительству в будущем было бы разумно осуществить полезные инвестиции, в частности вложиться в системы для очистки окружающей среды. Если измерять прогресс таким образом, чтобы отражать улучшение экологической обстановки, это может сохранить уровень производительности. Китай также мог бы сместить приоритеты с опоры на высокий уровень капиталовложений на сочетание меньших объемов инвестиций и увеличение доли домохозяйств в потреблении. Однако сдвиг в сторону экономики, в большей степени основанной на потреблении, крайне сложен, и в этом отношении Китай пока добился лишь небольших успехов, несмотря на значительные усилия.
Наконец, можно добиться более высокого уровня совокупной производительности факторов производства, если Китай будет энергично внедрять длинный список реформ, объявленный после Третьего пленума съезда Коммунистической партии в 2013 году. Многие из обещанных реформ могут значительно улучшить производительность при условии решительного внедрения в жизнь. Но на данный момент, несмотря на активность в таких областях, как финансовый сектор, общий прогресс движется медленно. Более того, можно утверждать, что самой важной была реформа, направленная на то, чтобы заставить государственные предприятия в полной мере испытать на себе рыночную конкуренцию. Были даже предположения, что некоторым крупным корпорациям будет предоставлена полная свобода победить или проиграть. Однако пока что реальность такова, что эти предприятия играют даже более важную роль, чем раньше, как в Китае, так и за его пределами, и они продолжат получать надежную поддержку от контролирующего их центрального правительства. Продолжение опоры на государственные предприятия в сочетании с постепенным реформированием остальной экономики, ориентированным на рынок, и сохранением высокого уровня капиталовложений может еще какое-то время поддержать рост национальной экономики в размере 6 %. Но также вероятно, что совокупная производительность факторов производства и коэффициент окупаемости продолжат снижаться, и тогда уровень роста ВВП упадет вместе с ними.
16. Спасет ли урбанизация экономику Китая или разрушит ее?
Мэг Ритмайр
В 2011 году, впервые за всю историю Китая, более половины его населения, численностью 1,35 миллиарда человек, жило в городах. С одной стороны, наблюдатели превозносят зарождение в Китае нового, городского среднего класса, который заставляет мировой бизнес видеть в китайских горожанах источник спроса и потребления. С другой — многие указывают на избыточные капиталовложения в инфраструктуру, на стремительно растущие цены на недвижимость в крупнейших городах (например, Шанхай и Пекин) и падающие — во всех остальных, а также на существование «городов-призраков» как свидетельство того, что городской Китай — не двигатель глобального роста, а готовящийся лопнуть пузырь.
В центре этих противоположных взглядов на будущее городского Китая лежит фундаментальное экономическое противоречие: Китай слишком много инвестирует в городскую среду, но он недостаточно урбанизирован в сравнении с другими странами на том же уровне развития и индустриализации. Хотя сейчас в городах живет половина китайцев, 200 миллионов этих горожан, или 17 % городского населения, официально зарегистрированы как сельские жители и потому лишены доступа к городским службам социального обеспечения. За пределами городов невероятное количество сельских жителей — 300 миллионов — занято в сельском хозяйстве лишь частично, работая около 150 дней в год, но не в состоянии переехать в город. Это противоречие — результат единственных в своем роде политэкономических институтов, руководящих сферами рабочей силы, земли и капитала. Понимание этих институтов — и вероятности масштабных реформ в них — ключ к пониманию будущего городского Китая.
Институт Китая для управления перемещением населения — «хукоу», или система регистрации домашних хозяйств, — вероятно, наиболее печально известный в этой системе. Начиная с 1950-х годов, Коммунистическая партия Китая ввела внутреннюю паспортную систему, чтобы предупредить миграцию в города. И хотя в 1980-е годы давление было ослаблено, чтобы сделать возможной трудовую миграцию в города, городские жители с сельской пропиской страдают от дискриминации в рамках того, что большинство ученых договорились называть «системой гражданства второго класса», которую некоторые уже уподобляли системе «пропусков апартеида». В то время как эта система успешно предотвратила бессистемную урбанизацию, порождавшую политические смуты и социальные конфликты повсюду в развивающихся странах, она также катастрофически нерационально использовала рабочую силу, содействовала аномально высокому уровню сбережений в Китае и подавила городское потребление, не говоря уже о человеческих потерях в виде маргинализации и исключения из общества.