Странное это место и чем дальше, тем больше.
И всё же, сильнее всего его поразил ни сам город, ни Серость, а улицы. По ним передвигались люди, когда пешком, когда в транспорте самых разных форм и фасонов, неизменными оставались лишь наложенные на всё подряд заклинания, преимущественно оберегающие от различных напастей.
Такие же, подобные заклинания, можно было заметить, буквально на каждом здании, в отличие от стен и стел, остатков стен прошлых, Познания они не рассеивали и не отражали, он сумел узнать всё что хотел. И среди кучи самых разных заклинаний, всех типов, форм и Сил, всегда присутствовало одно и то же, хотя и в вариациях, но настроенное только на одно – противодействие Великой Силе, с которой Китэгра не сталкивался прежде никогда. Он замечал её среди потоков, она всегда была там, в каждом мире, в каждом месте серые потоки этой Силы присутствовали. Жиденькие, тонкие ниточки, в сравнении с прочими Великими Силами, но от того не утратившие своего жуткого могущества.
В Сером Пределе есть Почтенные, посвящённые именно этой Великой Силе – странно и необычно, ведь нигде прежде он таких не встречал. Память Рива, к коей он сейчас пытался обратиться, не содержала ничего об этом. Словно этой памяти просто не было или Рив не хотел, что бы он знал что-либо об этом.
У Китэгра уже давно сложилась уверенность, что таких магов в Мироздании попросту нет.
Но здесь они были.
Маги Времени, люди имевшие власть над одной из самых загадочных Великих Сил.
Загадочных и страшных – достаточно обернуться, взглянуть в лицо Серости, что бы понять, насколько опасна эта Сила и к каким последствиям могут привести неосторожные игры с ней.
Люди, наполнявшие улицы города – это не были лишь воины, Рыцари Предела, как их называла Хранитель. Город заполняли тысячи самых обычных детей Человека. Мысли многих крутились вокруг простых бытовых проблем. Лишь единицы задумывались о Серости – для большинства она стала лишь речевым оборотом. Молодые думали о любви, дети о играх, старики, чьи лица оставались молоды, чьи тела не старели, размышляли о делах более сложных, но всё же, это была простая обычная жизнь, самых обычных людей. Жуткий получался контраст со стеной, за которой целая Вселенная корчится в агонии. И всё же, это была реальность Серого Предела – лишь немногие были вовлечены в борьбу за этот мир, хотя все знали о ней. Он слышал мысли тех, кто мечтал стать Рыцарем, тех, кому не удалось этого сделать, слышал их разочарование и боль. У этого общества было множество путей для своих людей, но на вершине всего стояли лишь две, своего рода, касты – Прелаты и Хранители. Они руководили, они решали, каким станет будущее или настоящее для всего Серого Предела и всех его жителей.
При этом здесь не установилось каких-то сложных или даже мучительных условий жизни, люди были довольны. А если нет, просто принимали непопулярные решения – но их не принуждали к этому. Им объясняли, почему нужно делать так, а не иначе. И почти всегда, подобные вещи упирались в одно и то же – Серость, что никуда не делась, что так же наступает и стремится поглотить всё.
Людей не держали в страхе пред своими лидерами, не принуждали поступать против своей воли, совсем нет, им популярно объясняли всё, и не было здесь тех, кто не мог понять необходимости принятых решений и сделанных поступков.
Над городом светило солнце – не настоящее, его создала наука этого мира. Орбитальная станция, дававшая достаточно света и тепла. Этот свет падал на весь город, но только на него. За пределы стены, свет проникал едва-едва. На километр в лучшем случае, да и то, частично. Дальше, свет просто не мог пробиться сквозь серую завесу.
Небо – оно тоже было только здесь, над городом. Ярко-голубое, приветливое небо, создававшее иллюзию полнейшего благополучия везде и всюду. Но стоило подняться на стену, и бесконечная серая пелена вставала перед тобой, уходя на километры во все стороны. Серость уходила в небеса, скрывая их от глаз. Серая пелена закрывала собой всё, лишь этот город, не был её частью…
Рие с печальной улыбкой рассказывала о высоком сером здании, что было посвящено тем, кто пережил первые часы гибели мира и тому, кто возглавил их, кто пришёл на помощь, хотя мог просто пройти мимо. Он не сделал этого, не оставил их умирать, он показал им, как выживать, как бороться с Серостью. Показал им, как стать тем, чем они стали сейчас.
Так её это поглотило, что девушка не сразу заметила, что её давно никто не слушает.
Она обернулась, несколько удивлённая таким поворотом дел. Но на широкой стене, не было никого, только она. Девушка подошла к другому краю, к тому, что обращён был к бесплодным, опасным землям за стеной. Великий был там, внизу. В прозрачном сером тумане по чёрной потрескавшейся земле, медленно брела сгорбленная фигура в чёрном балахоне, при каждом шаге опиравшаяся на косу. Вот фигура замерла и обернулась – красные глаза зловеще сверкнули сквозь разряженный туман. Рие вздрогнула всем телом – этот взгляд…, словно сама Смерть смотрит на неё.
Он отвернулся и пошёл дальше, вглубь тумана, становившегося всё гуще и гуще. Здесь, у стены, ещё безопасно. Около километра туман редкий, видимость прекрасная. Около пятисот метров от стены, безопасны, даже для простого человека в лёгкой футболке.
Но дальше, привычный мир исчезает - там заканчивается Предел и начинается Серость.
Китэгра двигался через туман шагом недолго. У стены, мир был странным, но он всё ещё оставался тем, к чему он привык. Потоки Изначальных пронизывали всё, огибая слишком плотные объекты и просачиваясь через те, чья плотность ниже. Пространство вело себя привычно и знакомо, ощущалась только всё нарастающая угроза. Ему решительно не хотелось идти дальше, туда, где туман становился слишком густым. Коса признаков жизни не подавала. Её это всё не волновало, никакой опасности она в упор не видела, а его беспокойства решительно не понимала.
Он сместился в пространстве почти на километр, очутившись на условной границе между густым серым маревом, где видимость ограничивалась полуметром и разряженным туманом.
И здесь, мир выглядел совсем иначе.
От удивления, а может и испуга, Китэгра переместился обратно на прежнее место и вновь посмотрел на застилавшую всё впереди стену серого тумана, источавшего незримую угрозу. Ничего не изменилось – всё по-прежнему. Потоки следуют прежними руслами, их ничто не трогает, всё спокойно насколько это возможно.
Он почти сразу вернулся обратно, к сплошной серой пелене.
Потоки корёжило, они изгибались, закручивались в спирали и рассеивались, словно целые куски их исчезали в ничто, но уже через несколько метров, они продолжали течь, как ни в чём ни бывало.
Душа мира здесь, выглядела очень странно. А с учётом того, что с пространства около километра от стены, ничего подобного видно не было, градус необычности только нарастал.
Лишь одна Сила, выглядела здесь по-другому – серый поток, Изначальная, что источалось бегущим лишь вперёд, временем. Поток…, скорее океан. Эта Сила разлилась вокруг почти сплошным валом. Будь это другая Изначальная, он мог бы сказать, что повелевающий ею, здесь, становился практически не победим. Но это было Время, Сила, источаемая абсолютно всем, что есть в Пределе миров. Нет ничего, что не было бы связано со временем. Каждый атом, каждая частица, вносит свой вклад в эту Силу, отчего становится непонятно, почему потоки Времени, столь скудны в любом месте – в любом, кроме Серого Предела. Казалось бы непонятно. На деле ответ достаточно прост. Эта Сила поглощается Потоком Первородной быстрее, чем любая другая. Везде в Пределе миров - везде, но не здесь. Что-то случилось в этом мире, что-то, что разрушило само устройство мировой ткани, самую её основу, то, на что повлиять могли разве что Первые Боги.
Время перестало уходить в Поток, энергия хлестала через край, заполняя этот мир, выдавливая прочие Изначальные, искажая мировую ткань во всех её слоях.
Китэгра не мог понять одного – как этот мир до сих пор существует? Он должен был развалиться на части, стечь в Поток Первородной, как стекает вода по камням в горном ручье, не должно было остаться ничего, даже самой мировой ткани. Однако этот мир не погиб окончательно, каким-то образом, разрушение сдерживалось. Кто-то остановил процесс, придумал, как обратить его вспять, но он не остался, что бы закончить начатое – эта борьба будет длиться тысячи лет, тот, кто нашёл способ остановить распад Вселенной, предоставил этим заниматься виновникам катастрофы.
Что могло привести к подобным последствиям? Китэгра подозревал, что всё дело в магах Времени. Их не было нигде, как минимум, о них практически неизвестно.
Здесь маги Времени есть и, наверняка, появились они не вчера. Их мало, можно пересчитать по пальцам двух рук, но всё же. Кто-то здесь играл со Временем, а это не та Сила, что прощает ошибки.
Он снова сместился в пространстве – попытался это сделать. И у него даже получилось.
Врезался лбом в камень, едва не упал на спину. Замер на месте, не моргая, разглядывая торчавший из земли кусок скалы. Его перенесло на пять метров вперёд, материализовало в сантиметре от камня и грохнуло об него так, словно он на этот камень бежал с приличной скоростью.
Китэгра скривил губы, от злости и разочарования – он может сюда войти, может дойти до места, указанного Хранителем. Никто не пройдёт так далеко – они пытались. Ничто не разгонит этот туман быстро – они пытались сделать и это.
Только Великий может сюда войти и даже погулять немного, не померев в процессе.
Однако его личная сила здесь, в этом проклятом сером тумане, стремится к полному маразму. Он не мог нормально коснуться потоков Смерти, не мог перемещаться в пространстве – Время буквально вырывало его из мировой ткани и бросало обратно, в верхний слой реальности.
Мало того – он руку к лицу поднял и нахмурился сердито. Его неспособное стареть тело, вело себя так, словно вдруг забыло, каким его создавали.