Ланарик злобно сузив глазки, стал смотреть на этот самый последний образец. Чёрный как сама ночь, почти не отражает свет. Почти не разрушим, почти не поддаётся обработке – всё у этого драного металла так, всё у него - почти. Но он может стать лучше! Ланарик знал это и изо всех сил старался достигнуть совершенства, сделать этот металл воистину Абсолютом, металлом всех металлов – торжество над всем и вся, воплощение, что превзойдёт силу самих земных недр!
Металл королей, абсолютный металл, каковой улучшать уже будет просто не куда. Он может стать тем сыном Гнома, что превзойдёт самого Первого Гнома, прародителя всего его народа, искуснейшего кузнеца и оружейника, лучшего среди всех и вся! Он может стать тем, чьё имя впишут в историю, рядом с именем самого первого гнома в мире!
Ага, станет, как же, треклятый кусок железки…
-Выпади вся моя борода – я добьюсь своего! – Прорычал гном и поднялся на ноги. Кресло отправил пинком, подальше в сторону. Несчастный механизм, обиженно заскрипел, врезался в какой-то стол и упал спинкой на пол. С минуту слабо светились антигравитационные линии на нижней части кресла, потом мигнули и потухли. Ланарик, глазами красными от усталости и злобы, смотрел, как гаснут эти линии, глубоко в душе понимая, что ничего у него не получится…, глаза гнома расширились. А затем, его губы неуверенно растянулись в слабой улыбке.
-Не может быть. – Проговорил он. Подёргал бороду мозолистыми пальцами. Бровями подвигал, губами вот пожевал, стал ходить из стороны в сторону, иногда косясь на экран с формулами. Надо было бы внести это в виртуальную модель и посмотреть что получится. – Гравитация. – Произнёс он, остановившись перед экраном. – Обратная гравитационная петля. Если внести это… - Он прикрыл глаза, прикидывая что-то в уме. Потом снова посмотрел на экран, протянул было руки к клавиатуре, отдёрнул их. Потянулся за обручем, позволявшим работать с машинами лишь усилием воли. Снова руку отдёрнул и мрачно хмурясь, вернулся к столу с образцами.
Несколько секунд он размышлял, а потом кивнул сам себе – никаких виртуальных моделей, пусть это будет последняя попытка, отчаянная и последняя. Если не получится сейчас он…, ну, совсем, наверное, не откажется от этой не решаемой загадки, но пару лет точно про неё вспоминать не станет. Постарается как минимум, а там как получится, да…, а вдруг сейчас всё получится?
Ланарик ухватился двумя ладонями за слиток чёрного металла и вздрогнул – вот почему не следовало прикасаться к любой форме этого металла ничем не защищёнными руками. Металл ледяной просто, при этом никакой изморози на нём никогда не появляется, такова его структура, что он почти что продуктом магии кажется. А ещё эта невыразимая тоска – с прочими образцами было проще, но этот! Ланарику хотелось плакать, сейчас, когда он коснулся чёрного слитка, вся его жизнь стала казаться пустой и бесполезной. Уныние, словно обрело материальный вид, и было густо размазано по слитку невидимым гелем. Но он собрался с силами и перешёл к другому столу, где слиток положил на поддон. Стало легче, уныние как рукой сняло, только ладони покалывает от леденящего холода. Поёжившись, Ланарик пошёл в другую сторону, к столу, за которым час как уже никого – эльфы там что-то своё пытались изобразить. Сын Гнома презрительно фыркнул, оказавшись у стола – всё в завитушках, всё такое ажурное, тьфу! Негоже таким вот заниматься. Какой смысл в завитушках? Вещь должна быть крепкой, добротной и внушительной, что б если что, не только на столе стоять могла, глаз радовать, но что б и чего прижать ею можно было или вот лоб кому проломить. А эти их красивости – даже ручка регулятора гравитации на основном приборе и та с завитушками! Нет в том смысла никакого, а от работы оно отвлекает.
Ворча что-то невнятное, Ланарик взял портативный гравитационный прибор и перешёл к столу, на котором собрался провести последний эксперимент с мёртвой материей.
Настраивая ворох оборудования, в центре коего красуется чёрный слиток, Ланарик ощутил прилив сил и уверенность – теперь всё получится. Он создаст идеальный металл! И ланарикум, станет новым сырьём для доспехов Воинов потомков Великих рас! Ланарикум станет бронёй для звездолётов, несущими конструкциями зданий, ланарикум, будет везде!
-Ланарикум. – Повторил он, словно пробуя это название на вкус. – Мне нравится. – Решил он.
И принялся включать аппаратуру в строгой последовательности. По большей части она была автоматической, все реагенты и источники энергии уже внутри, всё готово к очередному, тысяча фиг знает какому, эксперименту. Поддон для образца уже пятьсот какой-то заменил – от множества попыток, они изнашивались, в итоге превращаясь в пыль, расплавленную лужицу или испарялись – в зависимости от характера проведённого эксперимента.
Последний поддон как раз испарился – чуть вся лаборатория парами не перетравилась.
Как они его чехвостили, сколько проклятий в его адрес прилетело – не счесть! С тех пор под поддоном установлен дезинтегрирующий излучатель, настроенный на неорганические соединения. И как он ни бился против коллег учёных, его никто не услышал. Выделить отдельное помещение со всем необходимым оборудованием отказались – оно будет в треть от основного зала, что, по их мнению, пустая трата места и ресурсов, особенно в виде оборудования, какое придётся ему персонально выделить. Убрать устройство дезинтегратора, тоже отказались, несмотря на его обещания быть предельно осторожным отныне и впредь. В итоге с десяток образцов в последних экспериментов пострадали так, что два расщепило на атомы, четыре покрылись странноватой коркой, которую сейчас изучает Манир, два испарились полностью, один стал сплавом сорока различных металлов, включая радиоактивные, а последний не пострадал совершенно никак. Именно этот образец, он и поместил на поддон для своего последнего, а, скорее всего, просто ещё одного, эксперимента. Лучший образец, самый близкий к идеалу…, тихо гудит гравитационная петля, работавшая от начала эксперимента до сего момента. Весь процесс уже завершился, это последняя стадия, которая, может быть, ни к чему и не приведёт.
Ланарик запустил таймер в тот момент, как излучение плотного пучка электронов, направленного на слиток, завершилось. Теперь, если расчёты верны, гравитационная петля должна проработать ровно одну минуту и сорок семь секунд – для слитка таких размеров, это оптимальное время. Глядя на таймер, он, сам того не заметив, крепко сжал ладони у груди, почти что в молитвенном жесте. Всё настроено на автоматическую работу. Секунды уходят, счётчик вот-вот покажет ноль и тогда…, ноль.
Несколько секунд он смотрел на слиток, потом, стерев со лба капельки пота, одним пальцем прикоснулся к слитку. Холодно, уныние, осознание бессмысленности собственной жизни.
Как и прежде.
Глянул показатели оценки состава и свойств – всё по-прежнему.
Металл никак не изменился.
Глаза сына Гнома сжались в узкие полоски, лицо покраснело, скрипнули зубы и раздулись мышцы на плечах. Спустя мгновение, Ланарик взрычал как раненный бык и, в порыве гнева, могучие кулаки обрушились на стол. Немногие учёные, ещё находившиеся в помещении, бросили работу, удивлённо взирая на всклокоченного, злобно шипевшего сына Гнома – шипел он на слиток металла и ревел в ярости, больше приличествующей сынам Орка. Тот самый Ланарик, что славился не только умом, но и ледяной выдержкой. Увы, многолетний труд, пущенный насмарку, даже таких достойных людей, может вывести из себя.
-Аррр!!! – Взвыл он снова, с ненавистью глядя на слиток, и снова двинул кулаками по столу.
Что-то звякнуло, что-то хрустнуло, брызнули искры из пары приборов, струя зелёного пара обдала слиток, трубка от прибора отвалилась, и струя ушла в потолок. Слиток окутало призрачное мерцание интенсивного излучения сразу нескольких приборов, потом снова искры и запах горящей изоляции, а затем всё стихло, только искрится гравитационный излучатель, работавший всё это время – в последнем приступе гнева, Ланарик смял его в лепёшку ударом кулака.
Сын Гнома застыл подобно изваянию, краска гнева быстро покидала его лицо, глаза округлялись, а сам он не мог поверить тому, что видит.
-Не может быть… - Выдохнул он, склонившись к слитку. Взгляд коснулся экранов сканирующих устройств – нет данных, практически никаких данных. Кроме нескольких параметров, полученных от измерительных приборов, созданных специально для работы с этим видом материи.
И то, что они видел…
Полученный металл – неразрушим. Он достиг идеала, получил тот самый абсолют!
-Я сделал это… – Прошептал Ланарик, а затем громогласно воскликнул. – Я сделал это!!!
В благоговейном восторге он смотрел на слиток, в коем прежняя форма угадывалась с трудом. Чёрный металл обрёл настолько глубокий цвет, что виделся чёрным пятном на поддоне.
Ланарик хотел что-то сказать, но ему глотку перехватило. Столько лет трудов – и у него получилось! Пусть получилось случайно и не совсем понятно как, но он сможет воспроизвести процесс. Все данные записаны на устройствах, очерёдность включения и время включения, а так же момент преобразования металла, всё это зафиксировано, не только в памяти приборов на столе и тех, от коих он сюда вытянул только рабочую часть. Так же, всё записано и в главном компьютере лаборатории, данные дважды продублированы и сохранены. Ещё месяц работы и он сможет наладить производство абсолютной «мёртвой» материи, а точнее королевского металла – Ланарикума, в промышленных масштабах. Правда, будет это не так просто сделать, процесс сложный и затратный, но оно того стоит. После создания, этот металл не разрушим – ничто и никто не сможет его…
-Хм. – Произнёс он сей звук, хмуря брови. Наклонился ближе к столу.
Что-то пошло не так.
Но что?
Ланарик отпрыгнул от стола, врезался спиной в другой стол и замер на месте, широко открыв глаза. Поддон. Его больше нет. Там теперь ровный чёрный квадратик.
Судорожно облизнув губы, сын Гнома скосил взгляд на маленький экран, вмонтированный в корпус одного из анализаторов. На нём по-прежнему мерцала надпись «Вещество не отражает свет».