и трудиться в штормовом море, пожертвовали многим. Китобоец — это неваляшка который останется на плаву в любой ситуации, но при этом он очень валкий, качает на нем жутко, даже почти в спокойном море, а что говорить про шторма? Вот и проверим, какой у Жохова вестибулярный аппарат…
— Здорова братва — вежливо поздоровался я с экипажем. Мне тут жить и трудиться неизвестно сколько, так что нужно уже прямо сейчас знакомиться с командой и заводить друзей — Витёк Жохов меня зовут. К вам помощником гарпунёра направлен. Капитан где? Или старпом?
— В кают-компании они, топай туда. Там как раз и Питерсон с ними, совещаются — охотно пояснили мне куда идти мужики и принялись за работу.
В кают-компании китобойца собрались четыре человека. Норвежца я определил сразу. Неопределенного возраста мужик с боцманской бородкой выглядел чужеродно среди чисто русских лиц. Высокий и худой, морда чисто скандинавская. Впрочем, одет норвежец был точно так же, как и все на судне, в ватник. А вот кто капитан, а кто старпом понять было трудно. Оба мужика возрастом за сорок, оба в тех же самых ватниках, и несмотря на царящий за бортом мороз — в фуражках. Все сидят за столом, на котором разложена карта и о чем-то увлеченно переговариваются, потягивая чай из граненных стаканов в металлических подстаканниках. Четвертый же человек присутствующий на совещании определенно кок. Этот одет в комбинезон, а на груди белоснежный фартук, так что принадлежность его к поварской профессии определялась сразу.
— Доброе утро. Жохов Виктор, прибыл на судно для дальнейшего прохождения службы в качестве помощника гарпунёра — представился я, переступив порог кают-компании.
— Жохов! Здорова! Да, наслышаны о тебе — усмехнулся один из мужиков в фуражке, вытирая мокрое от пота лицо носовым платком и с усмешкой глядя на меня — Рог, так расписал тебя, что я уж подумал, что к нам пришлют черта с рогами и хвостом, а ты я сморю на человека похож.
— С капитаном Роговым у нас вышли некоторые недопонимания — начал оправдываться я, краснея как помидор.
— Ну да, как же, вся флотилия уже знает, что за «недопонимание» у вас с Рогом — ржёт мужик, и тут же подавив улыбку продолжает — только учти Жохов, если попытаешься что-то подобное провернуть на «Энтузиасте», я твой стручок вырву и акулам скормлю! Понял меня?!
— Понял, не дурак. Только хочу отметить, что проделал всё это я не по своей воле, а был сильно пьян. А вот напоили меня как раз по распоряжению капитана Рогова, так что тут можно сказать, что пострадавший как раз я. Обещаю вести себя прилично — посчитал я нужным хоть немного объясниться.
— Куда ты денешься, конечно будешь — это уже второй мужик подключился. Я так и не разобрался, кто из них, кто. Мужик махнул рукой в сторону норвежца и продолжил — знакомься, это Питерсон, наш гарпунёр и твой непосредственный начальник. Теперь дальше Жохов. Ты у нас помощником числишься, до тех пор, пока Гуржиев не поправиться, но учитывая то, что ты всё же штурман, то будешь включен в стояночную вахту, в ходовые вахты мы тебя включать не будем, тебе будет чем заняться кроме вахт. Кроме того, от обязанностей помощника Питерсона тебя никто естественно освобождать не будет. Ты понял? Хорошо, на первую вахту заступишь вместе с третьим помощником, что бы понял, что к чему, а потом сам. Сразу предупреждаю, на стоянке, у нас вахту несут все кроме старшего механика, капитана и старпома, и вахты по двенадцать часов. Сам должен понимать, людей не хватает, а ремонт надо срочно заканчивать.
Херли тут не понятного. Всё я блядь понял! То есть сейчас я буду дежурить на мостике по двенадцать часов, а в свободное от вахты время ишачить на норвежского рабовладельца! Ну а в плавании, все четырехчасовые вахты мимо меня, я безвылазно буду на палубе китов искать и с гарпунным хозяйством возиться! Волки позорные! Я молча выслушал распоряжение не пойми кого, потом по ходу разберусь кто из них, кто, и сделал вид, что меня всё устраивает.
— Теперь следующее — перехватил нить разговора второй из начальников — проживать будешь в кубрики матросов, тебе покажут место Гуржиева, вот его и занимай. Все каюты заняты. Не пить! Особо тебя предупреждаю, на судне сухой закон! Сейчас Рау, это наш кок, проводит тебя и покажет куда можно положить вещи, десять минут тебе времени, а потом поднимайся на мостик и заступай на первое дежурство в составе действующей вахты. В этот раз смотришь просто, что и как у нас делается, до окончания вахты восемь часов, так что разберёшься. Всё, свободен, если какие-то вопросы возникнут, спросишь у мужиков.
И я поперся за коком искать свою койку. Похоже тут на «Энтузиасте» все жестко и насчёт меня у них особое распоряжение вышестоящего начальства. Ничем другим я не могу объяснить то, что меня сразу просто раком поставили. Да и вообще, как это возможно, чтобы человека, который только прибыл на судно сразу на вахту ставили? А познакомиться с людьми? А на раскачку время дать? Хрен с ним, мне бы только сейчас немного адаптироваться, а потом я придумаю как быть.
Через десять минут я стоял на открытом всем ветрам мостике и знакомился с третьим помощником капитана и составом вахты. На вахту тут на стоянке заступает четыре человека: вахтенный помощник капитана, вахтенный матрос, вахтенный рулевой и вахтенный механик. Сейчас и я тут пятым. С матросами всё понятно, они просто ведут наблюдение, механик сидит у себя в машине, ну а помощник капитана рулит всеми работами, пока начальство изволит попивать чаёк. Отлучаться с мостика нельзя, только если с разрешения в гальюн сбегать, даже прием пищи тут происходит. Двенадцать часов зимой на морозе тут стоять!
Неприятности мои начались практически сразу. «Трудфронт» далеко, на плавбазе Жохова никто не знал, а тут знакомца встретить довелось, и ладно бы я его помнил, так ведь память Жохова мне не доступна! Это же жесть какая то! Ну вот не помню я никого! Были у меня в той жизни друзья близнецы, так вот они мне рассказывали, что очень, в своё время, пугались незнакомых людей, которые подходили к кому-либо из них с полной уверенностью, что ты их должен знать. То один по морде получит за второго, то второй с девушкой поругается из-за того, что незнакомая дама начинает ему при невесте претензии предъявлять… Минусов быть близнецами примерно столько же, как и плюсов и неизвестно чего больше. Вот и я себя сейчас так же почувствовал, когда третий помощник капитана с ехидной усмешкой поздоровался со мной.
— Ого! Здорова дрыщь! — обозвал меня мордатый молодой парень с наглой рожей и большими, как будто специально сделанными зубами. Этакий щелкунчик — Это же просто праздник какой-то! Витюха, как же я рад тебя видеть, а я-то всё думал, кто же мне за табачком бегать будет, и вот ты здесь. Это судьба Витя, судьба! А ты что думал, я выпустился и ты избавился от меня? Думал больше не встретимся? А оно видишь, как повернулось.
Мордатый черт треснул меня по плечу и издевательски заржал. Судя по всему, этот парень большой Витькин «поклонник». А Жохов то походу, до того, как я его тело занял тот ещё лошара был.
— Простите не узнаю вас в гриме. С кем имею честь? Я ещё не всех лошадей в этой конюшне знаю, но ваш хлебальник никогда бы не забыл — зря ты так парень, Жохов то он кардинально изменился, это же практически другой человек. Я это! А меня никакая псина чморить не будет!
— Ты что Жохов! Уху ел?! — морда угрожающе сжал кулаки и начал надвигаться на меня — или ты забыл, как я тебя херачил на первом курсе?!
— Ты чепушила, берега что ли попутал?! — не стал отступать я, тем более за нашим разговором с интересом следили вахтенные матросы и ещё несколько членов экипажа. Тут сейчас решается всё! Моё место в иерархии команды и моя дальнейшая жизнь на этом китобойце! Я тоже сжал кулаки и сделал шаг вперед — я тебе сейчас глаз на жопу натяну и моргать заставлю! Ты учти, козёл, Кощей тоже думал, что он бессмертный!
Драки было не избежать. Судя по всему, судьба меня свела с очередным дегенератом, который любит самоутверждаться за счет более слабых. Таких мне довелось повидать много. С ними отступать и мириться никак нельзя, все такие движения будут восприняты как слабость. Лучше сейчас по морде получить во время честной драки, чем потом терпеть унижения и издевательства.
— Хорош мужики! Вы чего как петухи друг на друга прыгаете? — седой вахтенный матрос вмешался в перепалку только тогда, когда мы уже были готовы схватить друг друга за горло — Димка! Тебя же уже капитан предупреждал, чего ты к парню прицепился?
— Не лезь не в своё дело Дед! — огрызнулся мордатый, но от меня отступил — а с тобой Жохов я ещё поговорю! Ты ещё пожалеешь!
— Да я уже бля жалею! Восемь часов запах из твоего рта нюхать! Тут противогазы не выдают? — не обращая внимания на Бивнева, который уже снова был готов броситься на меня, я обратился к матросу, которого мой недруг Дедом назвал — может изыщем один для этой сортирной ямы?
— Ты паря тоже не кипятись! Чего там между вами было я не знаю, но на мостике вы свои разборки оставьте! — Дед, смотрит на меня строго, но с интересом. Очевидно этот старый матрос тут пользуется авторитетом в коллективе.
— Как скажешь. Если Бивень звиздеть в мою сторону не будет, то и я промолчу — покладисто соглашаюсь я.
— Я не Бивень! — похоже эта кличка с детства преследовала третьего помощника, и жутко раздражала его, потому что он тут же бросился на меня в драку. Я едва увернулся от удара, и мы сцепились на узком мостике как два борца. Навигационные приборы и переговорные трубы больно впились мне в спину. Так и с мостика слететь можно! Ограждение тут не сильно высокое, а до палубы лететь далеко. Извернувшись я воспользовался самым проверенным и подлым приёмом уличной драки и просто на просто, воткнул коленом в пах своему оппоненту. Бивень повалился на палубу с выпученными глазами, но так как я его держал за грудки, упасть он смог только на колени.
Всё произошло настолько быстро, что бросившиеся нас разнимать вахтенные матросы просто не успели, а поднявшийся как раз в это время на мостик один из обладателей фуражек, застыл с открытым ртом, наблюдая преинтереснейшую картину. Бивень стоя передо мною на коленях и плакал, вцепившись в мою фуфайку.