Как пуля я пронёсся по коридорам и трапам, на ходу приводя свою одежду в порядок. Старший штурман же меня сам предупреждал о том, что моя явка обязательна и мне надо там быть кровь из носу! Вообще не особо сейчас понятно, является он моим начальником или нет? Я вроде бы и штурман и вроде бы уже нет. Ну вот как понять? Первоначально меня отправляли работать помощником гарпунёра временно, из-за, скажем так, «конфликта» с капитаном Роговым, но вот теперь Гуржиев умер, я застрял на «Энтузиасте» и из меня серьёзно готовят гарпунёра. Так вот, кто мой самый главный босс? Понятно, что капитан-директор и его старпом, но вот кто из курирующих службы начальников? Хер пойми, да и ладно, пока меня всё более-менее устраивает.
— Виктор! Вы опоздали! — ого, уже «Виктор»! Ни «Жохов», ни «кое кто», а Виктор, да ещё и на «Вы»! Росту над собой.
— Прошу прощения, на нашем китобойце много неотложных работ, зае…, заработался, немного — оправдываюсь я.
— Хорошо, понимаю, и на этот раз прощаю. Сегодняшняя тема: «Прокладка сложных маршрутов», докладчик — второй штурман «Авангарда» Киселёв…
В этот раз меня никто не дёргал и даже ничего не спрашивал. Я слушал докладчика, стараясь вникнуть в то, что он говорил и мне это даже частично удавалось. После доклада пошли вопросы, на которые поочерёдно отвечали старший штурман и сам лектор. Скучно, нудно, но я старательно запоминал, и даже конспектировал в блокнот, всё то, что услышал. Стрелять китов мне не нравится, хотя азарт охоты присутствует, а адреналин будоражит кровь, но это только до тех пор, пока раненный кит не окажется на лине, а потом остается только смотреть на страдание огромного и в принципе безобидного животного, стараясь поскорее превратить его мучения. Сейчас у меня нет выбора, кроме как остаться помощником гарпунёра, так как на своей прежней должности я немедленно засыплюсь и спалюсь, но на будущее нужно что-то решать…
Утром я еле выбрался из объятий Иринки с трудом разлепив глаза. Шесть утра, всеобщий подъём на плавбазе, а на семь запланирован выход «Энтузиаста» в новый рейс. Наш китобоец отремонтирован и получил все необходимое и уже готов к уходу. Мы идём на поиск китов, а «Алеут» перебазируется на новое место стоянки. Флотилия тратит большое количество пресной воды, и в виду этого время от времени «Алеут» идет для набора воды в ближайшую удобную бухту. В этих же бухтах флотилия отстаивается и во время сильных штормов.
Прощаюсь с заспанной Иркой и бегу на китобойца. Новое начальство уже стоит на мостике, к нам временно перевили старпома с «Авангарда» в качестве капитана, из помощников у него только Бивнев. Томас тоже уже расхаживает на палубе, за что-то распекая растерянного Толяна. Ну это как обычно, он к Томасу ещё не привык, да и должен же новый гарпунёр показать, кто на баке хозяин. Я слетаю по штормтрапу на палубу китобойца и дружески улыбаясь Томасу, который тут же переключился на меня. Оказывается, у нас с Толяном, у всех механиков и у сварщиков руки растут из того места, откуда ногам положено расти! И пушка грязная, как будто на неё месяц чайки срали и амортизаторы не настроены и уже ржавчиной покрылись (когда только успели за несколько часов?), мачта не так закреплена, а лебёдка вообще — что-то на норвежском.
— Я тоже тебя рад видеть Томас — поприветствовал я своего нового начальника, отстранив в сторону красного и пыхтящего от возмущения Ашурова — докладываю. Замечания вышестоящего начальства устранены в процессе проверки и осмотра! Пошли позавтракаем и кофейку бахнем, пока не отчалили? Жрать хочется, просто жуть.
— Раздолбай! Да, когда это ты сучий потрох всё устранить успел?! Ты только что свою задницу с борта «Алеута» изволил спустить! А чего там на завтрак? От кофейка бы я не отказался… — как всегда Томас резко перешёл от гнева и крика на спокойный и даже заинтересованный тон.
— А хрен его знает, пошли вместе посмотрим. Заодно и с поварихой нашей познакомимся. Как тебе повариха Толян? Дала… добавки на завтрак? — обращаюсь я к нашему марсовому ловеласу.
— По морде вчера мне заехала! — мечтательно сообщает мне Ашуров закатив глаза — баба огонь!
— По морде говоришь? Ну это у них обычное дело, я с Иркой тоже так познакомился… — соглашаюсь я с доводами марсового — ну ладно, пойду и я гляну, чего там за «огонь» в юбке.
— Только ты это… Витёк, она моя! Понял! — занервничал Толян.
— А она знает, что она твоя? — усмехнулся я — ладно, не ссы, я сегодня сытый по этому делу, пока, так что просто гляну. У меня и так всё есть, кроме счастья. Пойдём Томас.
На завтрак была овсянка. Так себе повариха если честно, кто же мужиков травой кормит в такой мороз?! Она мне сразу не понравилась, как только про кашу сказала! Не в моём вкусе девушка, хотя если бы у меня не было Ирки, я может от безысходности и повёлся бы. Да и сама… маленькая, но сбитая такая, можно сказать даже толстенькая, лицо круглое, нос картошкой, рябая и … злая как собака!
— Солнце, а нельзя ли двум отважным гарпунёрам пожарить яичницу, можно даже с тем же салом? Или может мяса? Право слово, ваша каша моветон на китобойце, мы же не англичане какие, чтобы по утрам овсянку жрать — высказал я свои пожелания, но тут же нарвался на отлуп, хорошо хоть по морде бить не стала, как того же Толяна, я же его не спрашивал, за что он в морду получил.
— Будете жрать, что дают! Достали! Всего лишь один вечер и одну ночь на вашем корыте провела, а ваши морды видеть уже не хочу! То юбку задирать лезут, то овсянка уже им не еда! Вчера мясо было! А сегодня овсянка! Не буду я для каждого отдельно готовить, не в ресторане! У меня меню утверждено! — разоралась на всё судно вредная повариха — не нравиться, иди жри в другом месте!
Узнаю советский общепит, аж слеза накатила, вот это сервис! Наш старый, обожжённый кок, по сравнению с этой фурией просто лапочка. Вступать в спор и возмущаться я пока не стал, будет ещё время на перевоспитание, а сейчас пришлось есть овсянку, которая, если уж сказать честно, была не так уж и плоха.
В предрассветном тумане «Энтузиаст» бесшумно скользит по тихой глади моря. Сегодня на удивление штиль. Мы отходим от «Алеута» и в следующий раз вернёмся уже к нему с добычей, если конечно ничего экстренного больше не случиться. Возможно это будет уже сегодня, а возможно и через несколько дней. Наш китобоец рассчитан на восемь дней автономного плавания. Но такое случается редко, никто не позволит нам болтаться в море бесцельно, если мы сами не найдём китов, нас на них наведут другие китобойцы, пока китов в морях хватает на всех.
Мы снова на своих местах и ведём поиск. Я стою рядом с Томасом на мостике, на руле опять Дед. Старпом с «Авангарда», по фамилии Попов, пока ведёт себя скромно, не орёт, не ругается, спокойным голосом отдаёт распоряжения, в общем пока команде нравиться. Тут же и Димон Бивнев, он тоже с биноклем осматривает горизонт.
С Томасом мы обговорили порядок охоты. В кита он стреляет первым, берёт его «на линь», а если требуется добить огромное животное, то вторым стреляю уже я. Чтобы ускорить процесс охоты, добивать будем без линя, но стреляя слабым зарядом, чтобы гарпун не прошил тушу навылет, если он попадал в желудок кита — бывало в его практике и такое. Самой главной нашей ошибкой во время крайней охоты на синих китов, он как раз и назвал то, что второй выстрел мы произвели с укороченным линём, толком не поняв и не зная, на кого охотимся. И чуть не погубили судно! По словам Томаса, нужно было стрелять без линя. Так и быстрее перезаряжаться, потому что не требовалось цеплять к гарпуну линь, а иногда и укладывать его, да и потеря гарпуна не так страшна, как обрыв ценного манильского троса. Да и потом стреляя без линя в крупного кита, мы бережём самое ценное на китобойце, амортизационную систему и мачту.
По требованию Томаса, я переселился в его каюту. Спальных места там два, а старику видимо скучно уже одному. Со мной он нашёл общий язык, хотя, если посмотреть на нас со стороны, кажется, что мы непрерывно ругаемся и посылаем друг друга далеко и на долго. Кстати, видимо такую вольность почему-то Томас позволяет только мне, так как Толика, когда он попытался поговорить с нашим гарпунёром так же как я, ждал жёсткий облом. Томас его чуть в палубу на втоптал и только моё вмешательство спасло Ашурова от бесславной гибели под сапогом старого потомка викингов.
— Смотри внимательно Виктор! И думай о китах, а не о бабах! Старость быстро придёт, это вам молодым, кажется, что вся жизнь впереди, а она пролетит быстро! Ты потом будешь жалеть, что пропустил очередную стаю, и не взял её хозяина — бурчит у меня под ухом Томас, так же внимательно осматривая море перед китобойцем — твои руки будут скучать по пушке!
— Не, Томас. Как это не о бабах? А о ком? Китов я вспоминать точно не буду, уж поверь мне, когда время придёт, я буду жалеть только о том, что пропустил очередную юбку. А ещё я буду жалеть, что провёл несколько месяцев своей молодой жизни в этой стальной коробке, и видел только ваши рожи, вместо того, чтобы гулять по красивым паркам с красивыми девушками. Ты то старый уже, забыл, наверное, как это — с красавицей до утра в кровати кувыркаться. — смеюсь я. В том, что я говорю, я абсолютно уверен. Китов мне жалко, и я уж точно не буду жалеть, что подарил очередной стае шанс уйти от железного убийцы. Но если бы я только один следил за морем, так бы может быть и было бы, однако «смотрящих» тут много и шансов уйти у китов нет.
— Дурень ты Витька! — возмущенно воскликнул Томас, но других контраргументов, кроме моих умственных способностей у него не нашлось, и он обиженно засопел, отвернувшись от меня. Всю жизнь, с подросткового возраста проведший на китобойных судах Томас, уж точно видел женщин меньше, чем китов. Я дружески хлопнул старика по плечу, но он только дёрнул подбородком, показывая своё недовольство. Ничего, отойдёт, а если нет, то я извинюсь, сейчас это единственный человек на флотилии, мнение которого мне важно и чьё хорошее отношение я не хочу терять.
Мы продолжаем наблюдение, а «Энтузиаст» идёт вперёд полным ходом.