лась в таких вещах, но какая-то небрежная элегантность, присутствовавшая в облике мужчины, наводила на мысль, что костюм у него не из дешевых. Дешевые на фигуре так ладно не сидят. Когда мужчина обернулся на звук ее шагов, Полина едва удержалась, чтобы не спрятаться обратно, таким нахальным и оценивающим взглядом он в нее вцепился. Она тут же осознала, что в отличие от элегантного гостя одета в дешевенькую старую юбку, безликий черный джемпер и что сегодня, как, впрочем, и всегда, она забыла накраситься, провела тушью пару раз по ресницам, когда на работу пришла, вот и весь макияж. Показываться на глаза такому франту ей вдруг стало стыдно, увидеть в его глазах выражение жалости и презрения к себе ужасно не хотелось. Бежать, скрыться в глубине библиотеки, позвать Инну Яковлевну, панически соображала Полина, делая шаг назад. Но тут же передумала, интеллигентные люди не должны пасовать перед беспардонными невоспитанными нуворишами, одернула она себя. Нужно просто поставить его на место, чтобы он понял, что бедность не порок, а порок — это невежество и чванство, что он пришел не на биржу и не в баню, а в культурное учреждение, и она, укрепив таким образом свою решимость, отважно шагнула вперед.
— Добрый день. Вы что-то хотели? — спросила Полина с вежливой холодностью.
— Что-то хотел, — с насмешкой ответил посетитель.
Полина, неодобрительно взглянула на насмешника, но все же уточнила.
— Слушаю вас. Вы у нас записаны? — Последнее было заведомым абсурдом. Такие типы в библиотеки не записывались, они читали ленты новостей в своих айфонах, прочая литература их не интересовала.
— Нет. И, признаться, не планирую, — продолжал насмехаться посетитель.
— Тогда по какому вопросу вы пришли? — теряя терпение, спросила Полина и вдруг сообразила: — Вы из полиции?
— Из полиции? К вам?
— Нет?
Да что он, издевается над ней? Или ему делать нечего? Ну конечно. Он ждет кого-нибудь и от скуки зашел развлечься в единственное в округе общественное заведение. Библиотеку.
— Что вам угодно? — как можно строже и надменнее спросила Полина, пора уже прекратить эту комедию.
Но она ошиблась.
— Я к вам по личному вопросу.
Вот тут уж Полина уставилась на посетителя с искренним и глубоким недоумением.
— По какому?
— По личному. Дело в том, что некоторое время назад у меня умерла бабушка, Болотникова Аглая Игоревна, и, как я недавно выяснил, она завещала вашей библиотеке часть своих книг, — соизволил, наконец, объясниться посетитель, а Полина, едва услышав фамилию Болотникова, словно заледенела от скверных предчувствий.
Родственники одумались и, как и предполагала Инна Яковлевна, решили исправить собственную оплошность, отобрав назад у библиотеки свои бесценные книги. И «искушенную» тоже. А она так к ней привыкла, что уже считала своей. И потом «Царствующий дом Романовых»… Интересно, а можно их не отдавать? Ведь их приняли по акту, у библиотеки имеется дарственная, слушая вполуха родственника почившей старушки, соображала Полина. Надо срочно звать Антонину Ивановну, уж та сможет отстоять их сокровища.
— Извините, — перебила на полуслове наследника Полина. — Этот вопрос вам лучше обсудить с заведующей. Сейчас я ее позову, а вы присядьте.
— Антонина Ивановна! — влетела в кабинет к начальству Полина. — Там пришел родственник Болотниковой!
— Кого? В смысле чей? — оторопела от Полининого вторжения мирно листавшая журнал Антонина Ивановна.
— Болотниковой! Той, что книги нашей библиотеке завещала! Антонина Ивановна, он наверняка хочет забрать их назад. — У Полины в душе клокотала буйная смесь страха и возмущения, хорошо приправленная здоровой жадностью.
— Антонина Ивановна, вы не должны их отдавать! Это дар, он оформлен, и вообще, эти книги собственность покойной Болотниковой, а она отдала их нам! — настраивала на правильный боевой лад сонную Антонину Ивановну Полина. — Этому хлыщу в дорогом костюме они ни к чему, он их продаст! А тут библиотека. Их смогут прочитать и оценить люди, которым дорога книга, которые любят литературу! — О том, что они в жизни не дали бы никому из читателей в руки эти бесценные экземпляры, Полина упоминать не стала. — И вообще, это государственная собственность!
— Конечно, государственная! — очнулась от беспечной дремоты Антонина Ивановна. — С какой стати я должна их кому-то возвращать? Это дар, они у нас на балансе стоят!
Заведующая решительно поднялась из-за стола, и Полина порадовалась, что Антонина Ивановна имеет столь внушительные габариты и зычный грудной голос. Ей будет легче донести до этого жадного прощелыги в дорогом костюме, что обратно ему библиотека ничего возвращать не собирается.
Антонина Ивановна вышла в зал, а Полина трусливо притаилась за полуприкрытой дверью, в надежде, что Антонина Ивановна сумеет отбиться от родственника покойной Болотниковой.
— Здравствуйте, молодой человек. Мне передали, что вы хотите меня видеть, — подплывая к прогуливающемуся по залу визитеру, холодно и официально сухо поздоровалась Антонина Ивановна.
— Добрый день, — мягко проговорил Максим, с удивлением понимая, что ему определенно не рады, хотя, учитывая бабушкину щедрость, сотрудники библиотеки могли бы быть и полюбезнее.
— Разрешите представиться, Панов Максим Сергеевич. Я внук Аглаи Игоревны Болотниковой, по завещанию которой не так давно в дар вашей библиотеке были переданы книги из ее личного собрания, — очень официально и развернуто представился Максим. Хочешь произвести впечатление на собеседника? Производи его.
— Очень приятно, — была вынуждена сказать Антонина Ивановна, а что ей оставалось? — Чем могу помочь?
— Понимаете, — вот тут Максим действительно замялся: ну как объяснить этой враждебно настроенной тумбе, чем она может ему помочь? Максим вздохнул и попытался собраться. Эх, не надо было ему упускать ту стальную девицу в черном джемпере, с ней объясниться было бы легче. — Понимаете, о распоряжении бабушки мы узнали только после ее смерти, и мне стало просто интересно, почему она завещала книги именно вашей библиотеке? Сама она прожила всю жизнь в центре города, всю жизнь проработала в Эрмитаже, в Отделе Востока, Аглая Игоревна была известным египтологом, к ее услугам были лучшие библиотеки города.
Полина, подслушивавшая разговор, невольно покраснела. Может, зря она так набросилась на этого типа, Панов, кажется. Оказывается, его бабушка была египтологом и, возможно, так же как и Полина, училась на историческом факультете. И может быть, и внук ее тоже какой-нибудь ученый, а вовсе не новый русский. Просто он достиг успеха в своей профессии, в отличие от нее, записной неудачницы. Полина вздохнула, рассматривая посетителя так, словно видела его впервые.
Кажется, Антонина Ивановна тоже была впечатлена, потому что тут же заявила:
— Разумеется, мы планируем посвятить вашей бабушке отдельный стенд, где расскажем о ее биографии, представим список ее научных работ, а возможно, если позволят фонды, даже приобретем некоторые из них, и, разумеется, представим список книг, так щедро подаренных ею нашей библиотеке, — очень ловко ввернула Антонина Ивановна. Полина ей в душе поаплодировала.
— Спасибо большое, это совершенно не обязательно, хотя, разумеется, бабушке было бы приятно, — с понимающей улыбкой проговорил Максим. — И все же мне было бы любопытно узнать, почему бабушка выбрала именно вашу библиотеку?
— Мне сложно сказать, может, она считала, что такие вот рядовые районные библиотеки тоже заслуживают внимания и у них в собраниях тоже должны быть интересные книги. Что обычные читатели, не имеющие привилегий посещать научные библиотеки или Публичку, тоже должны иметь возможность наслаждаться хорошими книгами, и решила таким вот образом поддержать нас в нашем нелегком деле просветительства, — высокопарно проговорила Антонина Ивановна, как депутат на трибуне перед выборами.
— Возможно, — не стал спорить Максим, крайне усомнившийся в подобном мотиве бабушкиного поступка. — А может, она была знакома с кем-то из сотрудников? — выдвинул он более реалистичное предположение.
— Нет, — вынуждена была признаться Антонина Ивановна. Как бы ей ни хотелось сохранить в библиотеке ценные издания, врать она не могла. — О вашей бабушке мы впервые услышали, лишь когда ваши родители привезли к нам в библиотеку коробки с книгами.
— Вот как? А сами они не удивились тому, что бабушка завещала книги именно вам?
— Ну, об этом, наверное, стоит спросить у них, — пожала плечами Антонина Ивановна. — Со мной они этот вопрос не обсуждали.
— Разумеется, — тут же согласился Максим, не желая развивать болезненную тему.
— Ну что ж, — с сожалением произнес Максим, — извините за беспокойство. Всего доброго.
— До свидания, — с заметным облегчением проговорила громоздкая заведующая, и Максим несолоно хлебавши покинул библиотеку.
Вроде бы все было выяснено, но ясно ничего не было. Получалось, бабушка, непонятно с какой целью, завещала свои книги совершенно неизвестной библиотеке, без каких-либо видимых причин. На нее это было непохоже. Бабушка, разумеется, одобряла благотворительность и всегда была готова помочь ближнему. Но завещание книг неизвестно откуда взявшейся районной библиотеке? Это уж что-то совсем странное.
И как это он не сообразил уточнить список завещанных библиотеке книг? — садясь в машину, удивился Максим. Можно было бы, конечно, вернуться и попросить у заведующей список. Но у Максима появилась другая интересная мысль. И он, отметив про себя часы работы библиотеки, поехал к сестре, Маша уже несколько раз звонила с утра и просила его обязательно к ним заехать.
Разыскать любовника Арины Пановой, некоего Илью Коскуля, майору Авдееву не составило труда. К счастью, молодое дарование оказалось в Петербурге. Почему к счастью? Потому что оркестр, в котором изволил блистать Илья Коскуль, очень много гастролировал и буквально через четыре дня вновь собирался в турне по Европе.
Станислав Дмитриевич решил не утруждаться лично и вызвал Коскуля на допрос в Комитет. Это должно было показать любителю зрелых женщин и извилистых путей к успеху, что шутить с ним не намерены.